— ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ —Место рождения: Польша, Варшава. Гамильтон – твоя последняя фамилия. В качестве девичьей ты можешь выбрать любую. Одно время ты была Крушевская, выйдя замуж за моего приемного отца, но об этом позднее.
Ты – дочь аристократа, воспитывавшаяся в строгом контроле, манерах и роскоши. Тебя научили петь, танцевать, ездить верхом, читать и писать, обучили языкам и точным наукам.
Тебе пророчили великое будущее, и для этого у тебя было все.
Не знаю, что пошло не так, но в свои шестнадцать ты попала в лапы демона. Конечно, ты и не догадывалась об истинной сущности своего нового кавалера. Он представился португальским аристократом и, конечно же, намеревался жениться на тебе вот хоть завтра.
Исчез возлюбленный так же быстро, как и появился. Ты же осталась в шатком положении. Не знаю, зачем ты решила сохранить мне жизнь. Испугалась за свою собственную? Не смогла убить еще не рожденного сына? Может быть, ты пыталась. Но для тебя я родился, вырос и стал нереализованным абортом.
В то время бастард от невесть откуда взявшегося иностранца мог означать для тебя только одно: опороченность и навсегда загубленную репутацию. Благо, за тобой уже давно ухаживал Томаш - наследник знатного рода, приятный лицом и обладающий весьма мягким нравом. Все произошло довольно быстро: ты подгоняла вашу свадьбу, как только могла, пока живот не стал слишком виден. Тогда еще ты и понятия не имела, что Томаш с самого начала в курсе всей ситуации, и именно он добил демона, когда тот попытался уйти. Влюбленный в тебя, он чувствовал и некую ответственность за то, что позволил ситуации зайти так далеко. Он любил тебя очень искренне, и ты старалась восполнить в ответ хотя бы толикой любви, но не чувствовала ровным счетом ничего.
Партия была хорошая, на этом для тебя в данном браке все.
Когда я родился, ты возненавидела меня еще больше. За боль, за мучения, за то, что едва не лишилась жизни, давая ее мне, за крики по ночам и внимание, которого я требовал. И чем больше любил меня неродной даже отец, тем больше ты испытывала обратные чувства.
Когда мне было четыре, а тебе, соответственно, двадцать, Томаш ушел. Собрал вещи, оставил тебе дом, финансы, прислугу. Не смог больше жить с тобой на одной территории. Ты была, конечно, и рада, что нелюбимый супруг отчалил, да еще и так красиво. Но по твоей версии Томаш бросил нас, несчастных, на произвол судьбы. Окружающие ведь не должны были знать истинную причину? Какое им дело до того, что там на самом деле происходит в чужой семье.
Времени со мной ты практически не проводила. Отчитывала периодически, критиковала, заставляла заниматься, рано посадила в седло. И все это, чтобы сделать из меня человека, как ты говорила.
А когда мне было шесть, ты едва не сошла с ума. Твой маленький выродок в моем лице менял реальность вокруг себя. Вещи перемещались сами собой, время то замедлялось, то ускорялось так, что день проходил за минуту. Иногда темной ночи не было, казалось, конца. Ты боялась меня. Знала, что что-то не так, и чувствовала, что это я виноват. Но чем больше ты вымещала злость на мне, тем хуже все становилось.
Томаш вернулся так же внезапно, как и исчез. И когда, после длительного выяснения отношений, он потребовал отдать ему меня, ты не стала препятствовать.
В твоем распоряжении все так же оставался дом, деньги, кое-какое влияние. А мы уехали. Кажется, Томаш даже поспешно инсценировал собственную смерть, прислав соответствующую бумагу, чтобы ты смогла повторно выйти замуж.
Возможно, именно это ты и сделала, я не знаю.
В следующий раз мы встретились с тобой, когда мне уже было семнадцать. Ничего хорошего из этой встречи не вышло. Инициатором был я, о многом хотел спросить. Как-то неосознанно я все равно тянулся к тебе, ты же мама. Но вышло так, как вышло. Конечно, ты говорила мне о том, как соскучилась, что я твой сын, и ты счастлива, что у меня все хорошо, но от твоих слов и улыбки за милю сквозило холодом.
А уже через год, когда тебе было тридцать три, тебя обратили в вампира. Я не знаю, осталась ли ты и по сей день с обратившим тебя вампиром, и при каких обстоятельствах произошло твое обращение.
Ты жила в свое удовольствие все эти годы, возможно, были и трагические события – это оставляю тебе на откуп.
В следующий раз мы встретились с тобой аж в 1846 году в Терни. Я был морально раздавлен после измены жены, и вообще находился не в лучшем состоянии. Встретились там случайно, оба были не рады встрече. Ты – потому что я тебя узнал, хотя мысленно до того смирился с фактом твоей смерти много лет назад. Я – потому что ощутил обман. Ты не искала меня все это время, и контакты поддерживать не особо стремилась. Хотя при встрече, конечно, не забывала театрально прижимать меня к себе и говорить «ты же мой сын!».
Я не знаю, были ли у тебя другие дети после нашего расставания – почему нет? Узнав о существовании Сумеречного мира ты, конечно, сложила два и два, и поняла, что у тебя рос не «урод», а маленький маг. Однако, потраченных нервов это знание тебе не вернуло, и отношение ко мне изменить не заставило.
В следующий раз ты объявилась в Нью-Йорке только в конце 2018, когда был убит Томаш. Возможно, ты иногда следила за нами и нашими передвижениями, поэтому знала, что он состоял в Конгрегации, которую уничтожили.
А теперь место в ней занимает нелюбимый сын, а ты намерена надолго задержаться в Нью-Йорке.
× × × × × × × × × × × × × × × × × × × ×
— ОТНОШЕНИЯ —Привет тебе от урода, дорогая мамуля!
Как я уже писал выше, ты не любила меня еще до моего рождения. Для меня все еще остается загадкой, зачем же ты вообще меня родила? Я, признаться, тоже не испытываю к тебе особой любви, но как-то внутренне, по-детски, продолжаю тянуться и надеяться, что может быть там когда-нибудь колыхнется материнское чувство.
Я знаю, что ты гордишься моими успехами, и при случае не забываешь сказать, что я – твой сын. Никогда не выносишь сор из избы, и окружающим кажется, что у нас вполне себе теплые семейные отношения. И только мы с тобой знаем, какие скелеты на самом деле прячутся в нашем семейном шкафу.
