7 января 1809 года
Похороны императора.

Все  венценосное семейство прибывало в глубокой скорби и с честью переносило траур, лишь Генрих вынужден был сутками метаться между своим кабинетом и  залом для аудиенций...
Наверное только сейчас, стоя подле роскошного дубового гроба, которому суждено было отправится в родовую усыпальницу фон Геллеров, консул с удивительной ясностью осознал, что его брат внезапно умер. Его брат. Его император. Казалось, еще вчера решительный и бойкий, как и всегда. Это знание удивительным образом опустошало и при том причиняло боль, однако сумело избавить и от мучительного чувства неизвестности, возникшего после пропажи Его Величества.
...
А племянник ведь совсем мальчишка. Мальчишка, которому  скоро предстоит надеть императорский венец... Его должны были обучать до двадцати пяти, а потом он бы правил не без помощи опытного отца и дяди, всегда готовых дать совет и прийти на выручку. А что теперь?
Генрих фон Геллер
* * *
Цветы уже были возложены на гроб — Ламберт лично положил один белый цветок, мимолетно вспомнив, что именно эти цветы полагалось дарить дважды в жизни. У его отца оба момента уже наступили. Букетов было много, весь зал утопал в белом цвете и благоухании. Это было похоже на праздник, только никто не улыбался.
Будущий император знал, что ему нужно будет произнести короткую речь, но не был к этому готов и оттягивал момент, стоя и глядя на гроб, практически не шевелясь. Не было сил на то, чтобы вертеть головой и встречаться взглядами с кем-то из родственников, тем более не хотелось вообще хоть что-то говорить.
Слегка нахмурившись и поджав губы, юноша приказал себе отвернуться от гроба, собраться и произнести, наконец, речь. Он сделал глубокий вдох, расправил плечи — и сдался почти моментально, осознав, что время что-либо говорить не пришло.
Он даже не знал, когда нужно подавать голос.
Никто не говорил Ламберту, как он должен вести себя на похоронах.
Ламберт фон Геллер

Тироссы не видят ничего дурного в одержимости. Более того, жрецы этой религии — обязательно одержимые и владеющие магией, при вступлении в должность, обязательно подселяющие в свое тело духа, и считаются кем-то средним между божеством (духом) и обычным человеком, имеют огромный авторитет.
Тироссы склонны обращаться за советами к жрецам и духам, но не ищут помощи или божьей благодати, как и не ищут причин своих бед в своих божествах (духах Загранья). Они искренне верят, что за дурные, по их меркам, поступки, боги могут проклясть их, и даже не духи, а сами жрецы, изгнав из своей общины, тем более, что магия крови и призыва, смешанная с некромантией, действительно способна на проклятия духа и тела.
Тироссы верят, что тело — ничто, душа же — все. Поэтому встреченный на улице стоящий и размахивающий руками труп умершей неделю назад любимой бабушки никем не воспринимается, как что-то ужасное или оскорбительное. После смерти дух освобождается, а о теле можно даже не заботиться.

Серо-черные стены замка показались практически неожиданно. Просто размытое пятно на горизонте начало приобретать очертания, становится давно загубленным величием, сломанным скелетом давно погибшей цивилизации. Историю Элласа Келль знал неплохо, настолько, насколько это было возможно в нынешних условиях и при нынешней информации, и знал, что они обустроились буквально на костях когда-то погибшего народа. Руины, иногда попадающиеся почерневшими остовами прямо посреди выжженного поля, вызывали неприятный привкус на языке, отдающий горечью — произошедшее здесь много лет назад не было ничем нормальным.
Конь вдруг остановился, резко ударив передними ногами в пепел. Так резко, что Келлахан, задумавшийся о своем, чуть не вылетел из седла, но успел вовремя податься назад. Подавив раздражение, все-таки увидел, почему анг резко затормозил — прямо под стенами замка развлекались, раздирая на части гуля, две виверны.
— Наглость какая, — фыркнул себе под нос Эйфин, увел анга по широкому кругу и освободил глефу из петель. Пришлось достать флягу с водой, вылить чуть на ладонь и подкинуть вверх.
Следующий жест был резким, рубящим по диагонали, сверху-вниз. Материализовавшаяся водяная плеть хлестнула одну из виверн, перебивая ей крыло. Драконид взвыл, шарахнулся в сторону, вторая виверна развернулась к появившемуся противнику, открыла пасть и показала ровные ряды зубов.
Как будто это могло Келлахана напугать...
Келлахан Эйфин
* * *
В ушах все еще стоял голос мастера, который, увидев через узкое замковое окно подобравшихся неприлично близко в оплоту Ловчих тварей, счел, что Лиззи неплохо бы размяться. И не просто, как она любила, быстро перестрелять все что движется из лука, а подойти и прибегнуть к своей магии.
  — Чтобы принесла мне сердца этих гадов! Пошла, давай! — был его приказ. Полный непонимания взгляд ученицы он проигнорировал, поэтому ей ничего не оставалось, как вскочить и броситься на улицу, на ходу гадая, это он про сердца серьезно или просто выражение такое? К внезапности таких вот заданий она уже давно привыкла, хоть они и не доставляли ей удовольствия. Но мастер сказал — значит, надо делать. Она знала, что он будет наблюдать за ней, а потом по секунде разберет каждое действие, каждое плетение и даже каждый шаг.
  Как только девушка выскочила из замка, в носу защекотало от лениво парившего в воздухе пепла, но и к этой досадной неприятности давно стоило привыкнуть. Эльзбет лишь фыркнула, на ходу забирая распущенные волосы в хвост. Бежать по пеплу тоже было не самым приятным делом — он замедлял, скользил и всячески мешал. Девушке пришлось приложить усилие, чтобы не сбавить темп.
  Однако она все равно опоздала. Вылетев из-за угла замка и уже мысленно готовясь увидеть любую тварь (Мастер ведь не соизволил сказать, кто под стенами замка "баловался", а Лиззи не успела посмотреть), сначала она заметила двух виверн, а потом человека верхом на лошади. Ловчий, конечно, никто иной это быть не мог.
Эльзбет Франке

АРКА ТРЕТЬЯ: БАГРОВЫЕ ИСКРЫ

Разрастающийся Разлом продолжает притягивать к себя взгляды не только имперских специалистов, но и иностранцев, которые тоже хотят поучаствовать в изучении феномена, изменяющего даже погоду. Торги за право приблизиться к Разлому начались; только имперцы, потерявшие уже несколько отрядов вблизи магической аномалии, знают, что Разлом смертелен как для мага, так и для человека без искры. Первые гибнут от разрушающей силы, вторые — от когтей и лап, рук и зубов невиданных доселе существ.
В багрово-фиолетовых искрах нашли пристанище возвращающиеся драконы. Воздушное пространство закрыто для пассажирских дирижаблей, в воздух поднимаются только торговцы с разрешения властей и с эскортом из военных, да летающие корабли, несущие свою службу.
Империя разрушается: из Верейна тянутся беженцы, которым соседство с нежитью и тварями Разлома не по вкусу, а те, кто остаются на местах, не прекращают говорить о том, что с катастрофой нужно что-то делать. Военных подтягивают в сторону верейнской границы, но это мало чем помогает, кажется, без помощи изгнанных когда-то давно Ловчих не обойтись.
Грань истончается...
Имперские маги бьют тревогу: если не найти способ справиться с Разломом, то разрывы в тонкой материи Грани, отгораживающий мир живых от мира духов, начнет прорывать чаще и сильнее. И тогда мир людей прекратит существовать.

Что, если враг твоего города, сама Тьма?
Что делать, если ты уже готов перешагнуть гордость и просить советов и помощи, а никто не дает и не даст рецепта идеального правления.
Ты должен сам суметь управлять страной, юный император.

— Основных проблем у империи на данный момент я вижу три: война, безопасность и Разлом. Насколько Зверь виноват в смерти моего отца, я сказать не могу, но это два момента, вытекающие из второй проблемы. Серому Легиону рыскать по улицам и искать, кто пугает и убивает мирных граждан, не сподручно, этим должна заниматься полиция. На данный момент я могу сказать, что я недоволен ее действиями. Категорически.
Ламберт фон Геллер

Нечисть, потеряв интерес к свежим трупам, бросилась на людей.
Полицейские начали отступать, схватились за оружие, кто-то пальнул из пистолета, но пуля лишь высекла каменную крошку из стены ближайшего здания. Все происходило очень быстро, настолько, что вряд ли кто-то успел что бы то ни было подумать, кроме того, что хочется спастись.  Разделились они неравно: с первым баргестом попытались справиться четверо, и потеряли они лишь одного, которого тварь, клацнув пастью, сначала лишила руки, а после лапой откинула в сторону и прыгнула сверху, вгрызаясь в страшно хрипевшее и булькающее горло. Тогда-то и раздались три выстрела, после которых пес навсегда опустил свою рогатую голову и перестал шевелиться.
Радоваться успеху не было времени. Двое их коллег, сражавшиеся с другой тварью, погибли, и баргест, весь обляпанный кровью, скалящий зубы и глухо рычавший, стал обходить по кругу, пригибаясь и готовясь к прыжку.
Снова стали стрелять; ни одна пуля не попала в тварь.

— Думаешь, в городе мало убийц и без Зверя? Ты бы даже не услышал  о убийствах, не будь почерк столь необычным. Я не буду читать нотации и спорить. Считаешь работу полиции неэффективной? Изучи все, что полагается изучить, и вызови к себе генерала полиции, если ты чем-то останешься недоволен. Это будет правильно. Пока же твое недовольство сродни обиды солдата на лекаря за то, что рваная рана не заросла у него на глазах.
Генрих фон Геллер

Магов выявляют с помощью «драконьего камня», чувствующего «искру».

Цвет драконьего камня может быть совершенно различным, всех оттенков радуги в разных сочетаниях, а драконий камень высшего качества имеет в себе все цвета радуги одновременно. Месторождений камня очень мало, все они находятся в Эренхасте, в горах Хельмгорта и охраняются, как зеница ока.
Драконий камень «чувствует» искру другого мага — начинает подрагивать, и чем ближе искра, тем больше реакция, а рядом с одержимыми (и Ловчими) начинает нагреваться. Определить школу магии камень тоже не может, но реагирует на любую искру. Обычно камень вплавляется в браслет, который запаивается на руке Смотрящего, чтобы не было возможности его кому-то передать. Если все же предпринимается такая попытка, наказание может быть очень суровым.

Разлом в лицах и действиях:

— Миледи Лилиан, прошу простить мою нерасторопность, — пробормотал дворецкий, — К нам пожаловал Его Светлость герцог Генрих фон Геллер.
— Как внезапно… что он сказал?
— Он желает видеть барона, миледи.
— Все желают… — негромко проговорила Лили, — Леопольд, приготовь чай, подай в малую гостиную. Я пойду встречу гостя.
(Лилиан фон Кессен)
* * *
Переодеваться Кристоф не стал и пошел на звуки музыки. Лилиан, несомненно. Хорошо бы, чтобы она не уморила своей музыкой гостя. Но если музыка — значит, никаких дурных известий из дворца не привезли. Отчасти это расстроило Кристофа. Отец не мог задержаться — он бы сообщил. Умереть мог — хотя к этмоу времени об этом уже стало бы известно. Но именно пропажа никому была не нужна — пропажа не смерть, и это значит, что все, чем владели фон Кессены болталось бы в каком-то зыбком правовом статусе.
Такому ходу мыслей стоило бы, может, устыдиться, но Кристоф наверняка знал, что и барон точно так же из всех вариантов выбрал бы тот, что нанес бы как можно меньше урона семье.
— Гергоц фон Геллер?
Сестра, заметив его, оборвала течение музыки. Ему все казалось, что она побаивается его неизвестно за что.
— Меня зовут Кристоф фон Кессен, полагаю, вы ждали меня. Полагаю также, что вы тут или потому, что у вас етсь новости о бароне, или потому, что у вас их нет. Во втором случае мне тоже пока нечего вам сообщить. Я жду людей, которых отправил в Менгель третьего дня, к утру. Но вряд ли их новости будут хорошими.
(Кристоф фон Кессен)

— Все готово?
— Да, милорд. Почти, милорд. В людской заканчивают завтрак. Экипаж уже подан, почти все лошади оседланы.
— Поторопи. Мы должны быть в пути через десять минут.
Они выехали на большак через семь.
Трое конных спереди, карета, мягко поскрипывающая на рытвинах, затем трое замыкающих всадников. Один из лакеев занимал место рядом с кучером, готовый подменить последнего, еще двое младших слуг ехали на запятках экипажа. Все всадники вооружены – пистолетами и палашами, а слуги – короткими дубинками.
Надо быть совершенно выжившим из ума разбойником, чтобы атаковать боевого архимага в окружении верных людей.
Либо же надо хорошенько подготовиться.
Небо как будто посветлело – из черного оно сделалось серым на востоке. Занимался тусклый январский рассвет, когда у барона фон Кессена легонько кольнуло в висках.
(Раймонд фон Кессен)
* * *
Беда не должна приходить одна, иначе с ней будет слишком просто справиться. И гидра тем сильнее, чем больше у неё голов, которые могут укусить. Разлады, раздоры, и грохочущий разлом — всё это головы этой гидры, и пока творится беспорядок и чахнет простой человек, расцветает болезнь и мор. Столько вокруг проблем, что некогда бороться с Чумой. И Чума это знает. Чума тянет свои липкие щупальца, когда люди уязвимы и не смогут ничего поставить против.
Северин уже приличное время обдумывал, как бы посеять больше хаоса в стране. Если страна будет расколота — она будет слаба. Слабая страна  падет к ногам Мора, который царапал кривыми когтями сознание некроманта, разевая голодную пасть и требуя новых жертв. Но Нетопырь понимал, что если он раскроет свои крылья сейчас, тень от них привлечет лишнее внимание... И Империя огрызнется. Больно огрызнется. Как ударить этого пса побольнее, чтобы он заскулил и поджал хвост, а не показывал зубы в ответ?
Больное место всякой державы — правящая верхушка.
(Северин Каэро)

— Сударыня, — бандит, как ему казалось, начал было догадываться, с кем сидел за столом, а потому решил пойти напрямик, чтобы немедленно подтвердить или опровергнуть предположение: — Это не Вы ли взяли под крышу несколько доходных домов севернее той шлюшьей дыры, из которой мы сейчас ушли?
Он больше не слыхал ни об одном объявлении новых лиц поблизости от Грушевого Сада кроме как там, в переулках за Розами Юга. А уж коль скоро Дама пришла за помощью к Джонсу и сама же заявила, что в городе недавно… Связь связывалась почти что сама собой.
(Готфрид Шульц)
* * *
Маг крови усмехнулась, кивнув с ленцой.
— Я и мои ребята, хотя, думаю, сферы наших интересов кардинально-разные. — Культ Морры не занимался воровстом, убийствами, крышеванием, если смотреть на то с позиции самого культа: они изымали артефакты, посвященные своей богине, они приносили ей жертвы, сражались за свободу магов и защищали своих. Вот если смотреть с позиции обывателя, могли возникнуть сложности. Вспомнив об этом, Хельга сжала губы в тонкую линию.
— Впрочем, на первый взгляд, может показаться, что они похожи. Вы не слишком-то рады новым соседям, полагаю? Но, смею заметить, мы там были всегда. Просто теперь такое время — приходится наводить порядки в старых угодьях. В своих. Чужие мне без нужды. — Помощник главы банды — это очень даже не плохо. Сколько их перевидала на своем веку старая ведьма.
(Хельга Холкрофт)

— Баш на баш. Я умею играть в карты, кости, но это — побочное, меня учил хороший математик. Я почти закончил университет, учась чертить и проектировать механизмы, но, только они — это скучно. Я могу многое, но сегодня, благодаря вашей шутке в тот раз...
"Эх! Гулять так гулять!"
Недоучка поднял своё пальто и устроил на столе.
— Левый карман. Вам будет любопытно, на фитиле и с упрочненным фаянцевым корпусом. — Показывать гранату человеку сложной профессии и жизненного пути... Да, это метод Тревена.
Как и почему он до сих пор жив — это отдельный вопрос.
— А что можете вы, если у меня лабораторию немного обнесли?
(Эверет Тревен)
* * *
— Вы полны сюрпризов, мистер Тревен, — медленно проговорил Гёц, возвращая гранату обратно в недра кармана, после чего он легонько похлопал сверху – как обычно взрослые дяди хлопают по головке «хороших мальчиков».
Он откинулся на спинку стула и немного потёр рукой подбородок. В пальцах ощущался странный зуд.
— Да, пожалуй, этому Вашему таланту я найду… достойное применение, — или не вполне достойное, но всё равно, прилично оплачиваемое. Иметь под рукой изготовителя бомб – это… Это будет чрезвычайно полезно, если знать, как использовать такой козырь, а меж тем Готфрид был уверен, что прекрасно знает.
Конечно, надо ещё испытать, на что в действительности способен этот морранский горшочек, но почему-то казалось, что за этим-то дело не станет.
— У меня действительно есть на примете дельце для Вас… Хотя, признаться, я не предполагал, что Вы эдак разовьёте мою шутку о гранате в кармане. Так что дело, которое я приметил – дело для картёжника.
(Готфрид Шульц)

Лангара бы искал встречи сам, если бы он не объявился бы еще неделю. Искал бы встречи неохотно, очень осторожно и морща при этом нос. Одна кровь, по крайней мере, половина этой крови, была неудобна обоим. Если кто-то, и с одной, и со второй стороны, узнает, что они связаны этими узами, как оковами, из-за которых не поднять руки, могут начаться большие проблемы. Жизнь была очень иронична, поставив их напротив. Законник и вор. Полу-кьерец и имперец. Практически две стороны одной медали, если бы не целый ряд "но", мешавший спокойно дышать. Они были очень разными, и с другой стороны — очень одинаковыми.
Это Каэтано понял за предыдущую встречу в полной мере.
Прошло четыре года — и фон Корракс снова здесь, тут как тут.
(Каэтано Лангара)

Он снял перчатки — никогда их не любил, в самом-то деле, глупость какая, а приходится носить, — сунул в карман, только после этого взял мать за руку и коснулся губами пальцев. Часто Ламберт целовал ее в щеку, но теперь, опять же, на это не хватило смелости: он почти император, так ли следует приветствовать собственную мать? Они, конечно, были одни, вот только насколько все изменилось теперь? С дядей, насколько пришлось почувствовать днем ранее, многое стало иным, больше не получалось воспринимать его наставления и вразумительные лекции. А если сейчас будет так же?
Ламберт вдруг понял, что все это время попросту малодушно избегал встречи, потому что боялся изменений.
(Ламберт фон Геллер)

Три собаки - две лисы

Жизни магов крови в Аргервельде - это вечная, хоть порой и негласная, игра в прятки со Смотрящими. Найдут - не найдут, схватят - не схватят. И невозможно предсказать, чем все закончится.
  Судьбы двух магов крови, Рихарда Вогеля и его ученицы Эльзбет Франке, тесно переплелись с жизнями и судьбами трех мужчин, которым предначертано быть охотниками на таких, как эти двое. Загонять их, как собаки загоняют лис. И убивать.

Имя свободное

Статус: имперец, Смотрящий, по желанию Старший Смотрящий

◦ Краткая информация: Это волевой, жестокий человек (~ 50 лет), закаленный работой. Упорный трудоголик, он поднялся из самых низов и занял уважаемую должность, за которую держится зубами. Он умен и хитер, обладает аналитическим складом ума и склонен просчитывает наперед свои и чужие действия, сохраняя в голове все возможные варианты развития событий. Прожив многие годы рядовым Смотрящим, лично отловил немало зарвавшихся магов, однако ему всегда было куда интереснее "работать" с одержимыми: играть в игру с буйным духом, а не с предсказуемым человеком. Уважаем в рядах сослуживцев, но в то же время имеет немало недоброжелателей, за которыми внимательно следит. В последние годы осел в столице Империи.
  Удивительно, но вне рабочих стен он примерный семьянин и любитель покопаться в саду.
◦ Внешность:  Крупный мужчина с тяжелыми чертами лица и проницательным взглядом. Наш вариант - Тилль Линдеманн, но выбор другой внешности не возбраняется.
◦ Планы: Ищем игрока для отношений охотник-жертва для Рихарда Вогеля и частично для Эльзбет. Непосредственно сама задумка - много лет назад герой вышел на след мага крови - мальчишки, как ему говорили - и почти поймал его, но тот вдруг ускользнул с подвернувшимся так некстати Ловчим. Однако же Смотрящий не любил упускать свою "добычу", и поставил себе целью когда-нибудь обязательно поймать незаконного мага. В будущем их пути не раз пересекались, и между мужчинами вспыхивало причудливое пламя из вражды, соперничества, дескать, кто кого, и, невольно, взаимного уважения. Вплоть до нынешнего времени Рихарду, известному Смотрящему только под именем Серого Охотника, всегда удавалось улизнуть. Однако сейчас он так некстати для себя заглянул в Эренхаст, и был замечен, да не один, а с некой юной девчушкой... Стоило Смотрящему узнать об этом, как давняя охота вышла на новый уровень - теперь у него, возможно, уже не одна жертва, а целых две.
◦ Связь: скайп - scarysio (Эльзбет Франке) или innominatam111 (Рихард Вогель)

Кристоф Мориц фон Кессен


Статус: имперец, майор в армии ВСИ, боевой маг земли, баронет-наследник фон Кессен, брат

◦ Краткая информация: Кристоф – старший сын в семье талантливого и деспотичного барона, мага, военного (а после и архимага) Раймонда фон Кессена, наследник семьи. Родился в 1776 году в баронстве Рейн. У Кристофа два младших брата и две младшие сестры. В 1796 он году потерял мать, которую одолела чахотка. Маг земли, 12 лет проучился в академии, вместе с Вальденом, Александром (братья) и Аленари, что поступили туда позже.  По окончанию пошёл на военную службу. С присущим ему рвением и самодостаточностью создаёт собственную карьеру и дослужился до майора ВСИ. На момент начала игры пропадает сам Раймонд и Кристоф берёт на себя решения за семью.

Пожалуй, из всех детей фон Кессен именно Кристоф в полной мере унаследовал несахарный характер отца, что с одной стороны здорово помогало по жизни, с другой – несло с собой массу побочных конфликтов.
Кристоф талантлив, умен, начитан, дальновиден, тактик и стратег не только в бою, но и в повседневности. Он манипулирует окружающими без тени сомнения, причем искренне считает, что совершает благо, направляя людей по нужному ему пути. Почему? Да потому что ему виднее. Ему всегда виднее.
Он честолюбив… даже не так, невероятно честолюбив и амбициозен. Любит признание и деньги, хотя последние для него не повод к праздности, а скорее средство сделать свою жизнь более комфортной. Вообще очень ценит комфорт в быту, поэтому не слишком-то жалует долгие поездки, военные походы и прочую полевую романтику. Его бы воля – работал исключительно в столице.
Кристоф – обладатель жестокого, язвительного чувства юмора. Он не склонен к сочувствию, увещеваниям, попыткам приободрить кого-то. В ситуации, когда кажется, что хуже уже некуда, он заверит, что есть куда, а потом со вкусом распишет куда именно.
И если уж проводить ассоциации, то Кристоф – это змей. Хитрый, умный, быстрый и чертовски ядовитый.
Все это не делает его «плохим человеком», «отрицательным персонажем». Он предан своей семье и чтит их интересы, как свои собственные. Наседая и навязывая свои решения, а чаще - молча решая за кого-то, он может быть свято уверен, что делает для близкого только благо. Кристоф вполне способен на нормальные человеческие отношения – партнерство, дружбу, любовь. Просто нужно понимать, что в любых отношениях он будет стараться подавлять, навязывать свою волю. Не по фану, от нечего делать, а потому что он считает, что так будет лучше. Учитывая, что Кристоф весьма умен, в большинстве случаев он действительно видит наилучший выход.
К началу игры внутри семьи сложились не ровные отношения. Второй после него сын, Вальден, человек неконфликтный и уступчивый, редко вступал со старшим в полемику, но и общих тем у них было мало. Вам не о чем особо ссориться, но и редко удаётся открыться друг другу.
Близнецы Аленари и Алек, по мнению Кристофа с ветром в голове, и им давно пора повзрослеть, желательно заняться карьерой и собственной семьей (особенно Аленари). После “сбора” фон Кессенов связи с пропажей отца вполне могут конфликтовать по мелочи.
Самая младшая Лилиан 12 лет росла и воспитывалась в другой стране, и вернулась лишь год назад. Хоть девушка и не имеет со старшим братом разногласий (скорее наоборот, старается окружить его заботой, как и всех), рядом с ним она становится робкой и неуверенной. Кристофу не составляет труда склонить её на свою сторону и к своему мнению. Сейчас она на выданье и, возможно, у старшего будут свои планы на её дальнейшую судьбу.
◦ Внешность: Предлагаемая  - молодой Ален Делон. Можно по договорённости менять, но это должен быть темноволосый, соответствующий возрасту мужчина.
◦ Планы: Очень хорошо, если сразу по старту вы подхватите уже начатую с предыдущим игроком семейную ветку по исчезновению отца. Если быть точным — он был похищен на начало нашей игры. Сюжет будет развиваться, приправленная атмосферой лавкрафтовского ужаса о культистах.
Из неё вытекает, что сейчас главой семьи становится Кристоф, на период отсутствия отца, и братья и сёстры могут преподнести ему головной боли или приятных моментов.
Все братья и сёстры на форуме и нам будет чем вас озадачить.
К себе не привязываем — любая сюжетная ветка и личные сюжеты на ваш выбор — охотно поддержим и поиграем.
Пожелания к игроку — чувство юмора (можно канонично-насмешливое), не пропадать, не бояться принимать решения влияющие на всю семью в целом, остальное не важно.
◦ Связь: скайп - siatria_daemara, ЛС форума