Noma Han

► Имя Фамилия: Хэй ► Возраст: выглядит на 25-27 лет (150+) ►Трудоустройство: татуировщик/фотограф/повар/наемник - не принципиально [Nation of Legends]

► Вид: существо ► Легенда: японская мифология, бакэнэко ► Способности Способности бакэнэко различаются от легенды к легенде. Иногда бакэнэко питается только ядом, особенно змеями. Иногда может поднять мертвеца, перепрыгнув через него. Убив кого-то, бакэнэко может принять его облик, чтобы терроризировать его близких или просто жить человеческой жизнью. Другие возможные способности включают полёт и проникновение в сны. Создают шаровые молнии, нередко устраивают пожары в домах.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲Хороший, плохой — просто слова, придуманные людьми.
Эти понятия относятся только к людям.

из анкеты

Однажды, зимой 1887 года, в Нагасаки прибыло судно, на котором привезли дорогие ткани и камни из Чосона (Корея до 1897 года). Среди торговцев был молодой парень, наглый и уверенный, веселого нрава с хваткой настоящего торговца. Сузу наблюдала за ним украдкой, впервые за долгие годы своей демонической жизни избегая близкого контакта с человеком. Хэй, как он сам себя назвал, был веселым и смешным, не сильно видящим дальше своего носа.
И его Момо тоже захотелось сделать своим. Не за доброту, что к ней проявили (он, казалось, вообще не замечал ее существования), не за зло (которого не было и в помине), а просто потому, что Хэй был Хэем.
Мизуки слишком давно не использовала свои силы для того, чтобы заманить человека. Путников, пропавших в лесах Японии по ее вине было не мало. Но то были шалости. Здесь же было желание. Сильное и возмутительное, которого она не испытывала уже долгие годы.
Стоял холодный зимний вечер. Хэй, слегка навеселе возвращался в сторону дома, где пережидали непогоду чосонские торговцы. С неба сыпался такой редкий для этих краев снег. Навстречу Хэю шла женщина. О Мизуки всегда можно было слагать восхищенные легенды, не зря в свое время ей посвящали скромные, но пылкие письма в Ёсиваре. От Мизуки в Сузу остались только умения и навыки. Девчонка Сузу не была высокой и красивой, она была простой, ничем не отличавшейся от любой городской девчонки. Но в ней теперь жила не просто мудрая и опытная гейша, но и кошка, которой подвластно было практически все. В этот вечер Хэй впервые обратил на Сузу, девчонку из чайного дома, свое внимание. Она была прекрасна. Ее длинные темные волосы, тяжелым покрывалом лежали на плечах, ее дорогое яркое кимоно, волочилось по замершей дороге, в ее нечеловечески синих глазах словно горело синее холодное пламя. Она прошла мимо Хэя, румяного и молчаливого, лишь слегка задев того плечом.
Тех, кого бакэнэко заманивает в лес, участь ждет не из самых сладких. Хэй стал первым, для кого встреча с Мизуки не стала последним событием в жизни. Точнее, последним в жизни человека - стала. Чем дальше уходили они от города и чем ближе подходили к старому святилищу, тем увереннее становилась поступь Сузу, за которой он следовал затаив дыхание. То, что она показала Хэю, стало самым неожиданным, возможно прекрасным и ужасным в жизни молодого торговца. Синеглазая девушка на ладони держала синюю шаровую молнию. Ее черные волосы медленно меняли оттенок на персиковый, зрачки сузились до кошачьих, а из-за спины показались хвосты. Хэй завороженный и обреченный, не исчез с лица земли. С ним происходило в точности то, что происходило с женщиной. А спустя какое-то время на досках святилища сидела Момо, нежный цветок персика с ледяным взглядом. И черный кот с раздвоенным хвостом на конце которого трещал шарик молнии.
Хиросима стала последним пристанищем Сузу в Японии. Сюда с Хэем они попали в 1893 году. Назвавшиеся братом и сестрой, полукровки, лишенные родителей, но вполне предприимчивые для того, чтобы перенять дело у своего очень дальнего старого родственника, загадочно и скоропостижно умершего почти сразу, после прихода новоиспеченных племянников.
Пригородный чайный домик, радовавший путников и гостей Хиросимы горячими пельменями и наивкуснейшим рисовым вином стал новым домом для этих двоих.
А потом случилось то, чего не поймет и демон. Страшный жар, грохот, смерть и горе.
Тогда она потеряла своего Хэя. И как бы не пыталась, найти его не смогла.

❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖❖
Ты один из тех, кто сияет, словно солнце. Таким я тебя запомнила, таким я тебя желала. Мы провели с тобой вместе пятьдесят восемь лет. По человеческим меркам - много. По нашим - ничтожно мало. Ты был моим Хэем, братом, любовником, черным котом - задиристым и вредным, который смело обнажал свои скрытые жестокие стороны. В отличие от меня ты не искал тех, кого защитить, ты не привязывался, не благодарил. Ты находил тех, кто тебе не нравился, ты пугал их, губил. Черного бакэнэко, появлявшегося в окрестностях от Нагасаки до Хиросимы, боялись, ты стал тем самым демоном при упоминании которого селяне обсыпали все вокруг солью.
Яркий и улыбчивый днём.
Пугающий и жестокий ночью.
И всегда такой прекрасный.
Мой Хэй.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Персонаж довольно свободный. Чем Хэй занимался все те годы, что мы не виделись - а это семьдесят с хвостиком лет - решать вам. За исключением того, что состоит Хэй в “Nation of Legends”, где с его мировоззрением и характером самое место. Он не порядочный дурачка с соседней улицы. Он постоянно что-то замышляет, он недолюбливает, но терпит людей. Хэй превосходный актер, который может улыбаться кому-то утром, после того как этот кто-то оттоптал ему ногу, а ночью просто сжечь его дом. Многое подлежит обсуждению, шлифовка персонажа, какие-то исправления, концепт дан поверхностный, развернуть его, думаю, получится очень  хорошо.
С вас требуется только любовь к Хэю такая, какую питаю к нему я и ответственный подход к делу.

пример поста

ВВ Умный кот наблюдает издалека. С такого расстояния, на котором до него не долетит никакой посторонний сквознячок, с такого, когда можно в любой момент развернуться и спокойной уйти. Именно так обычно себя и вела Сидни. Обычно. Но не в этот раз. По стечению обстоятельств, сегодняшний ее путь пролегал прямо через вот эту толпу. Мгновение, и Сидни, с заткнутыми наушниками ушами и носом, уткнутым в экран смартфона, с легкостью подхватывают под руки. Еще мгновение и на ее тонких запястьях щелкают металлические браслеты.
- Э? - только и смогла выдохнуть Янг, когда из уха больно и очень нетактично выдернули наушник. - Эй, офицер, вы ничего… - тычки, толчки, и хруст пакета, который не сказать, что очень бережно, до этого держала в руках девушка. В пакете была приятная мелочевка, которую Сидни только что забрала из почтового отделения. Все-таки, мир приобрел свои удобства… но и свихнулся тоже порядком.
Без каких-либо объяснений не шибко сопротивляющуюся кошку доставили в участок, усадили на стул.
В пакете из почтового отделения зияла нехилая такая дырища, но быстрый осмотр подтвердил, что ничего не выпало. Мелкие желтые конвертики словно слиплись со страху и плотно облепили внутренности своей авоськи-крепости. И славно. И хорошо.
- Личные вещи. - она запросто отдала офицеру, очень нервному какому-то офицеру свой пакетик, при этом словно сдаваясь подняла перед собой ладошки.
- Что случилось то? Теракт какой? Визит королевы? Срыв парада? У меня есть гражданские права и прочее бла-бла бла… - офицер багровел и бледнел одновременно, что-то плевал о существах и тварях. Вел себя так себе. Да и вообще все было так себе. И не так прикольно, как показывают в фильмах. Нет тебе орущего из камеры наркомана, нет и размалеванных девиц очень легкого поведения. Но судя по тому, что успела понять и увидеть Янг, людей здесь тоже не было. Вот тебе и справедливость.
- А это надолго? - спохватилась Янг, с трудом отрывая взгляд от развернувшейся по соседству потасовкой, когда ее потянули под локоть, заставляя подняться с места. - У меня магазин остался на сопливого пацана, я не могу тут торчать до поси… Да да, я поняла, не надо так нервничать, последние волосы выпадут. - офицер, едва не лопающийся, неосознанно для самого себя провел пухлой ладонью по своей лысине.
Участь магазинчика заботила Сидни больше, чем ее собственная участь. Ведь если что-то сейчас начнут творить, а ее там не будет, бедный студент-недоучка, который заикается через слово, схватит какой-нибудь инфаркт прямо под гроздью монет на счастье.

Сидни, браслеты с которой так и не потрудились снять, провели в более укромное и ощутимо более тихое место. В камеру. То есть не в ту клетку, где подержат-подержат и отпустят, а туда, куда именно сажают на неопределенный короткий срок.
- А право на звонок? - молодой офицер растерялся. А Сидни растянула губы в своей самой мягкой и притягательной улыбке. - И не могли бы вы, офицер? - продолжая напирать флюидами, она выставила перед собой руки, ладошками вверх. - Уж больно неуютные браслетики.
- Это произвол! Я буду жаловаться в вышестоящие инстанции! - вот же, демоны, а ведь парнишка был уже близок к тому, чтобы снять браслеты, а может и позвать на какое-нибудь свидание - вон как глазки блестели. Так нет, надо было кому-то начать орать. Сидни слишком откровенно сникла личиком, фыркнула и опустила руки. Молоденький офицер отвлекся на шум и потянул ее снова - вперед.
А впереди у камеры стоял толстый офицер (опять проблемы с лишним весом, или это тяжкий крест профессии?), за решеткой орал парень, рядом с ним валялась какая-то кучка тряпок и все это происходило в зловещем полумраке.
Зазвенели ключи, запястья Сидни освободились. Вовремя, ничего не скажешь, вот и толстый офицер направился от решетки в ней, к Янг, от него за версту несет чесночной салями. Что за отвратительный запах.
- Добрый вечер, аль день. - вяло поприветствовала Сидни офицера, неприязненно морща нос. Ее взгляд скользнул за спину дежурного в камеру. Парень, что орал и тряс решетку тоже как-то соскучился лицом. - Про хламидию мне особенно понравилось, прям точнее не выразиться. - ее эмоциональный спектр сузился до нервного переживания за свой магазин и посылочки, что, как “личные вещи” остались у полулысого старшего офицера, который багровел где-то в “приёмнике”. - У вас что, какие-то проблемы с электричеством? Ничерта не видно - вздохнула Янг, театрально закатывая глаза. У нее-то проблем с темнотой нет, а вот у бравых стражей порядка явно такие имеются.
Поразительно, но кучу одежды присутствующие игнорировали. Сидни с интересом просканировала парня за решеткой своим кошачьим взглядом, построили друг другу странные рожи, предполагающие под собой диалог, только смысла Янг так и не поняла.
- Я отказываюсь садиться с ним в одну камеру. Полумрак, толпа мужиков, и вообще докажите, что вы не липовые фараоны. - ладно, допустим, она предположительно поняла, по бешеному взгляду заключенного, что должна перетянуть на себя внимание. Да как два пальца. - А еще, с радостью подключусь к жалобе этого юноши в вышестоящие инстанции. Вы зря недооцениваете связи непростых смертных. Да вы знаете, кто покупает в моей лавке чай от геморроя? - Сидни мягко водила по воздуху руками, не давая вставить никому и слова, стреляла глазками в молодого офицера, в котором нашла глупого и потенциального союзника, отмахивалась от дыхания дежурного. - Ах, я вас прошу, не дышите так активно в мою сторону. Именно от того, что вы питаетесь всякой дрянью - у вас проблемы с сердцем.

В то время, как преступники быстро и решительно взяли в заложники значительную часть посетителей научного центра, бравый Храмовник отвешивал люлей, а девушки старались выжить в суматохе, Ирвин МакДугалл, детектив-сержант Эдинбургского SCD, был крайне занят в женском туалете.

Я искренне скучала по временам, когда вселяла в народ праведный трепет. И в какой-то момент я совсем забыла про здравый смысл. Забыла о том, что передо мной стоит мой потенциальный убийца, а мой единственный шанс спастись остался позади его широкой спины. Я ведь не умею вырывать сердца голыми руками. Я могу лишь скрыться за дверью, которую открыла за зеркальной гладью, и больше никогда сюда не возвращаться.

Какими бы ни были современные реалии, многие устои сохранились лишь в виде праздных названий и формальностей. Браун вот валялся в позе звезды в шикарном приталенном костюме, который знатно потрепало когтями и лесной почвой – тот еще рыцарь.

Настойчивость и упорство – качества настоящего лидера. Их Паркер переняла у зазнобы своего сердца, хотя и старательно пыталась не думать о том, что чем больше они проводят времени с Виктором, варятся в котле одних и тех же событий, тем больше они становятся «той самой парочкой», которых уже не воспринимают как отдельно взятые лица, а исключительно как сиамских близнецов.

Кто знает, что может учудить пьяный Ледяной Джек? Даже он сам не был уверен в своей адекватности. Может, он просто наморозит ведерко льда для очередной бутылки, а может превратить город в свои ледяные чертоги. Слишком опасно и не предсказуемо поведение пьяного существа.

Память Мелюзины помогать упорно отказывалась, злорадно подсовывая воспоминания, совсем не относящиеся к делу: пережаренную курицу на свадебном пиру, густо-алые отсветы гранатов на пояске чуть ниже края кубка…

За миг до того как он потерял сознание, он почувствовал как валится на пол, сильно ударившись головой. Боль смешалась с огнем, что уже захватил его, сжигал изнутри, выжигал лишнее, освобождая место для чего-то нового. Если это конец... ну что ж - могло быть и хуже.

Она поджала губы не зная, как будет правильно – благое сейчас может выйти сущим злодеянием завтра, а обида обернуться спасением. Равновесие могло в любой момент сместиться, а «хорошо» и «плохо» хотя и оставались какими-то абсолютами, но были зачастую слишком локальны.

Здесь не было места ни для личных приязней, ни для собственного выбора. Иные, недоступные для осознания силы напополам с внутренним огнем человека, его собственным стремлением сделают выбор сами, и уже после можно впустить избранных не только к тайнам Ордена, но и в круг тех, кого можно назвать братьями.

Стянув лицо в куриную попку, беззвучно похныкав, Янг сладко потянулась, выгибаясь в невообразимую дугу. Стук, звонок. Причем звонок такой стеснительный, короткий и кроткий, будто бы звонивший этим звонком боялся потревожить обитателей дома. Зачем тогда звонить то?

Похоже, господин Шоу опаздывал. Стоя у дверей в ожидании политика, Робин успел пролистать ленту Инстаграмма и Фейсбука, выложить сэлфи на фоне скелета археоцета и вступить в жаркий спор о правильности произношения средневалийского под записью с видео какой-то начинающей фольклорной группы.

И если с молодым пареньком напротив Ивонн чувствовала себя более-менее спокойно, то при виде вошедшего незнакомца, у нее сердце упало в пятки и она непроизвольно задержала дыхание, совсем забыв о том, что дышать, вообще-то, жизненно необходимо.

Зверь уже начал было разговаривать сам с собой, перечисляя то, чем он мог бы занять себя, когда в дверь постучали.
- Нет никого. Валите к чертовой матери.

От испанского звенело в ушах, Зоя понимала язык на уровне "да, нет, спасибо", ей и английский неродной был, а тут... Испанский, до черноты загорелые мексы, палящее солнце, от которого не спасали даже кондиционеры, и грязь, грязь, грязь. Так себе обстановочка. На двоечку с натягом.

Ему нравилось быть старшим братом, быть ответственным за кого-то еще. Иногда он перегибал палку, когда дело касалось его сестры. В школе, когда кто-то из его банды возмутился, что с ними таскается «какая-то девчонка», Флетчер познакомил нос того бедолаги со стеной.

- Что? - Взъерошенная Чейс выныривает из бумажного моря и таращится на Магду словно первый раз её видит. - А что, детское кафе в паре кварталов их не устраивает? - Судя по взгляду малютка и Шлюху пытается пригвоздить к позорному столбу. - Ладно, сделаю. - Чейс с явным облегчением выходит на берег, бумажные волны тоскливо облизывают ей пятки, пара замыленных листов А4 на прощание падает на пол.

Дверь тихо скрипнула, и Лаки подумал, что, похоже, пора вешать на дверь колокольчик. Хотя бы будет слышно, что кто-то входит. И тут же вздохнул. Звон колокольчика надоест ему через два дня, и он выкинет его в помойку.

Хороший предлог «любовь», верно? Как будто бы всё оправдывает, даже строительство новой эры на чужих костях.

Однажды Ларс его поймет. Обязательно поймет, что все, что Виктор делает это для него, для них. Для Ларса, что так боится явить миру свою сущность, что в итоге она сводит его с ума. Для Доминика, который должен расправить крылья, для Леоны, что бы она наконец была в безопасности. Для мальчишки, что так неумело прячет проступившую чешую под слишком длинными рукавами, для тех, кто так долго прятался от охотников одержимых убийствами, для тех, кто устал прятаться и скрываться. Для затравленных, угнетенных, вынужденных прятаться и играть по чужим правилам.

А сколько ещё не открыто! Сколько не воплощено! Существа не изучены, «Нобеля» не получила, дерево не посадила, сына не родила… впрочем, последнее, кажется, для мужчин. Но да Бог с ним, с тем деревом! Жить хотелось – вот в чём вся суть!

Сун тихо фыркнул со смеху, разуваясь и наблюдая презабавную картину выгула бугимена за шкирку как нашкодившего кота. Сам он этикет восточных народов еще хоть как-то знал.

- Не смей дрочить о мою штанину!

- Майки, Майки, Майки, слышишь меня? - Шоу говорит тихо и быстро, как будто объясняет что-то жизненно важное, например, что сломает идиоту руку, если тот еще раз ее протянет кроме как для рукопожатия. - Мне нужен этот парень, Майки, мы договаривались с тобой, а теперь ты приходишь сюда и несешь какую-то хуйню про то, что передумал.

Рот непроизвольно наполняется слюной от аромата и вида. Еще рано. Да, можно поддаться инстинктам и желанию, вцепиться зубами в плоть прямо сейчас, мощными рывками выдирать лакомые куски, упираясь руками в тушу для удобства, жадно пережевывать, наслаждаясь вкусом, и так раз за разом, пока не придет чувство сытости, а после довольно откинуться рядом на спину, лениво выковыривая застрявшее меж зубов. Но не зверь же она, а весьма приличная (ха-ха!) сирена, и на сегодня запланирован ужин в интеллигентной обстановке, где мясо подано на красивой тарелочке, прошло термическую обработку, руки вооружены не когтями, а вилкой и ножом, и пьешь ты не кровь, а красное чилийское.

Это чувство было привычным. Каждый раз, когда я оказывался без лишней копейки в кармане в незнакомом городе, начисто лишенный в нем связей, то чувствовал беспокойство в какой-то обыденной человеческой манере. Но я знаю, что не человек.
Мне всегда было интересно, как именно чувствуют люди. Точно так же?

- Что тут рассказывать, у нас в стране теперь, считай, одна история на всех. Как домой вернулся, узнал, что родители погибли – отец на фронте, а мать с горя. Брату под Харьковом ногу оторвало. Сестра вернулась – чисто мужик в юбке. Смолит почище меня, матом ругается так, что хоть записывай за ней. А была, знаешь, какая хорошая? – Волков криво улыбнулся и вздохнул. – Платьица, косища с мою руку, Есенина наизусть декламировала. Стесало с нее все стихи, все вот это девичье. Глядит на меня, а от всего лица одни глаза остались, и те…

Выходила, прости Господи, хуйня какая-то.

По стенке разлетелись мозги, а Синклэр достал платок и быстро стёр следы с лица, вдохнул и повернулся к Агнес, протягивая ей второй пистолет.

Но у почти всякого существа есть встроенная по умолчания черта способствующая выживанию — приспосабливаемость. Можно сколько угодно ненавидеть саму себя, угрызаться виной, но к этому привыкаешь. День за днем привыкаешь к этой тяжкой ноше и иногда даже не обращаешь на нее внимания. Не забываешь, нет, просто понимаешь, что страдать все время, все двадцать четыре часа в сутки, нет смысла. Этим вину не искупить и никому не помочь.

Мне почти три тысячи лет, но я хочу татуировочку с именем возлюбленного где-то на уровне сердца

Казалось иногда, когда воспоминания накатывали с новой силой и яркостью, что время просто застыло, и все стрелки часов замерли на одном месте, даже секундная. Мироздание словно предлагало вновь и вновь переживать самые тяжёлые моменты из не самой длинной жизни.

– Она боится тебя, черт подери. Собственного брата. Боится, что ты отречешься от нее или всадишь пулю в лоб, как только узнаешь.

Ему всегда нравилось это выражение глаза, когда как в сказке "и молвил зверь человеческим голосом". Тут, кстати, животные в сказках говорят? Он вот не слышал не одной. А чуть южнее - да, там вполне себе говорящий кугуар обитает.

В силу своего дрянного характера, Мора могла насолить многим, потому что она сначала говорит или делает, и только потом думает. Дурная привычка, как курение.

Это «наше» внушает уверенность в завтрашнем дне. Виктор говорит так, словно остановился в полушаге от утопии, а старший ему верит беспрекословно, чувствуя сердцем, что тому под силу сделать всё, чего бы он не захотел. Он выгрызет для них всех счастье, которого они все заслуживают, если переговоры и мирная тактика не помогут.

Где-то в оставленном капкане умирает маленький кролик.

- А знаешь, Андрюша, что самое главное? Что мне абсолютно плевать, когда они там подохнут. Я знаю точный отведенный срок, но это все – не мое дело, не мне решать, кому жить, а кому умирать.

Можно долго обманывать людей, но себя не обманешь, от себя не убежишь и не спрячешься – хоть в Эдинбурге, хоть в Антарктиде, хоть на другой планете, практически с равной вероятностью.

А  что у вас случилось хорошего или плохого? Давайте посчитаем счастливчиков и неудачников, держу пари, вторых будет больше, ведь каждый из нас так обожает возможность всласть поныть…
Одним словом, радиостанция работала в «штатном режиме». Никаких сюрпризов. До обеда оставалось полчаса.

Момент, когда его женщина еще не появилась в дверях, а Волк уже почуял ее, как умеют чуять только те, кто любит. Не слухом, не нюхом, всем хребтом, остановившимся на двери взглядом, до того, как ухмыльнется кривовато и спошлит что-нибудь, приветствуя ее появление. Медведь и спит и не спит на своем топчане, смотрит из под ресниц, молча, всегда молча.

Раньше депрессия казалась Тому чем-то вроде статуса в инстаграм или фейсбук, ну, из тех, что вписывают тупые подростки, дабы привлечь к себе внимание. Ах, я такой необычный, я схожу с ума, у меня есть справка! Смотрите, смотрите все! Тьфу… Он вгрызся в добытое яблоко и облокотился о стену рядом с дверью.

Ну что за странная привычка таскать людей за шкирку?! Ну заведи себе кота, щенка, ребенка, на крайний случай, и таскай его так сколько угодно. А вот его, двухсотлетнего почти бугимена – не надо.

Никто другой не смог бы ненавидеть его так же сильно, как он сам ненавидел себя, но зачем об этом знать хоть кому-то?
Он думал, что справится с чем угодно. С уходами из жизни, с потерянным контролем там, где еще недавно все было легко и понятно, с требованиями, возрастающими, казалось, с каждой секундой, с неоправданным доверием, с дочерью, лежащей под капельницей с кислородной маской.

Теперь это казалось почти смешным - мелочная суета, -  в чём-то наивным, вспоминаемым с плохо скрываемой ностальгией по местам, которых уже не было; люди, которые тогда вершили судьбы, сейчас оставались только именами в старых письмах, тщательно собранными им в отдельную папку, и бережно хранимыми.

Эдинбург, её единственная отдушина и дитя, всё это время лечивший её раны, по крупицам дававший подсказки, как вернуть память, он же стал её тюрьмой. Она не могла сбежать за его пределы, не могла уйти далеко – это тот тип разлуки, который невозможно пережить. Не в её случае. В таких отношениях, как у неё с городом, разрыв всегда губителен для одной из сторон, и вряд ли Эдинбург падёт без неё.

Города, страны, отели, залы, клубы… В какую-то минуту с почти болезненной ясностью осознал, что не так уж и важно, где конкретно можешь проснуться, ведь это место тоже станет лишь маленькой, пусть и яркой, точкой на личной карте, чертящей путь к другой точке, а там и к третьей, четвертой… Места были неважны, являясь только короткими остановками между новыми впечатлениями, новыми историями, а если так, то и к чему прирастать к ним, тянуться сквозь время и расстояние, тратя душевные силы на подобные привязанности.

Спать хотелось больше, чем жить, жить вообще ну как-то не особенно хотелось на самом-то деле. Ночь катилась к утру, а по утрам Энди в человечество и светлое будущее мира не верил.

Как будто он железный, как будто бы и сам со всем справится. Он держится так, как будто не перегорел лет двадцать назад, не сломался в своём беспросветном одиночестве.

В каждом ирландце живет герой. И, чем старше ирландец - тем бОльший герой скрыт под личиной рубахи-парня.

Уолтер сломал не только свои стены. Взрывная волна повредила и мои. Те, за которыми можно было прятаться. Из-за них можно было видеть мир так, как мне захочется, рисовать свою реальность за их пределами, прятаться, когда не хочется никого ни видеть ни слушать.

И вот сейчас, лёжа на этой больничной койке и рассматривая женщину, сидящую рядом, Магда пыталась понять, какие ж это неисповедимые пути Господни привели её к ситуации, в которой Вайнона – её контактное лицо на случай непредвиденной ситуации. В голову приходила только буддистская концепция о грехах прошлой жизни, за которые надо расплачиваться в этой, параллельно нарабатывая себе очки кармы для следующей.

Уже ближе к пожарной лестнице я начинаю переваривать ситуацию, и ко мне возвращается дар речи. Мы бежим… ну как бежим. Грациозно скачет мой муж, а телепаюсь следом, ведомая за крепко сжатую ладонь.

Что она имеет на данный момент?
Полное отсутствие сил, совершенное истощение, разбитые колени, не заживающие ссадины (но ведь даже с ее уровнем регенерации что-то уже должно было зажить), эту чертову шишку на затылке, запекшуюся кровь на разбитой губе. Однако не без удовольствия немного ранее она обнаружила чужую кожу под своими ногтями. Маленькая победа, которая радовала и пугала одновременно.

Надо было, черт возьми, настаивать на своем.

Кудрявый брюнет осмотрел юную мисс с ног до головы, поняв, что перед ним стоит ребёнок. Школьница, которая стала случайным свидетелем. Множество фильмов так начиналось и не очень хорошо кончалось для школьниц.

Сколько бы лет не прошло, как бы общество не относилось к эльфам, она всегда будет ощущать себя "не такой". И уши самый главный недостаток изобретательницы. Но что имеем, то и любим. А без любви к себе любить кого-то не получится.

Но самое интересное началось, когда Сью обнаружила, что она такая не одна, что мир полнится иными удивительными существами. Сказки, в которые еще ребенком она почти не верила, оказались былью, а мифы, собранные кем-то когда-то, живут среди людей, скрываясь в тени, бережно храня свои истории и перерождаясь с новым витком веры. Любопытство начало гореть в ней светом камня-талисмана, а знания о другой стороне жизни, стали истинным сокровищем, для накопления которых женщина путешествовала. И если раньше, до собственных метаморфоз, уставшей от войны и потерь, ей казалось, что однажды она сможет остановиться, то теперь - нет.

В этом была их полная противоположность друг другу - Леона строила дом своей мечты там, где ей нравилось, и была готова пойти ради этого по головам, Агнесс же искала место, которое могла бы назвать домом, и задерживалась там до тех пор, пока само присутствие ей не начинало претить. Маленькая речная мокрель, которая плывёт по течению до первого пруда, обживает его, но как только кристально чистая гладь заполняется сточными водами она бежит прочь, ища причину такого поведения не в месте, к которому привыкла, а в себе, наивно полагая, что так будет легче.

Он не блефует, потому что действительно может пробудить желание резни, и пусть это может быть сложно, ведь люди веры - как русская рулетка: никогда не знаешь, на кого наткнешься - на истинного праведника, которого темные мысли посещают настолько редко, что даже не регистрируются подсознанием, или на педофила в рясе.

Для него это было просто – не стычка, не склока – лишний повод покрасоваться, показать себя. А у Ричардса стоял такой ком в горле, что оно моментально пересохло и сглатывая слюну, он болезненно ощутил движение кадыка. Ребра заныли от напряжения. И ему бы уйти, но он заставил себя стоять и смотреть.

Спасаемый то ли пищал, то ли сипел, будто на грудь ему взгромоздилась огромная жаба и душила, а значит с него толку не будет. Это поняли и задиры, имевшие в больном свете фонаря какое-то гиенистое выражение на лицах. Почуяв слабину, они залаяли громче, решив, что и Нора хорошая такая мишень. Ой зря-я-я...

Исчезает она незаметно и под русский рэп, что звучит в наушниках у Стрелкова - Глеб считает, что опустился достаточно, чтобы позволить себе слушать такую музыку - с ней так же незаметно исчезает субординация, чувства меры и контроль.

Ее проблема представляла собой нечто более простое.
Ли Флаэрти не торопливо шла по коридорам с раздражающе оранжевыми стенами (и кто додумался?), с тоской поглядывая на каждые кушетку или стул. Она мечтала присесть, а лучше прилечь, и досмотреть прерванные сны, но сегодня было слишком много «надо», не позволяющих уступить лени и плюнуть на все на свете и на лучшего друга в том числе. Одна такая небольшая уступка, очень часто для совпадения, оборачивалась проблемами большего размаха чем, если бы она не ленилась.

Сепаратисты из Глазго снова составили манифест о выходе Шотландии из состава Великобритании.
Шурх. Клик.
Парламент внёс коррективы в размеры медицинской страховки пострадавшим от несчастных случаев на производстве, связанном с рыбной промышленностью.
Шурх. Клик.
Тито лениво ковырнул вилкой стейк из сёмги, лежащий на тарелке перед ним, наугад разделил его пополам, аккуратно вытащил косточку и отодвинул на край тарелки.
Что-то эти русские опять творят в нейтральных водах.
Тито кликнул по кнопке паузы и вежливо вытащил наушник, когда к его столу подошёл официант.

Недавно нанятая девушка ничерта в ней не смыслила, а её диплом явно был чистой воды подделкой. У Дейна такого диплома в коллекции бесполезных высших образований не было (как показывала практика, еще ни одно из них не дало тех знаний, которые давала сама жизнь), но он, кажется, разбирался в вопросах отчетности и баланса лучше, чем эта круглолицая рыжеволосая дева с веснушками, которые, кажется, были везде. Ну нет, там он, конечно, не проверял, поэтому с уверенностью сказать не мог, но все видимые части были просто усыпаны ими. Впрочем, нет никакого времени и желания отвлекаться на веснушки, когда у тебя прошлый месяц не закрыт уже неделю.

Признаться, заложила бы она его не раздумывая, если бы только не предполагала, что это повлечёт за собой душевные терзания друга.
- Нет, этот гад и так причинил ему слишком много страданий. Не хочу, чтобы он ещё и в тюрьму к нему ходил на свиданки!

У него были секреты, разумеется, у него всегда были секреты, закрытые темы, неприятные воспоминания, словами все получалось сложно и из рук вон плохо, напоминало постоянный стук в запертую дверь, даже не запертую - замурованную с той стороны, открой и упрешься в стену, которую ни пробить, ни сломать, сколько руки ни сбивай.

Казалось бы, невинное желание увидеть просто огромное количество цветов, но сколько людей на земле молятся о подобном? Не о деньгах, не о здоровье даже, не об избавлении от несчастий, а просто о хорошем сне.

Просто она уже давно привыкла к мысли, что живет в мире причудливом, непостоянном и переменчивом, полном самых невероятных чудес – спасибо бабуле, твердившей о магии вселенной, музыке небесных сфер и прочей подобной дребедени.

- У вас такой лёгкий чемодан, мисс. Словно там почти ничего нет, - заговорил таксист.
- Мне ничего и не нужно, - отозвалась она. - Вещи имеют привычку появляться сами.

И это имя… Ларс? Почему Ларс? Эти четыре буквы алфавита, сложившись вместе, отчего-то острым ножом резанули по барабанной перепонке. Он шутит? Смеется над ней?

Она кивает — снисходительно, всё по чесному — каждый из нас красуется как может, что зверь, что человек (ну же, в чем разница?). А как иначе, если ничего больше не остается: по локоть в чужую душу залезешь по локоть и вылезешь без ногтя, а там ничего нет, кроме того, что оставил сам (может, никогда и не было).

Даже сердце ухнуло вниз с большим запозданием, только когда мозг сопоставил все факты и определил, что некто на заднем сидении, которого там, определенно, быть не должно, ему явно угрожает, а значит, что этот кусок металла, что недвусмысленно упирается и холодит затылок, ничто иное, как пистолет.

Там были особые номера, такие, о которых знали только трое. Кики, Саймон и одна горничная, которая работала только в этих номерах и за свое молчание получала хорошие деньги, а за любую попытку что-то кому-то рассказать могла получить кухонный нож в спину. Кикимора была добра к своему персоналу...

- Королек-птичка певчая? - хмыкнула Хольм, откидывая карандаш и рывком поднимаясь со своего рабочего места. Теперь можно и поглядеть, как огненный птиц барахтается в лужице.

И даром, что некоторые кличут ее Раздором, Лили даже забавляло это человеческое умение забывать на время обо всех невзгодах и проблемах, то пускаясь в пляс, то поддаваясь чревоугодию, то беспорядочно сношаясь. Было в этом что-то заранее трагичное и обреченное, хотя поэты и воспевали это совершенно в ином свете.

Козьим вампиром быть оказалось менее накладно, но и менее престижно. Красотку такими способностями не очаруешь. Привет, милашка, я пью кровь, да, я самый настоящий вампир. Только не человеческую, смотри, я ещё и довольно этичный вампир! Фу, что значит, что у меня с козами?! Я просто пью их кровь! Да, я такой. А ещё я на самом деле выгляжу, как пернатый кенгуру, а не как Том Круз! Мне очень жаль. Пока, милашка.

Интересно, кто тебе должен был открыть? Самый свеженький труп?
Судя по увиденной перед собой картине, ему бы скорее открыл действительно труп, а не судмедэксперт, выглядевший так, будто только что встал. Ну, цвет лица уже обнадеживал.

За все существование Джозефа, он не раз задумывался о том, как бы круто было вернуть время вспять и сделать все иначе. Он конечно же спас бы свою первую жену. Он конечно же стал бы учиться еще усердней, чтобы работа была не просто прекрасной, а превосходной. Он конечно же не позволил бы себе делать глупостей. Он конечно же.. не выгнал бы её из дому?

Мерзкое, гадостное чувство, словно мысли, которые были годами тщательно рассортированы и разложены по полочкам с именами трёх личностей и подписаны аккуратным шрифтом «Ларс», «Марк» и «Оливер» тряханули со всей силы, превращая в однородное безобразное месиво из чувств и эмоций, обрывков каких-то событий и ощущений.

«Что ж ты, зараза, делаешь», - думал Лютер, покачивая в руке чашку с еще, к счастью, горячим грогом. Рома там было многовато, чтобы напиток честно назывался грогом, но в детали Легран предпочитал не вдаваться.

Надо пить, пить, пить и ещё немного пить. Хотя какое немного? Нет, пить надо с размахом.

«Если я не сдохну тут к концу смены», - рассуждал он, сидя у барной стойки и глядя на медленно появлявшихся уже с утра людей. – «То точно напишу посвященную себе же хвалебную оду. Думаю, я буду ее достоин».

Я верю в чудеса. Это, конечно, несложно, когда ты самый настоящий дракон, но всё же мне нравится думать, что в любой момент может случиться нечто невероятное, какая-нибудь сумасшедшая история, из тех, про которые пишут в книгах и снимают фильмы. И Эдинбург раз за разом подпитывает эту веру.

Ты ведь не любишь его? Боишься, или что? Тебя так легко вывести из равновесия. Повеселимся же.

Некоторое разочарование сменилось вполне себе теплым отношением к парню, Салли перестала распускать свои феромоны и смирилась с тем что «ну нет». Хотя, конечно, было обидно, даже не столько за себя – за державу: такой генофонд пропадает!

Господни, но почему у нее так мало мозгов? Неужели все ушли сыну?!

- Веришь, если я скажу, что мне плевать на правила хорошего тона и общий этикет?
Ремингтон всё же убрал пистолет, едва закончив фразу, показывая свою готовность идти на компромиссы, если собеседник пойдёт на них первым.

Пожалуй, он никогда не видел Манна, следящим за своим стилем, хотя не то чтобы Стю каждый раз разглядывал (с чего бы, да?).

Пассивно-агрессивный Зверь Апокалипсиса с приступами маниакальности - это вам не домашний кастрированный котик.

А может, Томас вообще завалится в ночной клуб? Нет, не в три часа дня, в три часа дня он будет высыпаться перед ночным клубом! Кто-нибудь да поверит, что ему двадцать один, мало клубов, что ли…

Вот что он ей ответит?  Эхэй, я крылатая тварь, что орет в глухой ночи и пугает соседских кошек?!

Для Миллер было чем-то неслыханным – так себя запустить. Не на галерах же работает ее племянница? А не наркоманка ли она часом?! Из тех отъявленных, со шприцами и диким взглядом.

Давно у меня такого не было, чтобы я был так завален постами и этим счастлив.

И тут меня озарил вопрос...
Есть ли на форуме нц-шные отыгрыши?

Нит. Мы решили зачем в это играть, если про это можно ГОВОРИТЬ!   
Посему на Вандерласте НЦы много и всяко. В мыслях , флуде и даже намного в организационных темах

На вандерласте хаос и беспредел, и это отлично

Отношения на ласте - это "красный, блять, Дориан!"

ох уж эти тесные связи на ласте

целомудренные объятия на ласте - это что-то новое
я и не знал, что здесь вообще есть что-то целомудренное кроме монашки

можно пошутить шуточку про то, что из порноактеров в Эдинбург на ласт - это карьерный рост без отрыва от производства

Я бы попытался угадать к чему сны все эти, но т.к. мы на ласте, то однозначно все они к обнимашкам 

А вообще, чем хорош вечер пятницы на Ласте? Это как вернуться домой после долгого отсутствия, офигеть от количества дел, которые нужно переделать, но офигеть в хорошем смысле - дела эти очень приятные с:

люблю атмосферу ласта
все свои, все любимые
официально заявляю, что это мой дом.

а еще хочу сказать, что за последние несколько лет ласт - единственный случай, где мне реально нравятся все мои эпизоды и соигроки, а не просто "ну бля, ну этот хотел поиграть, щас че-нибудь на отъебись придумаю и буду страдать, что не хочется писать туда"
вы все такие котики, что впору лечь и умереть в слезах счастья.

Шутите про тройничок - чувствуйте себя как дома, располагайтесь, добро пожаловать на Ласт, добрый вечер вам у хату.

И на меня обрушился новостной шквал скандалов, интриг и расследований
в такие моменты и понимаешь, за что любишь ласт. за атмосферу любви и доверия, за отсутствие необходимости фильтровать мысли и речь.просто за то, что тут очень легко.

Я поэтому люблю ласт
Вокруг пиздец, а у нас мир-уют и Мэри едет в секс-шоп DD

концепт - ласт на самом деле ситком, мы все живем в одном большом доме, про-существа - в одной квартире, антис - в квартире напротив, в роли живой аудитории простые люди. все спят друг с другом, постоянно срутся в коридоре, курят траву на чужих балконах и никто уже даже не помнит, че они ссорятся.

вчера ты просвещал меня песнями, сегодня я учу тебя, как правильно говорить "тююю!"... Ласт - познавательный х))

Семейный ласт всё ещё семейный как мои трусы

Вы, конечно, буковки на экране, зато какие хорошие

Всем хороша тайга, но есть существенный минус... Там нет Ласта

Меньше слов, больше объятий

долги на ласте - странный предмет, вроде и пишешь, а края все нет

тем временем, я на форуме уже десять дней.
а мне тут все уже такое родное. и вы родные. иваще, спасибо всем за невероятное гостеприимство, отзывчивость и чувство юмора :З
ласт такой чудесный **

Сжигай постели, а не города

Ласт как сборник анекдотов:
про коней, геев, маленьких девочек, хуи и религию

Семейные тайны на Ласте - это ж как триллер с обнимашками, и новые сезоны подвозят х)

Ласт как он есть:
в сюжете людей будут спасать: сирена-людоедка, чупокабра-убийца и властелин мокрых детских простынок бугимен

Забей на все и возлюби(сь) на ласте

Родня на ласте как те родственники, которых ты не зовёшь на праздника, НО ИМ НЕ НУЖНО ПРИГЛАШЕНИЕ. ОНИ ЖЕ УЖЕ ПРИЕХАЛИ.
И выгнать как-то неудобно.

Пришел и охренел хд
Ласт как одна большая семейка

Добровольные и полюбовные конкурсы на ласте - это: награды вам никакой не будет, но ДЕЛАЙТЕ КОЛЛАЖ И ДАРИТЕ ЛЮБОВЬ ТОМУ, ЧЬЯ ВНЕШНОСТЬ ВАМ ПОПАЛАСЬ.

Magdalene Cryst написал(а):

Иисус любит всех

Прям как амс ласта

Что за славянский базар на ласте?

Вот начинается что-то со штанов, подкатов, семейно-родственных коллизий, а заканчивается объятиями и милотой...

У нас абсолютно потрясающий, шикарный и самый активный АМС
Искренне люблю каждого котика и считаю, что они создали и развивают нечто уникальное, уютное, захватывающее.
чуваки, я до этого форума в мыслях не сидел никогда. а здесь я дома

Кругом экзистенциальная драма в антураже городского нуара

У меня вообще такое ощущение, что на Ласте три основных проблемы, которые у всех болят:
1) дети;
2) Доминик;
3) русские.

заходить на ласт - новый вид наркоплюх

Как перестать орать от любви к этому форуму, каждому персонажу и каждой заявке?!

чтобы вы понимали уровень моей любви к форуму - вижу нового зарегистрированного, который придерживает внешность из тех, на которых есть гифки под рукой, несу ему полуголый цветастый комплектик, чтобы вариантов слиться у него не оставалось

Вообще, мне иногда кажется, что весь ласт - это один сплошной нЭжный, но пылающий гэнг-бэнг

каждый день на ласте be like
ВЕТЕР В ГОЛОВЕ А Я ВЛЮБЛЕННЫЙ
ВО ВСЕХ ДЕВЧОНОК СВОЕГО ДВОРА

Я понял, за что я так люблю Ласт - здесь я не чувствую себя слоупоком.

ПИНАЙ ВОЛКОВ
ЕДЬ ПО ВСТРЕЧКЕ
ГРАБЬ ЦЫГАН
ПЛАНИРУЙ УБИЙСТВО ЛИХА
ГРАБЬ КОРОВАНЫ
ЕБИ ГУСЕЙ
или немного о том, как меня упороло с ласта
похоже на политические лозунги новой анархической партии

И если смотреть в ретроспективе, внимательно и тщательно - по всему выходило, что страх накапливался по мелочи, чтоб в один прекрасный вечер распуститься шикарным бутоном; буять и пахнуть, не давая жить, думать, оставляя только реактивную часть разума. Ту примитивную его часть, которая не была способна к анализу: гром в небе - боги злятся, надо прятаться в пещеру, иначе молния может тебя убить. Какой-то языческий, доисторический ужас, оставшийся на подкорке после уроков литературы и истории.

Потому что вульфеншпицы - Лихо совершенно неожиданно это вспомнило - обгрызали верхушки корабельных сосен не потому что они были очень уж вкусными, а просто потому что им нужны были эти огромные шампуры. А потом они нанизывали на них людей, дышали на них своим пламенем и сгрызали. А потом ещё и зубы чистили сосновыми веточками, как зубочистками. И поел, вроде бы, и сосновая свежесть теперь во рту на весь день.

Да, ему было интересно, что это за мужик, который живет в лесу один, превращается в невесть кого, и может так мощно контролировать собственные превращения. Да, интересно. Но не надо понимать все так буквально, мохнатая сволочь!

Надо было что-то сделать, поэтому Артур растеряно огляделся по сторонам в поиске вариантов. Ударить Тито по голове бутылкой Амаретто? Избить всех когтистым Иваном? Одолжить у соседей огнетушитель? Плюнуть, поправить галстук и уйти в ближайший бар?

С людьми суеверными всегда иметь дело проще, чем с  теми, кто испорчен цивилизацией: они плохо понимают природу легенд и, что хуже, не хотят ее понимать. Раньше сосуществование видов воспринималась, как часть мира, и никто бы не мыслил требовать регистрацию у корриганов или муриоше. Но так как раньше никогда больше не будет.

Натура вещь тупая. Она не понимает, что правильно, а что неправильно. Есть только то, как нужно поступать и всё.

-Вот как…- Фредерик усмехнулся, с интересом глядя в глаза парню. Еще один причинятель добра и вершитель правосудия, - Наркоманов ему, значит, не жалко, и алкоголиков тоже. А что, если это спившийся кандидат наук, которого оставили без квартиры коварные родственники? Или хороший паренек, ступивший на скользкую дорожку, с которой он еще мог вернуться обратно к семье, если бы не ты? Санитар леса хренов. Идея-то похвальная, но за исполнение – два балла.

Мужчина жмётся к стене как испуганный пёс, уже не единожды битый своим хозяином, царапает короткими ногтями стену и опускает взгляд вниз, вжимая голову в плечи, стоит ему на мгновение пересечься глазами с горящими огоньками в чужих глазах.

Да, кстати, этот «прекрасный» день – тот самый, когда мне в голову приходит светлая идея устроиться на работу не куда-нибудь, а на скотобойню. Не то, чтобы хотелось доказать всему патриархальному обществу, что «женщины тоже могут», просто еще три месяца назад я резала птиц на птицеферме и это единственное, что я точно могу. Мало того могу, люблю скорее.

Действительно, что я понимал в красоте? Художник, потративший всю юность на поиски этой самой красоты в мелочах, в быте, в лицах прохожих. С грустью отмечавший, как мало внимания люди уделяют действительно красивым вещам.

Он вновь обращает внимание на труп, ловя себя на том, что морги и вот это вот все – ему не очень-то уж по душе. В своей лаборатории, когда работаешь с кровью, клетками или другими незначительными объектами, чувствуешь себя в большей безопасности и не задумываешься о том, что завтра уже ты можешь лежать на этом столе.

Просто старалась жить по совести и законам Божьим. Не потому что ей так нравилось, но потому что так было правильно. Спокойно. Играй по правилам и в конце тебя ждёт отдых, покой и мир в объятиях Господа. В Библии, правда, про существ ни строчки, но Магде хотелось верить, что для неё на Небесах место найдётся.

Уже почти не удивлялся некоторым вывертам и гримасам капризной дамы по имени «Судьба». Возможно, и эта встреча была из того же разряда. Ступаешь на путь принятия себя со всеми своими составляющими – будь готов пройти ряд испытаний, в том числе и вот такое. Не бежать от себя, не пытаться скрывать и отказываться, а просто – принять. И, быть может, это поможет не только тебе. Когда-нибудь.

Мальчишка собирается возразить, бейджик его с неинтересным "Марк" бликует электрическим светом, а ворот клетчатой рубашки распахивается у горла, обнажая взволнованно бьющуюся вену, в которую Милошу хочется очень лаконично и некуртуазно... клюнуть.

Как там говорится? Хотела как лучше, а получилось как всегда? Хотела поблагодарить, а оказалась в рабстве до тех пор, пока не слиняла от «хозяина» не без чужой помощи и собственной хитрости. Жизнь учит многому, особенно, когда у тебя за плечами несколько сотен лет такой вот «учёбы».

Тут главное было не переборщить с налётом «глупости». То есть показать «я тут только первый день, ничего не понимаю, но очень стараюсь», а не «я вообще не соображу, что я здесь делаю» и уж точно не «с уголка рта медленно стекает слюна».

Однажды, ещё в Канаде, Эдсит счастливо ужинала с невероятно симпатичным офицером; потрясающий ужин сопровождался непрерывными шутками и травлей баек про до-армейское прошлое; но в какой-то момент герой-любовник тем же ироничным тоном поведал, как его папашу разбил на старости лет паралич и как он, папаша, умер в собственной луже, не сумев перед смертью даже кликнуть жену, и в таком виде его нашли приглашённые на чай гости. Сейчас Тейлор чувствовала себя похожим образом, как тогда, сидя напротив красавца в форме; не ошарашенная, не в пучине отвращения, скорее огорошенная и разом потерявшая нить повествования, и единственной мыслью, оставшейся в голове, было «Какого хрена?!».

В конце концов если ей нужны были разговоры за политику под бутылку водки, она всегда могла засесть вместе с Горыней да Севой на кухне и по старой русской традиции через рюмашку вспоминать Русь матушку добрым словом и находясь на чужбине горевать по судьбе родной страны что ой куда-то не туда катилась судя по последним новостям.

- Черт те что... - шепчет Гензель и сдирает очередную мозоль с ладони. Знает, что нельзя, а все равно сдирает. Может надеется, что придет гувернантка или их старая экономка Мария и отругает, а после приложит к сорванному волдырю прохладную ватку, пахнущую спиртом, и замотает на сутки белым бинтом. Но никто не приходит, и никто не ругает.

В первый день ему становится просто лень, а солнце так палит нещадно, что энтузиаст-затейник в нем засыпает так же быстро, как и просыпается под боком у Яна; во второй начинается дождь прям с утра, давая Глебу знак, что его идея хуевая, надо поспать, «вообще завтра на работу и какого хуя ты встаешь так рано». Глеб с утром не спорит. В третий день все идет по пизде, потому что срочный вызов с работы, а его коллега так не во время взял больничный — судьба все еще против ранних прогулок и энтузиаста-затейника Глеба.

- Оп-па, - тряхнув головой, Кенрой встал и сделал шаг, - папаш, прикинь, этот мудозвон, который у меня  Мэри увел, вон он, голубчик, сидит. Ща-ща, я ему объясню, что так делать не стоит. – И не успел бармен отреагировать, завопить «только не в моем баре» или еще что-нибудь такое, как Феликс уже подошел к Вульфу, похлопал по плечу с возгласом «эй, приятель», после чего, стоило тому повернуть голову, врезал по челюсти с воплем.
- За Мэри!

Он обошел Элисон так, чтобы даже плечом или краем подвернутого до локтя рукава не задеть воздух вокруг лисицы. Со стороны наверняка смотрелось странно и комично. Только сам Булман к этой манипуляции относился ой как серьезно. Не дай бог попадет в этот ее рыжий флюид. – И что вообще происходит с этим городом, zakoleebalo.

- И рожа твоя крайне привлекательна, что бы ты там себе не думал, - психиатр смотрел сверху вниз таким пронзающим насквозь взглядом, словно собирался сказать ещё что-то очень важное, но внезапно легко шлепнул мужчину по щеке. - Только побрейся перед выходом, если что можешь воспользоваться моей бритвой. I konchai pit’, а то с такими ароматами нас развернут за километр.

- Правда, что ли? – Чиан ши с трудом удержал смешок, услышав разрешение кричать. У парня определенно все в порядке с чувством юмора; по крайне мере, такая фраза, сказанная расписанному с ног до головы чуваку с кирпичным фейсом выглядела донельзя забавно, - Право, не стоит так переживать. Думаю, я справлюсь.

И уж коли получил селфи от Катерины Павловны, то будь добр ответить на него, иначе получишь еще одно, которое уже будет не таким милым как первое. Впрочем первое селфи, которое получил Горыныч тоже было не очень милым.

Слова Джошуа пролетали мимо ушей охотника, даже не задерживаясь в сознании. Это ни его дело, рассыпаться в любезностях он явно не будет, да и не перед кем. А они все трындели и трындели, будто заняться им было больше не чем, но вот последняя фраза, будучи отличным предлогом для того что-бы ретироваться, была как раз кстати.

Макс не был уверен, что его метод наглого преследования сработает. Он вообще никогда не был уверен в собственных методах на все 100%, но все равно использовал их как только возможно.

- Кто умственно-отсталый? - возмутился Патрик, поднимая Суини с земли и, вероятно, не слишком-то адекватно тыкая псом практически в лицо незнакомцу, к которому он пристал. - Посмотри, нормальный пёсик. Ты же нормальный? - он развернул пса к себе мордой, тот тявкнул и лизнул ирландца в нос.

- Блюбу (люблю) мужчин в костюмах. – одной рукой в кармане спереди, другой сосредоточенно шаря сзади, ища карман еще и там. Должен же быть. Карман не находился, как бы усиленно Сидни не искала.

- Тём, прости, блять, я же не хотел. Я же не тебя, я этого. Тёма, прости. Я сейчас, сейчас, - поток извинений не останавливался, несмотря на злобное выражение на лице Карыча, потому что чувство вины за несправедливо обиженного друга придавило все остальное гранитной плитой весом во все огромное сердце мохнатого, в котором Алтынович занимал места больше, чем водка, русские березки и великий и могучий матерный вместе взятые.

Шум дождя и грозовые звуки, приглушенные закрытой дверью и запертым окном, продолжали доноситься сквозь щели постоянно, как шаги в коридоре, и точно так же вызывали двоякое чувство: вроде как это тебя не касается, ты в домике, но кто знает, может быть, раздастся стук, может быть, кто-то просто войдет без спроса и приглашения.

Что бы там ни было, девочка в нежном возрасте «слегка за тридцать» уже должна знать привычки своего организма.

Теперь Николас от них по другую сторону забора. На самом деле это не так уж и много, но этого хватает для того, чтобы навсегда перестать ему доверять. Теперь он убивает, пусть и не таких как она или Магда, но таких как Тейт или Шарлотта, а их жизни Чейс всегда ценила намного выше, чем даже собственную. Но даже не смотря на это она тосковала.

Доверие - вообще штука сложная. Оно возникает в длительных отношениях, а не во время первой же встречи в баре, и у Леди сейчас не было уверенности в том, что рыжая так настаивала на конкретике не для того, чтобы слить ее Дал Риаде или даже Нации Легенд.

Записная книжка закрылась со звучным хлопком (не доверяла древняя птаха всем этим современным гаджетам, а вдруг глюканет, сотрет все к чертовой бабке аль разобьется? Все же на бумаге оно надежней будет. Плевать, что и записи эти могут выйти из строя, промокнув или оставшись где-нибудь на столике какой-нибудь забегаловки или возле кровати (причем не своей). На самом деле сам процесс выведения букв на бумаге был чем-то медитативным, сакральным, расставаться с коим не было никакого желания.

Окунувшись в студенческую жизнь на седьмой сотне лет, Яга не осталась разочарованной. Порой кажется, что она хлебнула общения даже слегка через край – непривычно, прожив многие годы на почтительном расстоянии от людских муравейников, сразу оказаться в месте, где человечинкой пахнет из каждой щели двадцать четыре часа в сутки.

Королева улыбнулась подошедшему юноше, скользнула свободной рукой к его щеке. Огладила кожу тонкими пальцами, наслаждаясь изгибом скул, губ, трепетом ресниц.
Её рыцарь пока юн, горячен и не сдержан. Пока ещё жертва. Но волшебная страна извратит его, позволит внутри взрасти тому тёмному, что зреет как угли внутри. И не важно, что её милый Айлен не человек.

Прогулка завела Девиса в малознакомый бар, где он быстро подружился с бутылкой отменного виски и крепко прильнул к ней, более ни в ком не заинтересованный. Нет, неправда – один раз он попытался заговорить с весьма недурной пышногрудой блондинкой, но та просто молча удалилась. Что ж, бывает и так. Та бутылка виски все равно ему нравилась больше.

На мгновение ему показалось, что он слышал крик: старая паранойя, пройденный этап. После каждого взрыва неизменно аккуратно трогает лапкой психоз – эй, Фрэнк, ты кого-то взорвал, прислушайся, слышишь крики о помощи?

Крис дотронулся чуть дрогнувшим пальцем до изображения бывшей супруги и ощутил, как к горлу подступает давящий ком. Он не утратил надежду за прошедшие годы, он все еще ждал, но все чаще его одолевал вопрос: как долго сможет продержаться настолько туго натянутая струна, прежде чем лопнет?

Неприятно холодит кожу легкий июльский ветер. Едва касаюсь щеки, а пальцы липнут так, словно кто-то обмазал мое лицо карамельным сиропом. Но не карамелью било в ноздри.

Финальное и самое пугающее – смайлик. Этим желтым рожицами Кит никогда не доверял, а этот смайлик ко всему прочему полыхал глазами-звездами.
Потому выбор оказался очевиден.

Она слишком хорошо помнила отчаяние, прошившее ее существо и пригвоздившее ее к холодному полу, где девушка могла только безвольно рыдать от осознания, что не в человеческих силах сделать что-либо в подобной ситуации. Но, по иронии судьбы, ей до сих пор был необходим надежный дом, стены которого, подобно неприступной крепости, воздвигнутся над светлой макушкой и закроют от нее холодное бесстрастное небо.

А вот дальше стало совсем не до смеха. До нужной точки на городской карте оставалась, от силы, пара-тройка кварталов и не больше пяти светофоров на забитых транспортом перекрестках, когда успокоившиеся было мысли и утихшая настороженность вновь взметнулись, натыкаясь друг на друга, рождая в теле знакомые искорки легкой боли, какая всегда знаменовала пробуждение внутренней тьмы - когда та потягивалась, разбегалась по венам жидким огнем, предупреждая, но еще не выдавая себя.

Времени не было и восьми утра, стриженный под бандита давний знакомый требовал кофе, богатырей и Велимира.

Мари всегда казалась мне фальшивкой, хоть я и понимал – это и есть реальная она. Это не фальш, она действительно любит вспышки камер. Она ухаживает за собой и печется о каждой дети. Ей важно кто, где, что и как. Она эстет, педант и идеалист. И все это в совокупности выглядит, как робот.  Красивый длинноногий робот, способный отличить Gucci от Givenchy.

Тело словно отдельно от разума понимало, что нужно куда-то идти, что-то делать. Что у неё есть обязанности, какие-то важные дела, поручения… Есть что-то, из-за чего она утром скатывалась с постели, одевалась и шла по улицам Эдинбурга, постоянно врезаясь в прохожих.
Какое-то время ей везло, а потом на её пути выросла дорога.

А сумка, о которой говорит Милош, смотря на вспотевшего от нервов Оливера, под завязку набита незарегистрированными обрезами с грамотно запиленными номерами. И несколькими упаковками списанных патронов. Списанных где-то в Ираке, поэтому дело приобретает несколько неприятный поворот.

Свистнуть человека из психбольницы очень просто: заходишь в палату, морда кирпичом, подхватываешь бессознательную девчонку и бегом на выход. Все охраняют деньги и бухло, а без психически нездоровых администраторов бара здоровым членам общества только легче.

Плохо, когда начальник начинает кичится тем, что за зверства творятся в этом месте. Сара возмущенно выдохнула и сжала кулачки. Где-то за окном по стене поползло украшение из мха. Небольшой выброс энергии. Была бы её воля, мухоморы выросли прямо на голове у начальника.

Весь этот день был одним сплошным «разберусь с этим когда-нибудь позже», заставляя принимать её сиюминутные решения, соглашаться со всем предложенным и наступать на горло себе и своим принципам.

Зрение всё никак не кончалось.
Каждое утро Тито боялся открыть глаза, подолгу тёр их, вертел носом, принюхивался, пытался различить свет, закрывал лицо ладонями и только потом решался открыть веки. Потом он медленно убирал руки, рассматривал пальцы, моргал, смотрел в стену, потом в потолок, потом осматривал всю комнату, щипал себя, чтобы убедиться, что он не спит.

Что будет, если закрыть глаза? Смерть?
Я не боюсь умереть, никогда не боялся. И сейчас охотно принимаю судьбу. Быть может, незавершённость при жизни, оставленное во внутреннем кармане пиджака кольцо вернёт меня призраком.

Ящерицы на удивление злопамятные твари. Ну схитрила пару раз, ну умыкнула чего не надо, ну исчезла в самый не подходящий момент. С кем не бывает в конце-то концов. Но Кит от чего-то делал из этого трагедию вселенского масштаба. Вуд была практически уверена, тот же Кощей или тем более Вий так делают постоянно, но шишки все от чего-то летят исключительно в неё. Тяжелая лисья доля, тут уж ничего не попишешь.

Рина думала об этом, усаживаясь за стол с оттяпанным куском пирога, прямо к налитому Кики чаю. Она задумчиво покосилась на сахарницу. Потом поняла, что после куска выпечки за полночь, можно пользоваться принципом «Сгорел сарай, гори и хата!», после чего высыпала в горячий чай ложку сахара.
С горкой.

Там на столе стояла небольшая клетка с мышью, которую он упаковал в непрозрачную сумку, похожую на ту, в которой хранят еду для пикников, а сверху положил прозрачный пакет со шприцом, в котором находился тот же самый паралитический коктейль из яда Фредди. На пакет он наклеил бумажку с надписью “Уколи меня”. Да, всё это напоминало “Алису в Стране Чудес”, но примерно так себя Айдан сейчас и чувствовал. Осталось только понять, кем в этой истории является Фредди.

Он утирает губы и сплевывает отполированную косточку в лицо - опять не угадал, дурашка: вишня! из одиноко томящегося в холодильнике пирога. Подумать только, думает Мэтт, у буржуя - и пожрать в доме нечего, ради чего, спрашивается, караулили у хаты целый день? Сты-до-ба.

Нужно всего-то провести пальцем по сенсорному экрану, оттянуть зеленый значок в сторону и приложить, черт возьми, этот гребаный прибор к уху, чтобы сказать, что ничего смертельного и опасного не случилось, дабы гайтраш могла спокойно продолжить свою запланированную поездку, неужели это так, блядь, сложно?? Просто сказать "я обнаружила на своем ковре сраную сдохшую чайку, и это пиздец какая для меня трагедия, но ты делай, что делала, потому что это, мать твою, сущая мелочь по сравнению с настоящими проблемами"!

Арти очень хотелось потыкать в мужа палочкой, развести его на эмоции и как-то спровоцировать. И желательно, чтоб самому "тыкателю" за это потом не прилетело. Скучающий Ворон был тем еще ебанько.

Доминик, конечно, не Магнито, а эта загадочная мисс Крайст явно не супергерой Марвела, но всё равно было крайне интересно, какого дьявола она тогда потащилась спасать мир, не имея в загашнике ничего, что можно было бы противопоставить божественной силе Феникса.

- Нелюди наших бьют! – Пусть это и было весьма далеко от правды, но всем было плевать. Его почти сразу же приголубили по голове пивной кружкой из толстого стекла, но было поздно, драка начала набирать обороты, и бармен, читая «Отче наш», рыбкой скользнул под стойку, прижимая к груди бесценную бутылку контрабандной водки.

Глеб тихо хихикает даже не в кулак — в своей голове. Тихо хихикает, буквально физически ощущая, как лопается самомнение Яна, как оно скукоживается и забирается в норку сарказма, пассивной агрессии и презрении ко всему сущему.

Её мысли были подобны диким зарослям ежевики. Глухие, с дурманом лесного аромата, ветвями, отяжелевшими под гроздьями тёмных ягод. Когда Королева думала о простых вещах, к ней тянулся каждый клочок Великобритании, что она когда-то видела, знала, а, быть может, и увидела однажды во время полуденного сна. Будто сама земля наполняла любую мысль, фразу глубинным смыслом, посылала ей весть с далёких залитых солнцем полей, тенистых лощин, заросших рогозом прудов, чистых рек.

Нет, проснуться в постели с мужчиной ее не пугало. Она молодая, красивая, при желании может выглядеть еще моложе, и это нормально, ведь иногда нужно снимать стресс не только алкоголем и убийствами в подвале. Но вот замужем Мора уже была, и ей там не понравилось, и снова она туда не хотела, тем более за первого попавшегося мужика.

Я чувствую, как он дергается, поэтому хватаю его лицо обеими руками, вжимаясь в него всем телом. Мур натянут как струна. Я вижу, как медленно и бесповоротно в его глазах начинает плескаться ярость – и я была абсолютно влюблена в его тьму, не смотря на то, что мне иногда приходилось терпеть из-за нее.

Проводя параллель с этим вот несчастный Чейни, что так сладко посапывал невдалеке, Марк уже видел какие-то морские пейзажи и даже слышал отдаленный шепот волн. Наверное совсем скоро он почувствовал бы еще и ласковое тепло закатного солнца, когда совсем устроился бы на кушетке, прикрыв глаза и засопев вторым голосом вместе со своей несостоявшейся жертвой, но сейчас просто цеплялся за последние крупицы разума, не давая себе просто на просто мгновенно отключиться.

Да нет, не дурной день. Скорее уж странный. Я сегодня впервые не знал, о чём можно поговорить. Не потому что проспал и не подготовился. Сегодня мне просто нечего было сказать ни этому миру, не слушателям, ни самому себе.

Он покосился на свою коллегу по несчастью и морально приготовился к самому худшему. Учитывая тот факт, что он прошел три войны на передовой, а также прекрасный букет статей, за каждую из которых мог загреметь на приличный срок – худшие варианты в его представлении всегда выглядели так, что практически всем тем, кто их слышал, становилось дурно от таких перспектив.

- Оборотень-корги? – Патрик озадаченно и машинально затолкал телефон незнакомца (видимо, его имя было государственной тайной, раз тот его не назвал) себе в карман, вовсе не собираясь его воровать, конечно же. Он вором не был. Хитрецом  и мошенником – да, вполне, но такой жест у него случился чисто по рассеянности и растерянности, ничего более. Корги был перехвачен двумя руками и перевернут кверху попой. – С этой стороны вроде обычный корги.

- Будьте добры на ближайший песчаный берег. – голос Сидни едва заметно звенит, теряя привычную бархатистость. – Только не на тот, где постоянно находят трупы, части тела и всякий мусор.

Если бы каждая новая кошачья жизнь из девяти начиналась подобным грандиозным образом, то нет никаких сомнений – терять предыдущую не жалко.

Лаки любил людей с чувством юмора. Ну что поделать, у каждого свои слабости. У него была слабость к Суну, хорошему алкоголю, к качественно сделанным татуировкам и к людям, которые обладали хорошим чувством юмора. Друзей у него, правда, было мало, а вот знакомых – хоть отбавляй.

Злость она ведь понятна и проста, она избавляет от напряжения и помогает выплеснуть все лишние эмоции, показывает, что эти эмоции есть, есть и энергия. Безразличие куда хуже.

Lakeith Stanfield

► Имя Фамилия: Джейсон  Харрис (Jason Harris), Джей ► Возраст: 27-35 лет ►Трудоустройство: Дал Риада, подразделение связей с общественностью

► Вид: человек или молодое существо ► Легенда: всё равно; можно быть любого вида и относиться к людям/существам как угодно, только не ешь людей, не расстраивай Маму ► Способности невероятное обаяние, язык без костей, умение взбодрить самую скучную вечеринку; остальное опционально

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
У Дал Риады ну такая репутация. Наёмники, расисты, больные кровожадные ублюдки – и порой бывает, что так оно и есть. Но тем не менее, это официальная государственная организация, а значит она должна выглядеть в глазах общественности так, словно это последний оплот порядка и здравомыслия в этом сумасшедшем городе, полном опасных существ.
Так что всё будет именно таким, как это представят публике. А представлять будет Джей: обаятельнейшая морда, способная вампира убедить, что ему вбили кол в грудь исключительно из альтруистских соображений и вообще ему на пользу.
Охотники превысили полномочия при задержании группы существ? Не благодарите, мы сработали чётко и слаженно, всё по инструкции, предотвратили готовящуюся атаку со стороны агрессоров. Жертв нет, и всё благодаря нам. П – профессионализм.
Охотники подорвали половину улицы (ну упс), и у невинных граждан обвалилась часть дома? Не благодарите, утечка газа, вызванная опасным существом, устранена, всем пострадавшим от существ будут выделены новые квартиры.
Дал Риада в последнее время слишком часто вмешивается в дела города и обособляется в самостоятельную силовую структуру? Присоединяйтесь к нам, у нас соцпакет, стильная форма и обширные возможности для карьерного роста – записывайтесь, пока мы ещё готовы делиться своей растущей властью.
Откуда возьмутся деньги на ремонт? Кто будет договариваться с муниципалитетом? Где взять доказательства? Не проблема Джея, его дело – наболтать, остальное пусть командир подразделения разруливает. Или не разруливает: соберётся толпа недовольных невыполнением обещаний – к ним опять-таки пошлют Джея, он им новую сказку расскажет.
Так что Джей выходит к камерам, активно сотрудничает с журналистами, мониторит интернет и соцсети, ведёт официальный сайт организации и пишет тексты для начальства, если уж им так нужно выступить с заявлением, а не послать его в очередной тур с импровизационным стэндапом. Если где-то в городе творится что-то интересное, он неподалёку, но на достаточно безопасной дистанции, и всегда знает, что произошло и под каким соусом это подать.
Джей жизнерадостный, невероятно яркий, живой – и не обделён своими моральными принципами. Просто жить весело ему нравится больше, чем жить скучно, а в Дал Риаде есть где развернуться и реализовать творческий потенциал – но и жить другим он не мешает.
А если ему нужна поддержка в любом начинании – всего этажом ниже сидит Мама, он за все способы развлечься, мирные и нет, и для милого дружка всё достанет.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

My man! Это чертовски белый город, и братьям и сёстрам нужно держаться вместе.
Помогу найти свою игру, познакомлю с сюжетом, окружу любовью и вниманием. Дал Риаде нужно свежее мясо больше игроков; у нас тут активно и весело, без приключений никто не останется. Ну а мне нужен друг, который докажет всему Эдинбургу, что лучшие вечеринки – у нас на складе.
Готовность заканчивать/начинать отыгрыши в одной постели с Мамой горячо приветствуется, но не обязательна: дружить без секса мы тоже умеем, а вот без обнимашек и пьяных искренних признаний в любви – нет. Ноу хомо не пройдёт, будет либо йес хомо, либо весьма свободные проявления привязанности, заставляющие окружающих считать, что эти двое спят вместе, и не только бухими в обнимку за стойкой.
Имя можно взять любое другое и какую угодно Легенду; внешность Кита очень желаема, но возможно обсудить другие варианты – только не белых, во имя пресвятого расового разнообразия. А так вообще всё можно оговорить, стучите в ЛС – перетрём.

пример поста

Ирвинг вместо приветствия щелчком отправил сигарету на промёрзшую землю и заключил его в объятия.
- Привет, старик, - рассмеялся Фрэнк, хлопая того по спине. – А ты становишься сентиментальным.
- Да иди ты, я тебя уже два месяца не видел. Я думал, если мы будем работать вместе, так и видеться станем чаще. Вообще-то, не ты ли мне это и обещал? «Иди в Дал Риаду», говорил он, «Там все наши», говорил он.
- Не моя вина, что ты у руководства на особом счету, старик.
Ирвинг был одним из самых давних друзей Фрэнка, истинным воплощением охотника – умудрённый опытом, с седыми усами и кудрями, множеством оберегов и фантастических историй, обязательной фляжкой во внутреннем кармане куртки и потрёпанным минивеном, доверху набитым оружием. Правда, при переходе на официальную службу, он сохранил упрямое свободолюбие и независимость, из-за чего его крайне редко назначали на совместные операции. Разве что новичков выгулять – для недавних рекрутов он был покруче Легенды, настоящая иллюстрация старого охотничьего духа, шагнувшая со страниц потрёпанного дневника искателя приключений.
- Вроде ж с тобой должен был быть ещё один? – поинтересовался тот, пока они шли от проезжей дороги к дому по узкой аллее, по-зимнему пустой, запущенной.
- Он приедет из штаба, заодно и снаряжение нам захватит.
- Нам?
- Мне. Сумку с динамитом. Или что, думаешь, я её с собой вот так просто таскаю?
- Раньше таскал, и ничего.
Ага, и каждого человека с сигаретой обходил по дуге – нет уж, он теперь старший оперативник правительственной боевой группы, пусть другие ему взрывчатку носят.
Мортон с наслаждением потянулся, распрямляясь после долгой поездки. Ехать на рабочей машине ему не хотелось, поэтому он обошёлся попуткой, уговорив водителя подбросить его почти до самого дома.
- Кто хоть этот парень?
- Понятия не имею, - в последнее время желающих стать охотниками стало как-то непривычно много, и Мама уже потерял надежду перезнакомиться со всеми. Когда с ними знакомиться-то, если всё время то на заданиях, то на учениях. – Вроде, сказали, врач.
- Мы бы с тобой и вдвоём справились. Как в старые добрые.
- Иисусе, я надеюсь, ты под старыми добрыми имеешь в виду не тот случай в две тысячи третьем – нам тогда точно врач пригодится.
- Не настолько старые, - ухмыльнулся Ирвинг, вспоминая ту историю, которую Мама рассказывал только когда алкоголь в нём побеждал чувство собственного достоинства.
- Ну и потом, мы тут с тобой как раз-таки затем, чтобы справился он.
Охотник неодобрительно покачал головой.
- Там у вас в штабе думают, что это так просто: научи человека стрелять по целям в тире, расскажи, каким концом кол в сердце забивать, – и он уже охотник. А потом этот молодняк приходит на миссии, и все уроки враз выветриваются. Особенно на таких миссиях, - он выразительно ткнул узловатым пальцем в сторону дома, чья ограда показалась за верхушками облезлых чёрных кустов. 
- Да, я как раз хотел тебя об этом спросить, - вздохнул Мама, тяжело опуская ладонь ему на плечо. – Призраки, старик? Ты серьёзно?
Ирвинг посмотрел в ответ холодно и недружелюбно.
- Я серьёзно, Мама, и нечего улыбаться. В этом доме призраки. Все местные…
- Господи, старик, я этих легенд сейчас от своего водителя наслушался, не утруждай себя. Слушай, не ты ли всегда говорил, что охотник должен идти не туда, где истории, а туда, где кровь?
- А тут и есть кровь, - Ирвинг сбросил с плеча руку и повернулся к дому, привалившись к стволу дерева. – Недавно в дом забрались пятеро подростков, нервы себе пощекотать. Пощекотали. Четверо вышли своим ходом через двери, - входные двери, если зрение Мортона не подводило, были закрыты на толстую цепь, и вымазаны в краске – на них было что-то написано, но надпись уже разобрать не удавалось, - а пятый вылетел через окно и приземлился затылком прямо на пику.
Охотник прочертил пальцем дугу от чернеющего провала пустого окна на третьем этаже до чугунной ограды, ощетинившейся острыми копьями. Мама вздрогнул.
- Выпал?..
- Вперёд спиной? Для такого толчка назад он должен был быть атлетом. Я видел его тело, Мама, и атлетом он не был.
- Тогда это дело полиции, - пробормотал Фрэнк, зябко ёжась и засовывая руки в карманы – неожиданно повеяло холодом.
- А полиция считает, что это наше дело, и я в кои-то веки с ними согласен. Тут что-то нечисто, я это знаю. Дом проклят, и кому с этим разбираться, если не нам.
Они постояли ещё немного в молчании; Ирвинг вновь закурил, Мама разглядывал дом, кажущийся теперь откровенно зловещим. Обменялись парой повисших в воздухе фраз, так и не вылившихся в разговор: «Тёплая в этом году зима» – «Ага. Ну, может, рано ещё», «Как дочь?» – «Её мать обещала, что привезёт её в январе» – «Рад слышать, что вы со всем разобрались» – «Ну как со всем…»
В холодной тишине говорить о привычной обыденной жизни не хотелось; окно на третьем этаже так и притягивало взгляд.
- Ты правда не веришь в призраков, Мама?
Мортон напряжённо усмехнулся, пытаясь расслабиться.
- Специально для тебя, старик, я спросил у пастора, и готов передать его слова тебе. Душа человека после смерти отправляется либо в рай, либо в ад. А если и возвращается на землю, то уж точно не затем, чтобы пугать детей. И… убивать, если уж на то пошло.
- Ну-ну, - пробормотал Ирвинг, отлепляясь от дерева и выходя на середину аллеи. – Сейчас и проверим – вон, кажется, наш третий-запасной.
Фрэнк вслед за ним поспешил к охотнику, чтобы представиться и забрать лишний груз.
- Добро пожаловать в Норт-Берик. Я Фрэнк Мортон, но вообще все зовут меня Мама, - приветливо улыбнулся он, надевая сумку через плечо, - а это Ирвинг Уэлш, наш сегодняшний проводник в мир духов.
- Не верь всему, что про нас в штабе наговорили, мы адекватные, - поддержал Ирвинг, протягивая ладонь для рукопожатия. - Ну, я-то точно, а за Маму не поручусь: он уже сколько лет охотник, а всё ещё в призраков не верит, как маленький.

Cate Blanchett

► Имя Фамилия: Изабелла Лион (Isabella Lyon) ► Возраст: 46 лет ►Трудоустройство: глава Дал Риады, член парламента

► Вид: человек ► Легенда: против существ ► Способности сверхъестественная способность добиваться своего – от кого угодно, любыми методами, всегда

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Сейчас многие пытаются понять, что было за спиной у Изабеллы Лион до 2011 года. Её прошлое не скрыто ничем, кроме зубодробительной скуки стандартной жизни современного политика: рождение в богатой семье, учёба сначала в престижной частной школе, потом в университете, практика, постепенный и неумолимый подъем по карьерной лестнице к самым верхам. Спросите у неё – и она без колебаний расскажет какую-нибудь очаровательную историю о детских годах, вспомнит имя своей первой лошади, поделится невинным анекдотом из начала своего политического пути. Вряд ли это вам о чём-то скажет, кроме того, что, кажется, вы абсолютно и бесповоротно влюблены и больше не хотите досаждать этой женщине своими глупыми вопросами. Попробуйте потом забыть, как звали эту её лошадь – не сможете ведь.
Хотите знать больше? Посмотрите какое-нибудь интервью с ней, где она вспоминает, как впервые узнала о существах и охотниках, вслушайтесь в её смех, когда она произносит «И я такая: вампиры? Вы, ребята, серьёзно? А, понимаете, они выглядели очень серьёзно!», и попытайтесь не засмеяться в ответ, точно так же, как загипнотизированный её взглядом интервьюер. Попробуйте не закивать, слушая её умные, спокойные и крайне убедительные рассуждения о существах, об их месте в настоящем, о необходимости контроля и порядка. Полюбуйтесь, какой гордостью она сияет на хрониках всё того же 2011 года, когда перерезает красную ленточку у входа в генеральный штаб Дал Риады. Почитайте выдержки из её речи насчёт политического курса относительно Легенд, выслушайте её аргументы в пользу самых спорных положений Билля и попробуйте найти в стройной логической цепочке хоть одно слабое звено – не найдёте.
И если вы уже погрузились в безотчётную любовь к великолепнейшей Изабелле Лион – вступайте в Дал Риаду. Иногда тут можно её увидеть, проходящую по коридорам в окружении взволнованного начальства, источающую уверенность и тепло. Возможно, она спонтанно заглянет к вам, трудягам-охотникам, скажет пару ласковых слов, помашет узкой ладонью на прощание. Попытайтесь не помереть на следующей же миссии: очень трудно помнить о том, как опасны Легенды, когда тебя благословила на войну сама Богиня.
Хотите знать её настоящую? Сделайте у нас головокружительную карьеру – и сообщите ей как-нибудь без посторонних какую-нибудь плохую новость.
А, впрочем, вы точно хотите знать её настоящую?
Что ж, тогда приготовьтесь к уникальной возможности окунуться в доселе неизведанные глубины вашего мазохизма. Вы под её каблуком. Вы будете делать то, что она захочет, так, как она захочет. И вы пойдёте и превратите все эти плохие новости в самые потрясающие новости на свете. Смерть для вас – это слишком просто. Смерть ждёт существ и расходный материал в лице охотников, а вот вы – вы будете жить и работать, и вкалывать ради её улыбки. Вы положите жизнь, чтобы больше не видеть её настоящую – но вряд ли когда-нибудь сможете до конца обмануться её расслабленным видом «просто человека».
Есть ещё один способ узнать её настоящую – перейти ей дорогу. Настоятельно его не рекомендуем.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Сказать, что я жду эту прекрасную женщину – это ничего не сказать. Нам тут в Дал Риаде не помешает твёрдая женская рука. Тем более в городе нехватка смертных, особенно дам, особенно у власти.
Имя, возраст и детали из прошлого можно менять, внешность и вид – нет. Ну и игрок волен сам выбирать, чем именно в политике заниматься и что именно делать с существами: искренне их ненавидеть и целенаправленно истреблять или намеренно ухудшать их статус в обществе ради своих целей. То же насчёт человеческих способностей – решайте сами, насколько она способна постоять за себя без телохранителей. В любом случае, главное её оружие – это бесконечное обаяние. Вы видели её улыбку? Купились? Поздравляю, вы в её власти, полностью, с потрохами. Теперь вы умрёте и убьёте за неё. Не купились? Лучше делайте, что она хочет, пока она улыбается, потому что в тот момент, когда стает последнее ласковое тепло в её глазах, вы увидите холод, и сталь, и силу.
Я жду очень серьёзную целеустремлённую даму и ожидаю от игрока серьёзного подхода к персонажу и планам на игру. Как-никак, глава одной из основных организаций, разрывающих наш Эдинбург; придётся активно войти в общий сюжет. В свою очередь готов в лепёшку расшибиться и расшибить в неё же Маму, могу расшибить заодно коллег, буду всячески помогать и играть что угодно в любых количествах. По любым вопросам пишите в ЛС или гостевую – буду рад всё обсудить и оказать полное содействие.

бонусные гифки

Ну и вся суть Дал Риады:

пример поста

Сначала невидимка был почти безобидным. В среде охотников то и дело всплывали истории про заснятые на камеры в супермаркете перемещающиеся продукты, исчезающий на глазах изумлённого продавца хот-дог и прочие невинные шалости. Даже ни один ювелирный не обнёс и никакой знаменитости на красной дорожке юбку не задрал.
Тратить на такую мелочь время, когда в Эдинбурге и так слишком много проблем и слишком мало охотников, не хотелось никому, даже самым активным противникам существ. Пусть себе развлекается. Можно подумать, если бы им досталась с рождения возможность исчезать, они бы ей не пользовались. Пользовались бы, и ещё как.
Но потом характер его действий изменился, и Фрэнк напрягся. Целый месяц он выуживал в ежедневно пополняемом городском фольклоре истории про невидимую сущность, которая ведёт себя агрессивно: толкает людей, отнимает вещи, пинает нападающих на неё собак. И которая при этом начинает проявлять до этого не выделявший её интерес к сексуальной сфере: пошли истории про невидимые домогательства, всё более и более откровенные, про нарушенный покой парочек, стремящихся уединиться где-нибудь на природе. Всё это не сулило ничего хорошего.
Опыт подсказывал, что существо, раз почувствовав себя безнаказанным, останавливаться не будет, и тут Мама был прав. Благо, невидимка не был особо умён и скрытен – или попросту не знал о том, что кое-кого в этом городе его выходки могут заинтересовать – и вычислить, где он приблизительно обитает, по каким районам ходит и в каких местах в какое время появляется, было не слишком сложно.
Сперва Фрэнк пришёл в полюбившийся существу ночной парк с миром. Мол, окей, пошалил и хватит. Кажется, у кого-то наступил период полового созревания; давай, парень, девушка, кто ты там, выходи, не стесняйся. Нам есть что обсудить, будет познавательно, про существ там, про охотников, про пестики и тычинки. Мама ругать не будет.
Вместо ответа он получил лезвием по горлу. Неглубоко, нападавший явно не знал, как бить, но сомнений в его намерениях не осталось, когда он кинулся снова, беспорядочно пытаясь наносить удары. Защититься от него получилось, схватить – нет. Очередной урок по теме «не доверяй этим уродским существам и не ходи на переговоры без динамита».
Фрэнк почти смог его поймать на месте следующего преступления: обозлённый невидимка решил, что недостаточно попытки убить человека, нужна ещё и попытка изнасилования. Благо, Мама успел появиться в тёмной подворотне вовремя, и вновь сумел отбить до смерти перепуганную девушку, но не смог поймать насильника, который, уже наученный прошлым опытом, сразу дал стрекача.
Девушка сначала плакала и сжимала ноги с порванными колготками, потом грела руки о стакан грога в ближайшем баре, а потом разомлела в объятиях не скупящегося на утешения Мамы и вскоре согласилась стать приманкой в готовящейся ловушке.
Расчёт был точным: преступников привлекают места преступлений и неудавшиеся жертвы. Привычное место – парк Розен Паблик, непривычное время – день. Невидимка любил гулять там не только по ночам, но в светлое время суток держался сдержанно. Мортон надеялся, что его, резко ставшего куда более осторожным, выстроенная ситуация сделает неаккуратным и позволит заманить в сложную систему растяжек.
В итоге всё уже в третий раз прошло вроде и неплохо, но неудачно. Локальные взрывы сработали – Мама впервые услышал вопль этой твари – но только задели его, вовремя отскочившего в безопасную зону. В этот раз Фрэнк бросился вдогонку: ориентироваться было несложно, когда то и дело среди гуляющих раздавались крики упавших, да и иногда попадающиеся пятна крови показывали, что он на верном пути. Эх, был бы тут его знакомый охотник с собакой – вмиг бы скрутили сволочь. Вот поэтому и надо уже создавать общество охотников, чтоб можно было привлекать к одному делу людей с разными талантами и тактиками – пора бы уже, пора…
Сперва казавшейся откровенно плохой идея невидимки убегать через скопления людей, вскоре была осознана как гениальная. Мама не мог подорвать его, даже точно зная его местоположение, не задев простых граждан. И тот, пробиваясь через какую-то очередь, наконец, добрался до своей цели – и исчез в громадине стадиона Мюррейфилда.
Что за невыносимый гандонище.
В этот раз Мортон не мог его упустить. Эта тварь опасна, разозлена и очевидно является психопатом, которому человека порезать ничего не стоит. И вся эта прелесть – на забитом доверху многотысячном стадионе, куда ещё нужно проникнуть; а Фрэнк невидимкой не был.
Благо, досмотр и проверку билетов в этот момент проходила разноцветная группа французских болельщиков, слишком шумных, выводящих из себя персонал и, разумеется, говорящих исключительно на своём языке. К ним и присоединился Мама, быстро стянувший с кого-то шляпу в цветах их – чего, клуба? Он не знал даже, что за мероприятие тут сегодня проходит и почему вокруг так много людей. Главное нужно было умело орудовать локтями, улыбаться, создавать ещё больше шума и суматохи, да сбросить в кусты сумку – вряд ли с гранатами удастся пройти металлодетектор, ну да у него и другая взрывчатка есть во внутренних карманах. Немного ловкости и манёвров – и он внутри.
Фрэнк выбежал по нижнему проходу к самому полю, озираясь и чувствуя истинный ужас. Огромное пространство. Невероятное количество людей. Давай, ищи невидимую иголку в стоге сена.
Благо, очень дурную раненную иголку: недалеко от него на проходе попадало несколько людей. Фрэнк бросился вперёд, чтобы уже в – какой по счёту? – в, блядь, последний раз успеть только мазнуть пальцами по невидимому плечу. И сбить какого-то мужика с ног, так, что тот развалился на ступенях, выпустив из рук пакет с орешками.

Было так странно отвечать на совершенно банальные вопросы, разрешать какие-то абсолютно обыденные действия. Будто загнанный зверь, которого посадили на цепь и прогнули под себя, заставляя выполнять волю хозяина и на каждое действие просить разрешения. Я, обычно чувствующий себя легко и непринуждённо практически в любой обстановке, сейчас чувствовал себя весьма неловко. Невысказанные вопросы так и застыли в моём взгляде, не обретя словесной формы.

О-о, эти секретарши… С ними каждый раз какие-то проблемы. То они не хотят спать с начальством, то начальство не хочет спать с ними, то они слишком умные, то слишком тупые, то утверждают, что забеременели, то обвиняют в домогательстве, то воруют что-то, то пытаются устроить диверсию…Какое-то проклятие, честное слово! Нескольких ведь даже пришлось убрать.

Сейчас она уже жила не в «бараках», а в комнате на четверых. И прикидывала, что может зарабатывать еще больше, и сможет выкупить здесь квартирку. Джей видела жилье, которое предоставляют «полезным» сотрудникам, и именно после этого стремилась стать полезной. Да, это все еще были подземные квартиры, а не пентхаусы, но, черт возьми, у Джей никогда не было своей квартиры, и она хотела ее сильнее, чем что-либо.

Вот бы соседи удивились, если бы вместо лифта шахту раскрыл стремный бледный вендиго – самую малость под дурью. Во всем этом было жалко только одежду, при превращении она рвалась, а бегать голым по улицам города…впрочем, ладно, Андрей бы побегал. Кажется, когда-то давно он уже так и делал, только не мог вспомнить где и когда. В Москве? Или это было в Америке?

Она очень старалась не поворачивать головы, чтобы не смотреть на мужчину в упор — а очень хотелось. Рассмотреть, изучить, пощупать, исследовать. Порой ее стремление залезть пациенту — клиенту, если политкорректно — в голову было настолько сильно, что могло бы быть реализовано буквально. Но она не доктор Бейль — и никогда им не будет! Так что, слава всем существующим и выдуманным богам, Абигайл всегда очень вовремя осаживала свои душевно-интеллектуальные порывы — и ее интерес снаружи всегда выглядел крайне пристойно, в рамках профессиональной и общечеловеческой этики. Все-таки как славно, что окружающим не дано читать мысли.

- Однажды жил в лесу один мужик. И пришел к нему как-то ночью волк… - начал Айдан тоном доброго дедушки, который рассказывает детям сказку, но заставил себя прекратить паясничать. - Ладно-ладно, было полнолуние, я перекинулся и бегал по лесу, пока не наткнулся на какой-то дом.

За смертью ребёнка их снова ожидали странные перемены. Можно скорбеть и плакать, можно воссоздать сейчас воспоминаниями образ мёртвой девочки, можно вытянуть друг из друга всю боль, рассматривать её, изучать по ней, как могут страдать взрослые мужчины. Но мёртвым всё равно. А здесь они живые, бессмертные. На плечах одного - судьба мира. На плечах второго - теперь, кажется, судьба первого.

Не было ни одной другой причины, которая заставила бы его так по крупному встрять в криминале, кроме Москвы. Эти хитросплетенные схемы доставок и злые дяди в шубах, по которыми прятался то ли жирок, то ли пистолет, как-то не восхищали его ни в Магадане, ни в Москве. Глеб был слишком простым для этого. Почти маменькин дурачок из деревни, и даром, что семьдесят первый год шел.

Она любила природу. Как бы глупо эти слова не звучали, ибо утверждать это было сродни тому, что говорить: «Я люблю себя». Каждый клочок земли Британии находил отражение в душе сидхе. Даже уехав за тридевять земель, она могла бы в мгновение ока воскресить запах георгинов в сельской местности близь Лондона, шуршание прелой листвы в осеннем Эдинбурге, прозрачность вод Шотландии. Это всё была она – не в прямом смысле, конечно. Но именно такой её придумали люди – воплощение неумолимых природных сил.

Лекс должен был мучиться. Должен был страдать за каждый укол в сторону создания, с которым не смог бы совладать при личной встрече, вне всех этих игр в охотничье братство, в боевую группировку, в командиров и подчиненных, в людей и гномов. О, как это было оскорбительно — несколько лет пресмыкаться перед этим представителем проклятого человеческого рода и не мочь даже причинить ему боли, которой тот заслуживает… Не мочь взломать его рассудок и вывернуть наизнанку!

Мечты мечтами, но выполнять работу придется самостоятельно. Твою жопу никто не подотрет, пока ты сам этого не сделаешь. Суровая реальность.

Да, времена разговоров с попутчиками после каминг-аута существ сгорели на костре правды. Никто никому не доверяет. («Или я никому не?»). Теперь каждый боялся открывать рот.

Ничего удивительного в этом не было. Мир не перевернулся, небо не обрушилось. Просто однажды она пришла домой и обнаружила, что Её нет. Знаете, такое ощущение липкое, как когда осознаёшь, что обронил что-то важное. В районе загривка пробегает холодок, сердце подскакивает к глотке.
Чейс в тот день в квартире не было.

Их улыбки, намеки, некоторые жесты воспринимались ей как что-то само собой разумеющееся. Как обычный разговор двух коллег, вежливость, услужливость и дружелюбие. Куда не глянь, сплошь друзья. Кто бы мог подумать, что не друзья, а печальная френдзона.

Нет, Сара ни разу не усомнилась, что для своего предприятия выбрала правильного соратника. И они даже умудрились найти возможность дать измучанным под гнётом людей животным новый дом. Так хотелось верить дриаде, а она с удовольствием верила в то, во что ей хотелось

Тейт стягивает с себя пропитавшуюся кровью этого мудака футболку и выбрасывает ее в пламя. Они отходят на безопасное расстояние, когда пламя освещает весь квартал и из окон начинают выглядывать люди. Еще пара мгновений, чтобы убедиться в неузнаваемости обгоревшего внутри тела и они уходят в темноту проулка.

Максимум, что он бы сделал – это купил бы кактус, который цветет. Вроде тебе и цветок, а вроде и заморачиваться особо не нужно. Полил раз в неделю и все довольны.

Заныривая с камушка в пруд без брызг, как заправский пловец, Оззи подумал, что в том доме, который называли “пьиут” - слово, которое никак не получалось повторить -  ему воспитательницы нравились больше – они говорили медленно и какие-то знакомые звуки. Они красиво открывали рот, говорили мало, и он что-то понимал.

В голове было немного туманно, но легче, чем обычно. Немного кружился мир вокруг, давило это дитя из металла и кожи на шее, хотелось пить, но я молча ждала Роберта. Я не хотела больше новых синяков и ссадин. Хотя и понимала, что их мне не избежать. Как понимала я и то, что довольно скоро Роберт не сможет остановиться и убьет меня. Я даже не была расстроена этому. Смерть казалась мне вполне логичным выходом из сложившейся ситуации. Но у жизни, кажется, были совсем иные планы на мой счет.

Вот же ему не поебать, кто там из заложников кто. За случайные жертвы среди людей им, разумеется, устраивают втыки куда серьезнее, чем за легенд, но, в целом, гражданские и в Африке гражданские. В них стрелять нельзя, понятненько?

Да и, надо признать, ситуация «в главный штаб заявилась девушка, утверждающая, что ей нужно проверить, какие трусы на Маме» развлекла бы охотников, ну, от силы, минут на пятнадцать. Возможно, ему бы ещё потом пару раз об этом напомнили, и всё. У них там каждый день и не такое бывает.

Снова по кругу, практика, теория, практика, всё в стенах родной тюрьмы, единственная радость в которой – Мама, с которым можно было потренироваться на ринге, которого можно было попросить погладить винтовку, ну или не винтовку. Короче, с Мамой было хорошо. С остальными – не очень.

Слышит звук открывающейся двери и приглушённый разговор, но не придаёт значения — это же не выстрелы и возгласы в духе «ты, Симпсон, опять трахал мою сестру?».

Шаг назад как отказ от агрессии. Или как ускользающая возможность достичь желаемого?
Да, бушевали страх, обида, боль и гнев, но и легкий трепет от близости тел, что не раз сплетались воедино, имел место быть. Он закрался на уровень рефлексов, не поддавался контролю.
Нет, внимание к первоочередному, глупое сердце, не бейся.

Даже свои драконы имелись. Вернее, один. Змей. Имя не отражало сути, потому как истории о нем были гораздо внушительнее. Помимо того, что сказывали про то, какой он огромный и огнедышащий, подумать только, трехголовый, а кто-то говорил, что их больше. Казалось бы, что еще-то может быть?А нет, так еще и гурманом великим оказался - дев невинных предпочитал в пищу. В общем, можно было не дослушивать весь список, а собираться в поход, еще после момента с поджогами.

- Айлен Гилберт Милн.
Чётко, тихо, звуки собственные глотая, боясь быть громче или потому что привычка. В доме Иннис Аттвуд никогда не было громких речей – весь ужас заключался в шепотках, в смехе тихом, которые преследовал его всюду, куда бы он ни шёл. Вот и сейчас – каждая его частица переходит в привычную слабость, в привычную податливость перед неизвестным, тем, кого нужно опасаться.

Зачем ему это было нужно? Выбирая между "смолчать и проследить, что будет происходить дальше" и "немедленно выяснить, что же происходит", конечно же, должно было выиграть первое. Выиграло бы, если бы чья-то пятая точка с самого детства не любила приключения больше самой жизни.

Тактикой Эйлин на приемах было доведения пациента до точки морального надлома – момента, когда удары по самому больному месту заставляют пациента говорить то, что они действительно думают, без страхов и без жалости к самому себе. В случае с Самантой, Эйлин не желала этого делать, потому что всеми поджилками чувствовала угрозу и опасность, однако сопротивляться своему нутру девушка не могла.

О! - Факер будто новыми глазами посмотрел на Аманду. - Ты же женщина! И значит - твое место на кухне!
Тут он вспомнил про феминизм и эмансипацию, все ж таки в Европе живет, и быстро поправился.
- Ну в смысле, у тебя наверняка  больше шансов найти там еду, чем у меня. Давай ты пошаришься по шкафчикам или где там еще… А я пока проверю сети, вдруг какая рыба попалась, - врал он, как на голубом глазу.

- Стиль «баттерфляй» на водной глади… продемонстрировали….девы – Булман, подтянув сползшие спортивные штаны, подхватил поднос, и замурчал под нос незатейливый куплетик. Ужин будет в постели, под какой-нибудь мелодраматичный фильм, ну или под фильм от би-би-си, про то какую власть над миром и природой имеют грибы.

Действовать приходиться по зову сердца. Мэри бросается к скамейке, выравнивает жертве ноги, сложенные под странным углом, усаживается на край и подтаскивает дамочку повыше, чтобы положить ее голову себе на колени. Занавешивает безжизненное лицо с полуоткрытыми глазами ее же волосенками. И к моменту, когда нечаянные свидетели оказываются совсем рядом, мисс Холден начинает заботливо наглаживать трупешник по спине, приговаривая, что все будет хорошо, все образуется, и не надо так напиваться, ну и что, что он изменил тебе с твоей кузиной и ее собакой, главное, что мы есть друг у друга и мы королевы, пусть плачут те, кому мы не достались и сдохнут те, кто нас не захотел!

Если бы кто-нибудь когда-нибудь бы узнал об их отношениях, то наверняка бы сказал, что они были чертовски неправильными. Не только потому, что отношения между мужчинами карались законом. Не только потому, что временами этих двоих мужчин связывали деловые отношения, а юристам любой должности не полагалось спать с теми, чью честность они ставили под сомнения. Это были, с какой стороны ни посмотри, не самые здоровые отношения. С обидами, расставаниями и физическими травмами. Но черт, как бы Малкольму снова хотелось хотя бы на пять минут почувствовать, что они были вместе.

Но больше всего ее бесит другое - щиплющая боль то в левой, то в правой руке в районе локтя. Нет, ну серьезно, если это какой-то дрянной кошмар, навеянный страшилками и ужасами, то пускай он хотя бы с рукой определиться!

- Майк? – бывает же такое, что псу показывают пищащий мячик, и мир этого пса сжимается до того самого пищащего мячика. Вот именно до таких размеров сузился мир Майка Буканана, только что забравшего у нее из рук стакан с холодным коктейлем. - Майк. – она аккуратно царапнула длинным ногтем колено мужчины и наконец повернулась в ту сторону, где он увидел этот чертов мячик.

- Не знаю, кто и что тут мутил – но я не при деле. Нахуй надо связываться с… кем бы то ни было, своих заёбов хватает.
Звучало глупо и по-идиотски, хоть и было правдой. Сам Тони на чужом месте себе бы не поверил – и пристрелил.

Тогда он готов был раскроить проклятому Фениксу череп. Заковать его в цепи, запереть в сейф и бросить на дно Марианской впадины. Тогда ли все пошло наперекосяк? Но она сказала, что он не виноват. Сказала, что газеты все врут, потому что она точно знает, что он не такой.
Конечно, не такой, девочка, конечно, он лучше. Мы дадим ему еще один шанс.

Во всяком случае в роли «любовницы в мужской рубашке» Сун себя видеть точно не хотел, хотя бы по той весомой причине, по которой у него отсутствовала грудь третьего размера и все остальные соответствующие параметры, но с другой стороны, зачем оставлять в чужом сознании столь избитые образы, если можно перевернуть это себе на руку.

— Франклин, ты мне обломал романтику, ты на часы смотрел, братиш? Надеюсь, у тебя умерла бабка, что ты так долбишься, или я клянусь... — запинается, увидев вытянувшееся лицо соседа; драйв отпускает. — Забей. Чё надо?

Не то что бы в переулках у Бешеных Псов была какая-то нездоровая или излишне романтичная атмосфера. Не то что бы Чейс так любила ебстись по помойкам. Просто как-то так удачно совпадало, что то её не очень удачно ждали в этих самых переулках мудаки, с которыми она судя по всему была слишком мила во время смены, то она пребывая не в самом удачном расположении духа в этих самых переулках рассчитывала поднять себе настроение за счет этих самых мудаков. Чужая похоть и желание бодрит лучше любого кофе.

- Суки, мы не для того его ловили! Блядь, поймали обратно быстро! Лекс, мать твою, оживай, тут тварь вырвалась, у кого-то сейчас инфаркт будет! Ты! – он нашел взглядом человека за пультом, ткнул в него пальцем. Палец дрожал. - Беги отсюда, сука, я тебе шею сверну! Дайте мне пистолет!

Не смей открывать свои проклятые глаза.
Смешно, но, если с этого дня мои глаза действительно способны обращать что-то или кого-то в камень, от них теперь появилась хоть какая-то польза.

Misha Collins only

► Имя Фамилия: на выбор ► Возраст: 150+ ►Трудоустройство: личный помощник парламентария (итс ми), член Освобождения Существ

► Вид: легенда (зарегистрирован) ► Легенда: бабай, варгин, водяной ► Способности соответственно выбранной легенде

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Кто будет выполнять нудную, трудоемкую и низкооплачиваемую работу с минимальным шансом на карьерный рост, да еще там, где предыдущий сотрудник буквально умер на рабочем месте? Конечно, ты, мой милый друг.
А если серьезно, то у тебя не было выбора. Когда в июле этого года мой предыдущий помощник трагично отдал концы, я очень к месту вспомнил про твой старый долг и сделал предложение, от которого ты не мог отказаться. На самом деле, мы обошлись даже без головы коня в твоей постели, просто тебе давно хотелось заняться чем-нибудь больше чем за семь фунтов в час, а мне нужен был проверенный (не)человек на этой должности.
Мы знакомы уже сколько, сто, сто двадцать лет? Кажется, тогда ты был молод, но достаточно умен, чтобы понимать, что все мои затеи заканчиваются плохо для тех, кто в них втянут. Хотя даже с этим пониманием ты все равно не смог устоять перед обещанной выгодой и моими уговорами. Тогда все, конечно, закончилось плохо, но мы выбрались. Я выбрался и вытащил тебя, а ты остался мне должен. И так было все следующие разы, в один из которых ты даже отсидел пять лет в местной тюрьме. После этого ты почему-то особенно долго обижался, хотя по имевшимся обвинениям тебе светили все пятнадцать. Думаю, это не сильно повлияло на наши дружеские отношения, хотя ты, кажется, считаешь иначе. По крайней мере, дважды в неделю мне об этом заявляешь, когда я прошу тебя заняться очередными отчетами.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Бытует мнение, что в личных помощниках должны быть молодые девицы, но мы против стереотипов, поэтому я жду тебя, мой верный друг и соратник.
Биографию оставляю целиком на тебя, общие моменты согласуем уже по прибытии. По характеру - прошу оставить суть умного, саркастичного и довольно азартного существа, порядком заебавшегося от рутины, только поэтому время от времени впрягающегося в сомнительные авантюры.
Внешность смене не подлежит, а также занятость и регистрация, легенды желательно на выбор из этих трех я хуежник, я так вижу, но если у тебя будет свой интересный славянский (!) вариант, то я только за.
В целом, не кусаюсь, пишу 5к+, но темп сомнительный, не предлагаю играть исключительно в политику и скучные бумажки, вероятнее всего, именно в политику мы играть почти не будем. Веселый славянский зоопарк и пожизненный абонемент на графоний прилагаются к твоему контракту.

пример поста (если их вообще кто-то читает)

Кажется, его называли одним из удачливейших людей, одиннадцать лет политической карьеры, несколько чудом пережитых покушений, народная любовь и удивительный набор из внешности, харизмы и денег. Кажется, в какой-то момент он даже готов был согласиться с каждым словом, разумеется, при этом изображая скромность и говоря, что не заслужил подобного описания. Последняя же неделя стала смачным плевком в лицо Уолтеру и всем, кто верил в его удачливость.
Прошлый понедельник он шутливо окрестил неудачным днем, еще не зная, насколько прав и не прав одновременно. Пробитое колесо, сорвавшаяся встреча, десяток мелких неурядиц еще не казались чем-то неестественным, всего лишь плохой день, темная полоса, после которой все пойдет в гору, а он даже вспоминаться не будет. Как же он заблуждался.
Во вторник в ход пошли шутки, что одного дня было мало за все те счастливые случайности, что буквально сами плыли ему в руки на протяжении многих лет (гораздо больших, чем эти наивные люди могли себе представить). Все было абсолютно случайно и хаотично, всего лишь стечение обстоятельств, невезение и капелька раздражения, пока еще выливающаяся в самоиронию, что с каждым разом становилась все жестче.
В среду стоило бы задуматься, что все не просто так, уж колдун должен был начать что-то подозревать. Возможно, так оно и было бы, сиди он дома и действительно будь настоящим везунчиком, но жизнь Шоу больше напоминала полосу препятствий, которую он проходил с успехом исключительно благодаря интуиции, подготовке и безграничному самоконтролю, выкрученному на максимальную мощность, если дело касалось работы. Снова сорванные сделки, проколотое колесо, порванный пиджак, отклеившаяся подошва у туфлей, которым давали едва ли не пожизненную гарантию. Он был готов абсолютно ко всему, поэтому все еще шутил над собой и просто решал возникшие проблемы.
В четверг у него начал подергиваться левый глаз. Все та же улыбка, то же спокойствие, только шуток меньше, а вид слегка напоминал маниакальный. Если кто-то скажет хоть слово поперек или откажется выполнять, что я скажу, я вас четвертую на месте - нежно намекал этот взгляд. Дела шли на редкость отвратительно, но он продолжал заказывать новые костюмы, купил уже второй телефон и на всякий случай отменил встречу, исход которой влиял слишком на многое, чтобы можно было позволить себе проверить появившуюся теорию.
Пятница не принесла ни радости, ни спокойствия. Уолтер начал основательно сдавать позиции, даже уволил несчастную помощницу, что имела неосмотрительность отвлечься на четыре минуты и двадцать семь секунд (он стоял с секундомером, не подумайте, что псих какой-то), с почестями похоронил десятую кружку за неделю и чуть не убил заблудившегося курьера. Самообладание не просто трещало по швам, оно напоминало пуговицу на джинсах резко располневшей, но не потерявшей надежд дамы - держалось на честном слове и невероятном чуде.
Это была плохая неделя, - убеждал себя Уолтер Шоу. Вы монстр и психопат, - плакала уволенная помощница, собирая свои вещи. Может, не стоит мешать алкоголь с успокоительными на рабочем месте? - Спрашивал учтиво Горыныч, зашедший в обед.
Суббота стала последней каплей, когда на утренней пробежке политик нарвался на сорвавшуюся с цепи бешеную собаку. Он даже провел в больнице добрую половину дня, получив причитающиеся ему уколы от бешенства, разлитый на порванные штаны кофе и массу мелких совершенно неловких случайностей, которые не поддавались уже никаким нормальным объяснениям. Ему ведь даже не нужны были чертовы уколы, но образ несчастного человека иногда требовал некоторых неудобств.
Воскресенье было на редкость удачным, проведенным в пределах собственного охраняемого дома от и до, с отмененной пробежкой и множеством книг из личной библиотеки, которые могли бы объяснить природу столь неожиданной полосы несчастий в жизни Кощея. Он не был настолько глуп, чтобы верить в случайности, явно не тогда, когда они длятся целую неделю и исключительно вне дома - оставалось только найти причину и понять мотивы. Конкуренты в бизнесе? Подобное любого выведет из строя как минимум, если не отправит на принудительную реабилитацию на мягкую кушетку. Политические оппоненты? У него сорвалось несколько важных встреч за эту проклятую неделю, не говоря уже о том, как потеряла в позициях работоспособность. Личные счеты?  Но ни среди одних, ни среди других не было существ, ни тем более среди третьих, способных на подобное. Уж насколько он знал родственную часть легенд и преданий - на подобную череду несчастий способно Лихо, и будь он проклят, если пропустил легенду такого масштаба в своем окружении.
Новый понедельник не встретил чередой несчастий с порога, и это было почти удивительно, достаточно, чтобы отправиться на скачки, заодно встретившись там с одним бизнесменом исключительно по деловому вопросу, разумеется. И день даже начинает казаться удачным, потому что встреча заканчивается положительным итогом, а политик в желании проверить собственную теорию решает зайти в кафе неподалеку и выпить чашечку кофе у всех на виду. До начала подозрений к каждому подходящему - 3... 2... 1...
- Джо, приятель, осторожнее, не убей никого. - Веко больше не подрагивает, спасибо легкой передозировке успокоительными, Уолтер улыбается, кладя руку на плечо охранника и слегка тому кивая. Джозеф приятный парень во всех отношениях, хоть и слегка упрямый, но ему можно было бы простить многое - волколак отличался не только отличным нюхом, но и неожиданно развитой интуицией, что периодически неплохо помогало политику в некоторых, кхм, ситуациях. Шоу хлопает мужчину по плечу, привычный жест, означающий, что все под контролем, и он может расслабиться, ну что может произойти при простом блице, верно? Эти представители сми всегда были так очаровательны. - Проводи мистера... хм, прошу прощения, не расслышал ваше имя, проводи его к нашему столику, а я сейчас сделаю заказ и приду. Потом подожди меня в машине, будь добр. - Еще два хлопка по плечу и Уолтер отворачивается к стойке. Он мог подождать меню, потом поулыбаться официантке, сделать ей пару комплиментов и вообще всячески поддерживать образ обходительного и приятного мужчины, но в этот раз хотелось минимально сократить количество людей вокруг хотя бы потому, что его задачей все еще являлся поиск причины неудач, что так подпортили и без того шаткие нервы вспыльчивого Кощея.
Возвращается он к столу спустя пару минут, предупредив администратора, что официант к их столику должен подойти только один раз и, желательно, это должен быть самый болтливый экземпляр в их заведении. В конце концов, на войне все средства хороши, а он еще собирался спокойно работать оставшиеся до выходных дни.
- И снова прошу прощения, надеюсь, Джо был с вами обходителен, он иногда бывает грубоват, знаете, старая травма, - Уолтер садится за стол, доведенной до автоматизма привычкой поправляя штаны и сразу устраиваясь с максимальным удобством. - Напомните еще раз, какой портал вы представляете?

Aleksandr Gorbatov

► Имя Фамилия: Денис (Дэнис) Булман ► Возраст: 30 лет ►Трудоустройство: полицейский, детектив

► Вид: человек или легенда (соловей-разбойник) ► Легенда: ► Способности Соловей-разбойник характеризуется как лесное чудовище, нападающее на путников и обладающее смертоносным свистом. Это сказочный и былинный богатырь, который силой свиста сбивает с ног (обычно сидит на дереве, в дупле, в гнезде разбойничьем). Он представляет собой сложный образ, в котором есть черты и птицы, и человека, чудовищного богатыря. Соловей обладает способностью перевоплощения – он свистит по-соловьиному, но не превращается в крохотную серенькую птичку, шипит по-змеиному, но не становится змеею, рычит по-звериному, но не принимает облик лесного или фантастического зверя, и т.п. Он свистит так громко, что на десять верст в округе все приходит в упадок, леса к земле преклоняются, речная вода песком да илом мутится, а уж богатырский конь и вовсе спотыкается. Соловей-разбойник воплощает для русичей злую разрушительную силу ветра и становится образом славянского бога холодного северного ветра – Прозвизда.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Внук, надеюсь ты помнишь свои корни? Родился ты в России, ну и рожа рязанская, а не только родина в паспорте, об этом напоминать должны. Хотя за столько лет ты уже отлично обшотландился, прям как твой дед. Не будем вспоминать историю твоей семьи - хватит и того, что папку твоего я не видел, и знать не знал кто он есть (или был). Мать твою, дочь свою, я любил, заботился и помогал как мог, и сколько она позволяла. Хоть и получился я для нее отцом так себе, забугорным. А в тебе, мелкий пакостник, души не чаял. Потому после того, как мать богу душу отдала, тебя к себе и забрал. Волокиты было много, но я же дед, а при живом деде не дело внуку сироткой быть. Тебе тогда одиннадцатый год шел.
Дениска, ты - эталон полицейского, сильный смелый, не очень уклюжий - гены пальцем не размажешь, как говорится. Уже который год добросовестно трудишься на благо города, ловишь тварей (люди они такие, да), даешь повод для гордости. Ты как бронепоезд, который не знает преград, иногда кажется, что и тормозной рычаг у тебя отсутствует. Но это не беда. Молодость она такая.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

В принципе никаких ограничений нет. Но хотел бы попросить - без излишней драмы. Молод еще, чтобы сопли на кулак наматывать. Заводила, задира в прошлом, сейчас должен быть кем-то без пяти минут лучшим детективом года, пусь и проблемным.
К слову Денисыча ждут многие. Радушный прием и занятость по всем фронтам обещается.

пример поста

18.07.2005
Черный кадиллак, который на дорогах Эдинбурга смотрелся хоть и нормально, но дико, тихонько полз по частному сектору. Кит Булман, добропорядочный полицейский, серьезный детектив, ПДД всегда соблюдал, и невозмутимо давал по шее тем, кто у него перед носом эти ПДД нарушал. Поэтому на улице, и близ лежащих к этой улице переулках, где проживает Кит Булман – царит идеальный порядок. Ни тебе лихачей, ни тебе аварий. Может, это и менталитет, но что-то подсказывало местным жителям, что невозмутимо расследовавший пару лет назад случай прокола шин, снятия руля и похищения мотора, мистер Булман, имел к неприятностям самое прямое отношение. Кто-то его видел ночью с монтировкой на перевес, бодро перелезающим через садовые ограды. Кто-то видел, но ничего не сказал, потому как угодившего под колеса красного Феррари (ОТКУДА) мальчонку по имени Томас – знали все. А этого хлопца за рулем красного Феррари – никто, залетный казачек, распальцованный, сопли пузырями… В общем, тихо было тут.
Горыня выбивал пальцами по рулю мотив какой-то очередной джазовой аранжировки битлов, пускал кольца дыма, бормотал не очень попадая в текст песни, а потом начал скидывать кадиллаку скорость до минимума, пока не остановился рядом с опрокинутым вверх колесами велосипедом. Рядом с велосипедом сидело нечто в юбке поверх синих треников, в рубашке в горошек, в соломенной шляпке и с сигаретой в зубах.
- Ай-яй-яй – Горыня высунулся из окна кадиллака и осуждающе поцокал языком. – Милая Мэггс, ты хоть затягивайся нормально, а то пыхтишь как бегущий в колесе хомячок. Кто ж так курит? – протянул, щурясь и улыбаясь мужчина, внимательно разглядывая торчащую из-под шляпы цветастую шевелюру Мэгги. Мэгги Бишоп, соседка, студентка какого-то там кружка, в душе художник, в жизни очень бойкая и резвая девица. Живет через два дома от Булмана, живет не одна, там целый художественный притон. – Че ты тут?
- Та – отмахнулась Мэгги, вкручивая окурок в пыль у дороги.
- Запрыгивай, та – передразнил Кит, отстегивая ремень безопасности и выбираясь из салона. Перевернутый на дыбы велосипед лежал отдельно от цепи, и вообще казалось странным, что он все еще представляет собой какую-то целую композицию. – Не расшиблась хоть? – закидывая конструкцию на плечо, а потом скидывая в багажник, поинтересовался Горыня, поглядывая на девчонку, двумя пальцами поднимающую с земли цепь.
- Да не беда. Велик жалко. Он как-то сам хлоп-хлоп…
- А я тебе говорил, хлоп-хлоп. Он же и так со скрипом ездил. Причем скрип этот было слышно везде и ото всюду. Садись давай.

- Слышь, Мэггс, ты же вроде как  - сворачивая к обочине у «художественного притона», Булман потер переносицу. – Художник же? В цирке работать хочешь..
- В театре. Гримером. – автоматически поправила девушка, ровняя шляпку и распахивая дверь.
- Приходи ко мне завтра. С утреца самого. И все, что нужно захвати.
- Для чего?
- Для грима.
- А зачем?
- А надо.
- Ааа
- Ага.

19.05.2005
- Нет, я конечно предполагала. Но… дядя Кит, серьезно? – Мэгги, с утра выглядящая как нормальная молодая девушка, очень миленькая, надо сказать, а не как художник, таращилась на сидящего напротив нее «дядю Кита». «Дядя Кит», серьезно улыбался и кивал.
- Я когда-нибудь шучу вообще? – мужчина сложил ноги по-турецки и облокотился спиной о диван, глядя на девушку.
- Ну, как бы постоянно? И это типа, тоже вот, не шутка?
- Типа вот не шутка. – Горыня заерзал по полу, сделал глоток кофе из кружки и отставил ее в сторону. – Давай, сделай из меня милашку. – он хлопнул глазами и стянул губы куриной попкой.

- Ну, как? – Горыня вглядывался в свое отражение. Зеркало как у принцессы – розовое с блескучками, Мэгги немногим ранее очень несмело вложила его в ладонь мужчины.
- … Вполне… милашка.
- А ты можешь сказать это, глядя мне в лицо? – Кит Булман вздернул бровь и снова уставился в отражение. – Тут сколько слоев вообще?
- Столько, сколько надо, чтобы ты хоть на половину милашки тянул. – Мэгги ковырялась в своем волшебном чемоданчике. – Последние штрихи? – она выложила на пол рядом с собой парик и пузырек с красным лаком для ногтей. – Ой, еще б ноги п…
- А я уже. – невозмутимо отозвался Горыныч, строя сам себе глазки.

За Велей, ой, простите: за «мистер Уолтер Шоу, сэр» можно наблюдать вечно. Его можно поставить в один ряд с пламенем костра, с накатывающими на песчаный берег волнами. Газета, чашечка крепкого кофе – маленькая, беленькая – блюдце с… чем-то. Скорее всего там должен лежать бутерброд с красной игрой, или вареное яйцо, которое Чернобогович тихонько шлепает по скорлупе крохотной серебряной ложечкой. В общем, мистер Шоу являл собой зрелище серьезно-расслабленное, сосредоточенное на чтиве.
Не удивительно, что ему не особо было дело до сидящей в другом конце зала дамы. Кощей вообще был единственным, кто на эту даму не обратил совершенно никакого внимания. Скорее всего потому, что когда мужчина зашел в ресторан, дама уже сидела на своем месте, закинув ногу на ногу, смотрелась в зеркальце (чудовищно маленькое в руке). Ах да, немногим ранее дама строила глазки бедной девочке-официантке, у которой совершенно не получалось держать лицо и вежливо улыбаться. Девочка заметно терялась, особенно когда дама басовито заказывавшая кофе попросила еще сто грамм коньяка (с утра то!), а потом своими бегающими глазками буквально надругалась над стройными ножками официантки. Девушка бежала от столика как ужаленная, а кофе «даме» подал молодой человек, сурово сведший брови, но и его дама назвала «сладким» и заставила поджать хвост. «Дама». Женщина с большой буквы. Волевой подбородок, гордый орлиный профиль, бегающие глазки, сползающие чулки и съезжающие накладные груди.
В общем, сохранил Шоу у себя как минимум пару сотен нервных, впечатлительных клеток.
«Ну давай же» - Горыня мысленно подгонял шушукающуюся через стол от него пару мужиков. Мужики солидные, в костюмах, очках на носу. За обоими полиция гоняется уже паре месяцев, да поймать не может. Пока случай не подкинул такое вот – блюдечко с каёмочкой. Тут уже пола работа с прокуратурой, точнее, с одним ее представителем. Кит Булман с этим прокурором как-то быстро нашел общий язык, стоило только начать работать вместе – нос свой не сует куда не надо, говорит мало и по делу, обладает взглядом дохлой рыбы – в общем, не коррумпированный. Таких подкупать то и не хочется, такое таскают за собой шлейф справедливости и дотошности. К слову идея с прикрытием была его. Но его идея была какой-то скучной: очки усы парик. А Кит… Кит скучал, откровенно и прилюдно, поэтому слегка… перегнул.
Мужчины беседовали тихо, но стараниями прокурора именно под их столиком покоилось записывающее устройство. Из дамской сумочки «подприкрытого Булмана» их снимала карманная камера. В общем, все складывалось подозрительно гладко. Кит, к слову, предлагал зажать мужиков в уборной. Ну или хотя бы одного из них, но отчего-то идею не поддержали. Сказали – морды бить и руки ломать рано. Поэтому Булман решил ломать дрова.
Кощей на своем пьедестале, залитый утренним солнцем снова посмотрел на часы. Горыня тоже глянул на часы. Мужчины тоже на часы глянули и как-то быстро закруглились. Скрипнул стул, зашевелилось пространство.
- Хватай вяжи. – прохрипел в телефонную трубку Горыня и поднялся с места. Девочка-официантка вжалась в стойку. Видимо, придавливаемая харизмой.
Как. Они. На них. Ходят.
Толстенькие каблуки сапог казались какими-то не очень устойчивыми, меняли и без того шокирующую походку с еще более пугающую сторону. Хотелось подтянуть чулки, поправить сползшую в подмышку левую грудь.
Перед Уолтером Горыня замер, сосредоточенно заглядывая себе в декольте.
- Здорово! – поднял глаза, улыбнулся, и откинул с плеча длинную кудрявую прядь. Уселся на стул напротив, забывшись, расставил ноги так, что юбка опасно хрустнула где-то на швах. – Думаю вот, дай подсяду к такому ослепительному мужчине, а то чего сидит один, грустит и явно ждет кого-то... или ничейный вовсе.

для вдохновения

   
Oscar Isaac

► Имя Фамилия: Джереми МакНили (Jeremy McNeely) ► Возраст: выглядит где-то на 37, на самом деле больше ►Трудоустройство: охотник Дал Риады, снайпер

► Вид: транс-человек ► Легенда: любая, и чем круче, тем лучше ► Способности как человека: очень хороший охотник, превосходный снайпер другие: не используются. совсем.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Удивительное рядом: в Дал Риаде есть незарегистрированная Легенда. Про которую все знают.
И нет, откуда такие мысли, это не Джереми. Джереми – отличный парень, свой в доску, настоящий охотник. Он бесценный член коллектива, обаятельный, улыбчивый, всегда уверенный в себе и своих коллегах, стрессоустойчивость во плоти.
И снайпер от Бога. С ним просто приятно ходить на миссии: он всегда прикроет, первый заметит противника и сообщит о любых непредвиденных обстоятельствах, уничтожит любое существо с любого расстояния. Главное – не заболтаться с ним по рации.
В Дал Риаде он ещё с того момента, как она только задумывалась и создавалась, а охотничий стаж у него и того больше. Спросите любого охотника Эдинбурга – все скажут, что он истинный профессионал. Порой бывает немного странным, но кто не бывает. Тем более, он снайпер, а эти парни вообще всегда себе на уме, так что он ещё довольно дружелюбен, открыт и ну как минимум вменяем, это уже успех. Вон Мама за него может поручиться, ещё куча старых охотников, и все как один дадут в морду тому, кто заикнётся про какую-то регистрацию.
Он хороший человек. Так что отстаньте от Джереми. Никакая он не тварь.
Правда, у Джереми есть некоторые триггеры, про которые лучше помнить и всеми силами стараться их избегать. И его потом успокаивать придётся долго, и вам самим не понравится, никому вообще не понравится.
Ну и серьёзно, чуваки, не называйте его Легендой, не надо; он обидится, а снайпера лучше не злить.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Маме будет спокойнее, если он будет отпускать своих ребят на миссии, зная, что за ними присматривает в прицел Джереми. Дал Риаде не помешает больше светлых солнечных людей, готовых отстаивать принципы добра и убивать всех, кто с ними не согласен.
Имя можно свободно менять, Легенду можно выбрать любую. Хотелось бы, конечно, уникальную и мощную, (например, Лох-несское чудовище), ради иронии «у нас тут существо, способное локальный апокалипсис и террор во всём Эдинбурге устроить, а он с винтовкой бегает». И обязательно с какими-нибудь прописанными условиями, чтобы сорваться, обратиться, натворить дел, а потом ловить панические атаки и пытаться всё исправить. Внешка Оскара очень, очень желательна, но если персонаж упорно представляется кем-то другим – можно обсудить варианты.
История Джереми, его прошлое и причины, по которым он стал вот таким, – всё на усмотрение игрока. Может, у него был травмирующий опыт в прошлом, может и нет, в любом случае он не просто скрывает, что Легенда, но искренне считает себя человеком. 
И, спешу уточнить, на мой взгляд, персонаж интересен именно как человек. То есть, как охотник, снайпер или просто кто-то без сверхсил, и именно в этом плане ему предстоит развивать свою историю. Нет, пожрать стекла с раскрытием тайны личности, насильственными камин-аутами и случайным использованием сил – это святое, больше драмы богу драмы, но не стоит на этом зацикливаться. Как человеку ему тоже найдётся, чем заняться, уж в Дал Риаде не заскучаешь. Походить на охоту с Мамой точно придётся, а там никогда не нужны дополнительные условия, чтобы всё пошло в не туда.

пример поста

Окей, поправка: он не настолько хорошо помнил эту местность.
Хотя, казалось бы, он был тут тоже весной и тоже ночью. И на почти такой же арендованной машине. Возможно, дело было в том, что тогда он был пьян. Может, эта проклятая дорога зачарована, и на неё можно выехать только в состоянии изменённого сознания.
От заманчивой идеи проверить эту теорию и напиться прямо за рулём пришлось отказаться: он и так без прав тут водит. Попадётся офицеру со своими фальшивыми документами, оставшимися ещё от свободной охотничьей жизни, – сможет при должном усердии договориться полюбовно. Попадётся пьяным – точно будут проблемы, и на работе от его выходок в восторг не придут. И тогда вообще можно будет забыть про ночные рыбалки.
В общем-то, можно начинать забывать прямо сейчас: ну нет тут этой дороги, хоть убей. Он точно что-то перепутал, понять бы ещё, что. А жаль: очень красивое место было, просто открыточное. Клевало, правда, неважно, но, можно подумать, он на рыбалку за рыбой ездит.
Оставалось ехать, куда глаза глядят, любуясь безмятежными видами – и во весь голос подпевая крутящейся по радио Summertime Sadness, барабаня ладонями по рулю и особо не обращая внимания на дорогу. Чего за ней следить, прямая же, ровная, безлюдная.
- Even if you're gone I'm gonna drive, drive, – и он уже набрал воздуха для припева, как что-то чёрным пятном врезалось в свет фар. На каком-то знакомом всем автомобилистам немедленном бессознательном инстинкте он тут же вжал тормоз, впечатавшись грудью в руль, ладонью в клаксон, и под его истошное дребезжание едва успел вывернуть в сторону. Глухой стук сзади сообщил, что он всё-таки задел боком случайную помеху, какой бы она ни была; куда более громкий скрежет металла спереди в свою очередь сообщил, что произошла успешная встреча бампера и дерева, и ему ещё предстоит оплатить их счастливое воссоединение. Вот тебе и летняя грусть.
Он выскочил из машины, покачнувшись, на мгновение потеряв ориентацию, и бросился обратно, к сбитому… Господи, пусть это будет олень – они тут не водятся, кажется, – неважно, пусть это будет олень!
Нет, разумеется, это был человек. По спутанным волосам и комплекции можно было догадаться, что это женщина, по звукам и движениям – что это живая женщина. Для начала неплохо.
- Нет-нет, лежи, не вставай, - остановил её Мама, сев рядом, осматривая и ощупывая пострадавшую. Крови нет, переломов нет. Хотя нет, кровь была – он взял лицо женщины в ладони, отвёл волосы, вглядываясь в царапины на красивом лице. Будто бы она… ну, получила ветками по нему пару раз. Теми самыми, которые эффектно торчали из волос и из порванного рукава.
Что ж, надо думать, от хорошей жизни под колёса не бросаются. Он уже собрался задать вопрос – хотя бы узнать имя, а то вдруг он попал в кинематографическую ситуацию и повстречал прекрасную незнакомку с амнезией и тёмным прошлым – как на дорогу выскочила собака. Не с самыми дружелюбными намерениями – а за ней из леса появились и две человеческие фигуры, едва различимые в тени деревьев.
Собака залилась лаем, люди что-то кричали, Мама почувствовал, что сходит с ума.
- А ну стоять! – заорал он, неосознанно прижимая к себе женщину поближе. Неожиданно это сработало на собаку – та осела на задние лапы, рыча, но не приближаясь. Люди же, видимо, устав после долгого бега, остановились, чтобы отдышаться, но намерений подойти ближе не оставили.
А вот он кое-что оставил: пистолет и взрывчатку в машине. Только нож в ботинке и был – ну такое себе оружие против двоих противников и одного вполне крупного пса. Если, конечно, он правильно понимает происходящее, и помогать нужно женщине, а не её преследователям. Были и в его жизни моменты, когда он, гоняясь за Легендой, тоже не вызывал особого доверия, в отличие от бедной загнанной жертвы с кровью невинных на лице.
И как же хорошо теперь жить в мире, где у всех можно просто потребовать документы.
- Дал Риада! – рявкнул он, не сбавляя громкости и напора. – А ну все живо объяснились, что здесь происходит!
Да, включая собаку!
Так, это что вообще на них надето? …балахоны?

Tom Hardy

► Имя Фамилия: Ethan Baldwin ► Возраст: 500 лет / 35 лет ►Трудоустройство: глава Отдела обеспечения законности и правопорядка в отношении существ Комитета по делам существ при Скотленд-Ярде / сотрудник боевого подразделения Нации легенд

► Вид: легенда (не зарегистрирован) ► Легенда: рептоид ► Способности способности легенды: - выносливость; - нечеловеческая сила; - крепкие острые зубы; - жесткая прочная кожа, покрывающаяся чешуей; - светится в темноте; - чувствительность к инфракрасному свету (видит в темноте); - длинный раздвоенный язык.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Ты родился в эпоху первых переселенцев в Новый свет. Твоя семья обосновалась на Западе Северной Америки и жила в поселении ирландцев, живущих в мире с местными индейскими племенами. В тебе воплотилась одна из тех легенд, в которую и верили эти индейцы. С детства ты интересовался образом жизни индейцев и хотел походить на них. Именно с помощью старейшин дружественного племени и их наркотических веществ тебе удалось раскрыть своё существо в полной мере. Однако закончилось это тем, что рептоид сожрал половину племени. Индейцы запросили помощи у ирландского поселения и тебя изгнали. Тогда твоя ненависть к людям и начала формироваться. Ты достаточно долго скитался и жил отшельником, стараясь прятать глубоко в себе любое проявление рептоида. Но со временем ты смирился с собой и снова стал контактировать с людьми, участвовать в их жизни и периодически их жрать. Люди чувствовали от тебя опасность и продолжали сторониться, однако тебя хорошо воспринимали в военных структурах, где ты и прижился, перетекая из страны в страну в разные армии.
Мы с тобой познакомились, будучи летчиками в рядах британской армии в период Первой Мировой войны, и стали боевыми товарищами, провели множество боев, и наши отношения переросли в близкую дружбу. Я помогал тебе развивать способности рептоида, помог встать на ноги после войны. В конце 1980-х ты получил юридическое образование, и я позвал тебя  перебраться из Ирландии, где ты жил, поближе ко мне. После каминг-аута легенд ты перешёл из адвокатской практики в Комитет по делам существ при Скотленд-Ярде, чтобы держать их деятельность под нашим контролем.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Я ищу настоящего боевого товарища, на которого можно положиться в любой войне. Я думаю, что ты прекрасно будешь смотреться в рядах боевого подразделения Нации легенд.
Ты должен быть достаточно жестким, бескомпромиссным и чудовищным человеконенавистником. Это заложено в тебе природой твоей легенды. Ты циничный, стебный и любишь пропустить по пивку в выходные, покатать шары на бильярде.

пример поста

Люди в форме, лента оцепления, суета и поблескивающие мигалки полицейских машин - это не совсем та атмосфера в которой привык работать Уэлш. Тем более неожиданным стал звонок из полиции именно ему, учитывая, что заслужить авторитет он успел за последние несколько лет и ещё не до конца влился в уклад жизни северного Эдинбурга. Прошло пять лет с тех пор, как он ворвался из солнечной Калифорнии в эту страну с отвратительной погодой и людьми, растягивающими окончания слов так, что казалось, их предложения бесконечные, а говорят они исключительно с набитым ртом. Его американский акцент ещё не до конца пообтесался об эти удлинённые слова, и периодически проглоченные вскользь окончания становились некоторой проблемой для взаимопонимания. Но Уэлш старался и сейчас искренне надеялся, что никаких проблем себе не наживёт, соглашаясь сотрудничать со служителями закона. Точнее с одним из них, чей голос вчера вкратце по телефону просвещал доктора относительно запутанного дела, в котором в некотором смысле был «замешан» пациент Уэлша. Патрика Зазу Доминик помнил прекрасно. Феноменальная память тут же подкинула и образ, и историю болезни. Доминик вообще не имел привычки забывать, а тут ещё и дело коснулось его лично, но в разговоре с полицейским он умолчал об этом, пообещав промониторить собственные архивы и поискать всё, что может быть полезным.
Патрика Зазу, при рождении имевшего фамилию Макмиллан, пару лет назад упекли в психушку высокопоставленные родители с ими же и проставленным диагнозом «гомосексуальность». В остальном парнишка не имел никаких отклонений. Для Доминика Уэлша подобное стало сродни оскорблению. Они с Патриком пришли к единому мнению довольно быстро, и «лечение» не затянулось. Уже через несколько месяцев на свободу вышел скрытый гей, полностью избавившийся от «большой клинической депрессии», к последствиям которой Доминик и приписал «временные сексуальные девиации». Всё закончилось, и о дальнейшей судьбе Патрика Уэлш не справлялся, так как был уверен в том, что тот будет соблюдать осторожность, больше не появится в диспансере и не заставит доктора испытывать резкое желание сжечь ко всем чертям гомофобных Макмилланов. Но, кажется, надеждам Уэлша не суждено было претвориться в реальность, а Патрик втянул его не просто в семейный конфликт, а в целое дело, над которым теперь кропотливо работал Кит Булман.
Похоже, его тут все знали, стоило только назвать его фамилию, как молодой офицер указал на невысокого мужчину, который с серьёзным видом коршуном кружил над телом. Прежде чем подойти ближе, Доминик оценивающе оглядел Булмана. Таких людей не стоит недооценивать, за приятной наружностью часто скрывается что-то тёмное, то, что может стать проблемой, и открываться мужчине Уэлш не спешил. Он сухо поздоровался, легко пожав протянутую руку, и тут же последовал за детективом к месту преступления, внимательно вслушиваясь в то, что он говорил, пытаясь сразу прикинуть, каким образом может быть Патрик причастен к убитому семнадцатилетнему мальчишке.
Конечно, судмедэкспертом Доминик не нанимался, но отказать деловому детективу в осмотре тела тоже не мог: интерес пересилил нежелание возиться с трупами. Присаживаясь рядом с Булманом, мужчина вгляделся в рисунок на изломанной руке. Подобное частенько бывало и на руках Уэлша (не пиранья, конечно, но другие символы, означающие причастность к тому или иному подпольному клубу). Феникс надел перчатку и провел пальцами по рыбке, потёр её так усердно.
- Кажется, это татуировка?  - вот тут и крылась разница. Обычно, если есть желание потанцевать и выпить в компании приятных парней, ты просто подставляешь руку, символ проставляется обычным штампом и стирается через пару дней, а при большом упорстве и после первого душа. Тут же не просто разовое посещение. Какое-то клеймо. Сэм был, наверное, вполне симпатичным до своей смерти с красивым развивающимся молодым телом. Уж как бы не пытался Уэлш в душе покрывать матом Зазу, он очень сомневался, что Патрик, при своей любви к таким мальчишкам, сотворил бы с этим юношей такое. 
Следом за Булманом, Доминик поднялся и достал портсигар. Он затянулся и ещё раз оглядел место преступления. Должно быть, этой выходкой в центре Эдинбурга кто-то хотел привлечь внимание к Пиранье. В конце концов, ни о каких делах Зазу в пригороде Доминик не знал, а тут уже даже ленивому в сводке новостей расскажут о чудовищном убийстве в столице.
- Боюсь, я разочарую Вас, Кит, - развёл руками Доминик, выходя за ленту и снова выдыхая клубок плотного дыма. – Патрик Зазу никогда не имел склонности к насилию, не проявлял агрессии, и даже его лечение прошло быстро и без последствий. Я уверяю вас и со всей ответственностью могу заявить, что выписал совершенно здорового человека.
Если Булман сомневался в компетенции Доминика, это были его проблемы. Тут уж ты либо доверяешь тому, к кому обращаешься за помощью, либо можешь сразу послать его в пешее путешествие до известных детородных органов. Но дело принимало такой поворот, при котором и сам психиатр был заинтересован участием в расследовании, а потому он поднял взгляд на детектива и продолжил:
- Однако ручаться за то, что в жизни и психике мистера Зазу за последние пару лет ничего не поменялось, я не могу. И если он сейчас стоит в числе главных подозреваемых, я бы посоветовал, в первую очередь, пообщаться с ним лично. От себя могу предложить помощь в оценке психического состояния своего бывшего пациента, - носком стильного ботинка Доминик прижал окурок к асфальту и стянул перчатку. – В какой глуши, говорите, обнаружили первые два тела? Мне хватит времени в пути, чтобы ознакомиться с делом подробнее? Моя машина за углом, Кит, если Вы намерены продолжить расследование в пригороде, я готов Вам помочь. Вам взять кофе в дорогу?

Zach Galifianakis

► Имя Фамилия: Ross Irwin | Росс Ирвин ► Возраст: 42 года ►Трудоустройство: Продавец-консультант в парфюмерном магазине

► Вид: существо ► Легенда: инкуб ► Способности Сверхъестественное очарование, легендарные таланты в соблазнении и возможность кружить людям головы как когда они в сознании, так и во сне. Детали продумаем вместе, если потребуется.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Кто не знает Росса? Да вся улица хоть раз перекинулась с ним словечком, поздоровалась, попрощалась, угостила пирогом или позвала на вечеринку (даже если она в честь похорон). Росси - душка и обаяшка, каждый думает об этом, когда видит его и возможно ещё пару минут после. Чем именно он цепляет людей никто не может объяснить. Феромоны, аура, щенок в качестве тотемного животного - все бабки под подъездом судачат об этом всё то время, что он снимает квартиру.
Марта тоже задавалась этим вопросом, пока не увидела Росса в одном из коридоров Освобождения Существ.
Так она узнала, что её сосед, у которого она периодически одалживала в прачечной то порошок, то кондиционер - существо. Более того, он инкуб.
Конечно, любая другая девица с района, где Марта росла, сказала бы, что кобелина, блядун, инкуб - один хрен ебливый козёл, но Марта давно приучила себя не поддаваться предубеждению и стереотипам.
Совершив каминг-аут как легенда спустя всего полгода после введения регистрации, Росс был рад встретить знакомое лицо в рядах таких же, как он. На почве этого у них с Мартой выстроились доверительные отношения и даже своего рода дружба. Во многом, конечно, благодаря теплоте и дружелюбной энергетике Росса, его неуёмному желанию общаться с людьми вне кровати, делиться своими чувствами, а не обмениваться жидкостями и, конечно же интересу к другим существам.
Марте легко с Россом, потому что он простой и честный, человек с большой душой и открытым сердцем. Ему же с Мартой комфортно примерно по тем же причинам - она не лжёт и принимает его таким, какой он есть.
Это ли не залог крепкой дружбы?
Что касается прозы жизни: Росс переехал в Эдинбург из Ирландии почти 15 лет назад и долго перебивался без работы - при наличии диплома химика его тянуло совсем к другим пробиркам. Росс обожал всё, что связано с парфюмерией. И, хотя по нему не скажешь, он большой знаток мира ароматов. Возможно, поэтому (да ещё и с толикой сверхъестественного обаяния) он быстро собрал по всему Эдинбургу клиентскую базу, которая с каждым годом только увеличивалась. Всё это время, трудясь продавцом-консультантом, он откладывал деньги на свою мечту - основать свой бренд духов. И, кажется, он уже близок к своей заветной цели.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Персонаж не претендует на пафос, скорбь и агнст, но он весёлый и уникальный, как снежинка. Его можно вертеть в любые стороны, добавлять ему пару-тройку серьёзных черт или драму в прошлом, но в настоящем он лучик света и кладезь юмора, который помогает не загнуться со всеми этими гражданскими войнами, противостояниями и прочим мраком. Я очень жду доброго, светлого и трудолюбивого персонажа с Мечтой.
Приходите, вдохните жизнь в этого обаяшку, а я обеспечу вас игрой, общением, чем захотите :з Контакты указаны в гостевой под именем "Марта"

пример поста

Люди были уморительными в своей тяге к саморазрушению. Войны, насилие, тотальное зомбирование такими благами технического прогресса, как радио и телевидение – ты даёшь им игрушки, а они находят, куда их себе засунуть, чтобы гарантированно сдохнуть.
Шон, блять, обожал людей за это. Все эти грешники и шалопаи, психи и истерички – это же соль земли, её плоть и кровь. Правду всё-таки говорят, что от любви до ненависти всего один шаг – Риган прошёл его давным-давно, и если раньше он карал людей за их проступки, то сегодня он ими откровенно наслаждался. Все эти промахи – лишнее подтверждение того, что люди, в отличие от таких, как он, несовершенны. Как лабораторные крыски или морские свинки. Шон, блять, обожал морских свинок, о чём всегда сообщал Доминику – у них были такие же смешные вихры на затылке, как и Уэлша. Шон находил это сходство смешным, Уэлш бесился как старый петух (каковым и являлся).
А ещё морские свинки были умилительны в костюмах. Люди в Хэллоуин были почти так же хороши. Праздники всегда воодушевляли Ригана. Его охватывало какое-то лихорадочное возбуждение и желание бурной деятельности. Работать, общаться, кутить – что-угодно, лишь бы не находиться в состоянии покоя ни секунды.
Поэтому, когда ему сообщили о дежурстве в ночь Хэллоуина, он пришёл практически в щенячий восторг и тут же принялся организовывать развлекательную программу для себя и коллег. Маскарад – то, что нужно, чтобы немного раскрепостить зануд-психиатров и хорошо провести время (звучит как анонс оргии, но для этого дерьма Шон уже староват).
Идея со жребием пришла ему в голову, когда он краем уха услышал, как хвастается своим будущим костюмом Уэлш. Доминик так распустил перья, словно резко из петуха переквалифицировался в павлина (хотя тот по сути тоже петушара, но это уже детали). Шон с наслаждением смотрел на то, как все сначала вбрасывали в шляпу бумажки, а потом каждый тянул свой жребий.
Доминик, конечно же, как всегда козлился, но Крампусу от души было поебать. Феникс всегда петушился, но жутко не любил оставаться в стороне от общего веселья, поэтому руку в шляпу всё же запустил. Шону не надо было заглядывать в бумажку, чтобы узнать, что там написано - выражение лица Доминика сказало ему всё и Ригану пришлось призвать на помощь всю свою многолетнюю выдержку, чтобы не заржать на месте.
«Нет, перетянуть нельзя, доктор Уэлш»
«Нет, прийти в другом костюме тоже нельзя, доктор Уэлш»
«Схожу нахуй, только если вы покажете дорогу, доктор Уэлш»
С Домиником только такой подход и работал, Шон это давно понял.
В канун Хэллоуина он был во всеоружии. Он со всей тщательностью подготовил костюм и готов был нести его с достоинством и грацией многовекового мужчины.
В общем-то, всем, кого он встретил на своём пути к кабинету, его подход к игре понравился.
Да и, откровенно говоря, костюм был достаточно комфортным. Ну, парик немного кололся разве что.
О приходе Доминика, оторвавшего его от заполнения бумажек, которые он игнорировал по меньшей мере месяц, его известил запах. Первой мыслью было, что Доминик не стал приходить в костюме, а просто наконец-то скинул маску человека и показал свою истинную сущность. Но, когда он поднял голову, то понял, что ошибся.
По лицу поползла широкая, довольная улыбка.
- А зачем подтираться? Я думал ты сегодня всё будешь собирать в ведёрко, - Риган заржал и на всякий случай убрал бумаги в стол. С Уэлша станется поднасрать в буквальном смысле и вывалить всё это пахучее богатство ему на документы.
Собственно, увидев, как Уэлш водружает ведро с тихим стуком на стол, он понял, что не прогадал.
Скривившись, он попытался увернуться от синтетической лапы. Услышав вопрос о костюме, Риган закатил глаза и встал из-за стола, демонстрируя пышную юбку платья и гордо откидывая с плеч пряди парика.
- Бестолочь, все кроме тебя сразу поняли. Я мисс Скарлетт О'Хара, вообще-то. И я бы подумал о твоей выпивке завтра, но у меня доброе сердце к мелким тварям вроде тебя. Виски или джин? – Шон бочком двигался к спрятанному в нише книжного шкафа мини-бару. Юбка была не самой манёвренной одеждой для мелких кабинетиков больницы.