Человек, заявивший: «Я убил Министра Магии!» и в действительности убивший его. О нем никогда не скажут «вот не ожидал!», от него ожидали всего, что угодно, всю его жизнь. И лишь за редкими исключениями Маркус никогда не оправдывал ожидания. До чертиков самонадеянный, но не склонный при этом к самолюбованию, Флинт всегда трезво оценивал свои способности, и когда желал добиться успеха, не надеялся на харизму и обаяние, а шел напролом с дьявольской ухмылочкой, демонстрируя необыкновенное упорство в достижении поставленной цели. Человек без сомнений и сожалений, Маркус играет в эту жизнь с азартом, и лишь когда ему интересно. Так в детстве он получал свои игрушки у прижимистой матери, так в Хогвартсе занял позицию капитана команды по квиддичу, оставшись при этом на второй год в выпускном классе. Он мог бы стать гением, если бы умел фокусироваться, но до Войны за Равенство Флинт лишь подозревал, что однажды может возникнуть дело, действительно стоящее, чтобы посвятить ему свою жизнь. Скорее, он даже не задумывался об этом. Каждый день он был занят тем, что доказывал здесь и сейчас, что не хуже любого другого чистокровного мага в Доме Салазара Слизерина. Это было его слабым местом, «ахиллесовой пятой», и страх, что в нее может попасть чья-то стрела, разъедал Маркуса долгие годы. Полукровка. Клеймо на каждом его сне, если сон был плохой. Иногда сны превращались в настоящие кошмары. Убив Селвина, Флинт впервые не почувствовал их тяжести на своем рассудке, впервые он был свободен от страха и ему это понравилось. В этой Войне он – народный герой, он не ожидал, что за ним пойдут люди, но это произошло, и Флинт руководит ими с гордостью и каким-то остервенелым воодушевлением, которое некоторые принимают за ярый фанатизм. Хотя никто не может сказать в точности, какая доля сумасшествия приходится на то количество энтузиазма, ежедневно вырабатываемого Флинтом.  Помимо прочего, в планах Маркуса возможно покушение на нового Министра, и убийство Гарри Поттера и его друзей, разумеется, в тайне от Билла Уизли, который не разделяет всеобщего разочарования бездействием прославленных гриффиндорцев. Помимо прочего, в планах Маркуса и множество ходов, и множество фигур. И ему очень интересно играть.

Своего врага Гестия всегда знала в лицо, чей бы облик он не принял, Джонс всегда обладала феноменальной способностью разглядеть Несправедливость. Эти моменты «абсолютного узнавания» мог распознать любой человек, знакомый с ней дольше часа, по тому, как ярко вспыхивали щеки Гестии, будто кровь девушки мгновенно воспламенялась, готовясь превратиться в какой-то совершенно новый род пиромагии.  Однако, будучи человеком, прекрасно воспитанным своей матерью-магглой, профессором престижного университета, Джонс всегда хорошо владела собой, предпочитая не опускаться до всяческих склок, а затем лишь сделать все по-своему. Обладая сильной волей и упорством, которое, вкупе с непоколебимым самообладанием и должным энтузиазмом, позволили ей стать отличным аврором, Гестия не боится быть в самом эпицентре событий. Скромность, с которой Джонс держит себя перед посторонними в обычной ситуации, исчезает перед противником, и Гестия превращается в прекрасную и яростную птицу Феникс, несущую кару всем недостойным. Самозабвенная вера в Закон и Правосудие, как столпы этого мира, и Министерство, как священный храм их, составляла основу всех убеждений Гестии, сформированных еще в раннем отрочестве и крепнувших год за годом, вплоть до последнего. До того, как новое начальство отдало приказ отправиться на задание по поимке и задержке мятежников, виновных покушении на Серватиуса Селвина. Мятежников на объекте не оказалось, там жили семьи магглорожденных волшебников, которых родные укрывали от Правительства. За десять минут группа Джонс "вырезала" каждого на том старом складе. Гестия не успела выпустить ни одного смертельного заклятия до того, как поняла, что происходит, а затем поднимала палочку лишь для того, чтобы защищаться. Девушка подала добровольное заявление об отставке, не желая дожидаться, пока этот ад повторится снова, и в следующий раз среди тех несчастных будет ее мать. Пользуясь своими связями в Министерстве, после длительных поисков, Гестия вышла на настоящих мятежников, примкнула к ним, а вслед за ней потянулись другие авроры – Джейме Сэвейдж и, бывший наставник Гестии и ее лучший друг, Фредерик Праудфуд. Именно они втроем, благодаря своему опыту, стали основным звеном в цепи противостояния Vox Populi Лорду и Министерству. И хоть Гестия и теперь продолжала борьбу плечом к плечу с прежними коллегами, что-то в ней безвозвратно изменилось, теперь ее кровь воспламенялась быстрее, горела дольше, а прогорев, оставляла выжженную пустоту… Гестия сгорала заживо.