Смирение.
Харрингтон пришел к последней пятой стадии, не понимая как удалось благополучно пропустить все предыдущие. В нем не кипела гневная злость напополам с праведной агрессией, он не пытался договориться сам с собой, раз за разом выторговывая благоразумный компромисс, а уж то, что называется депрессией школьный психолог и вовсе описывал чем-то сродни клиническому заболеванию. Ничего этого у Стива не было и, кажется, он окончательно смирился с тем, что история с Харгроувом была закончена. Он не вздрагивал от раскатистого рева мотора проезжающего мимо спорткара, благополучно отремонтировал свою машину у друга своего отца, а школьный сертификат об образовании, пылящийся на полке между спортивными кубками позволял полноправно не заходить на территорию школы в принципе. Вероятнее всего, когда начнется учебный год Харрингтону все же придется там появляться, чтобы поддержать Дастина с его дружками, но это будет уже совершенно другая история. И если это вообще в принципе случится при условии, что он наскребет в себе достаточно самоуважения, чтобы заявиться в стены бывшей школы, так и не поступив в колледж.
Черт возьми, даже придурок Хэйган и тот поступил куда-то, что в контексте внезапного решения отца "научить его взрослой жизни" вообще выглядело как чистой воды предательство. В чем вообще заключалось "обучение" Стив так и не понял, ведь единственным, что входило в так называемую программу было трудоустройство за два с половиной ничего в час, идиотская униформа и бывшая одноклассница в напарницах. Звучало как оживший кошмар наяву и серьезный удар по его собственному эго — настолько сильный, что Харрингтон всерьез жалел о том, что чертовы демопсы не сожрали его в подземных тоннелях под Хокинсом.
На фоне всего этого Билли не казался чем-то апокалиптично разрушающим и драматично разбивающим сердце на молекулы, а лишь добавлял очередную ложку дегтя в бочку дегтя. Харрингтон систематически отдавал себе отчет в том, что их последний разговор в автосервисе поставил вполне логичную точку между ними. По правде говоря, точка была не очень убедительной, да и в их отношениях по итогу осталось больше недосказанности, чем на момент их первой встречи на баскетбольном корте школьного спортзала. Но так или иначе, Стив благополучно выполнил его просьбу и на глаза действительно не попадался. Но это совершенно не значило, что он запрещал делать это самому себе. Теперь, когда он знал, что Билли остался в этой Богом забытой дыре, ничто не мешало ему незаметно проезжать мимо той самой злополучной автомастерской и украдкой наблюдать как Харгроув, весь перемазанный в машинном масле с привычной улыбкой, намертво приклеенной к губам обворожительно улыбается очередной хихикающей даме средних лет; или как выуживая для себя несколько ленивых минут, потягивается во весь рост словно большой и сытый кот, морщась от навязчивых лучей скудного солнца Индианы; или как приглушенно чертыхаясь, забирается под капот новой машины, которую привезли на ремонт — разобрать слова из-за безопасной дистанции совсем не представлялось возможным, но Стив был уверен, что судя по его недовольному выражению лица, нецензурная лексика явно там преобладала.
Возможно, именно благодаря этим тайным визитам Харрингтону и удалось не сойти с ума от всего происходящего. Простое осознание того, что где-то здесь, совсем рядом живет и существует он каким-то волшебным образом помогало. А еще помогало то, что с тех пор он ни разу не видел Билли ни с одной девушкой — может быть, они просто не приходили в автосервис, ведь куда интереснее было ходить в бассейн, где единственной одеждой калифорнийского спасателя были шорты от униформы; а может он лишь успокаивал себя и свою ревность, в существование которой упорно отказывался верить. Неважно какими были причины или последствия, важным было лишь то, что Стив Харрингтон научился жить с той пустотой внутри, которую оставил после себя необузданный калифорнийский ураган.
Идея воскресить Короля Стива и самые шумные вечеринки в Хокинсе возникла почти сама собой — на удивление, ее подал чуть ли не единственный друг Харрингтона, чей возраст превышал тринадцать. Нэнси в последнее время стала настоящим спасением и поразительно тонко чувствовала малейшие изменения в его настроении. По правде говоря, Стив был уверен, что молва о том, что так называемый Король вместо колледжа будет продавать мороженное в торговом центре разнеслась быстро, и прийти к нему на вечеринку будет лютым зашкваром, но то ли эта новость еще не стала номером один на главных заголовках Хокинс Пресс, то ли многие решили, что это была шутка, но так или иначе к десяти вечера людей набилось столько, что яблоку едва было где упасть. Сам Харрингтон с непривычки успел словить пару панических атак от количества людей, но благодаря все той же Нэнси, которая взяла на себя все подготовительные мероприятия благополучно пришел в себя, когда градус алкоголя в его крови стал стремительно повышаться.
Казалось, что бестолковая вечеринка бывших одноклассников, их друзей и друзей их друзей это то, что было нужно сейчас Стиву. Вспомнить то, как легко и беззаботно жилось до всех этих сложностей с новой работой, Изнанкой и чертовым Билли Харгроувом. Казалось, что очередная банка пива в руках с каждым глотком решает все проблемы, облегчая камень внутри на пару килограммов. Казалось, что все это такие сущие пустяки, и все может катиться к чертям.
Как оказалось, это лишь казалось.
Все рухнуло как карточный домик словно по щелчку пальцев от одного звонка в дверь. То, в чем Стив так старательно убеждал себя изо дня в день оказалось лживой фальшью. Харрингтона по-прежнему бросало в дрожь от мимолетного взгляда голубых глаз, а от хриплых нот его голоса желудок внутри делал тройное сальто:
— Билли..?, — он словно не верил собственным глазам, опешив настолько, что вновь сорвался и назвал его по имени. Харрингтон замер в дверном проходе, вцепившись в резко распахнутую входную дверь так сильно, что побелели костяшки пальцев, едва не сливаясь с белоснежным дубовым полотном. Знакомый до боли оглушающий стук собственного сердца захлестнул с головой, воображаемым пультом выключая все остальные звуки вокруг. Очень хотелось надеяться, что материализовавшийся на пороге его дома Билли Харгроув это лишь побочный эффект выпитого алкоголя, но вопреки ожиданиям он улыбнулся также обезоруживающе, и сердце тут же ухнуло куда-то в пятки.
