Описание персонажа
— Ты только мир спасать горазд! А я? А меня?! Вот – я!
Ты меня отпускаешь! Ты теряешь меня! И ты хочешь меня потерять, да?
Анна Святославовна Мельникова. Дочь легенды метрополитена. Главы Ордена, полковника Мельника, которого одинаково сильно боятся и уважают на всех линиях. Ничего не изменилось, после того, как он инвалидом стал, героически обороняя Д-6 от Красных. Только вот Аня его не боится и в кумиры не записывает, слишком много знает про родного отца, от которого сбежала, рассорившись вдрызг. К слову, к другому "герою". Артёму Черному - по-сути: обычному парню с окраиной станции - спартанцу-новобранцу, избавившему метро от угрозы живучих чудовищ-телепатов. Да уж, все в нём нынче героя видят. Здороваются и улыбаются, мимо проходя, а за глаза шепчутся, называя помешанным_пришлепнутым_шизойдом. Идиот этот с радио таскается на поверхность. Каждый день. Себя гробит и о близких не думает. О ней в том числе. Нет, Аня его психом не считает, да и героем тоже, иначе бы с ним не ушла - у неё сызмальства от героев в глазах рябит, все под хвост норовят залезть и понюхать, - романтик он, шалопай и мечтатель, как она сама, а ещё добрый.
— Не нужен такой муж, как мой отец! Понятно?
Я хотела хорошего, доброго, нормального! Человека! Такого, как ты.
Но Артём оказался слишком совестливый и слишком добрый. Не только старался людей не убивать, но и спасти всех вознамерился. В отца её превратится хотел. Героя... а ведь отец её людям глотки резал, не моргая; тираном домашним был, что доченьку ненаглядную до тринадцати лет сам в душе мыл и по-пьяни жену избивал. Пока она не умерла, алкоголем не отравившись. Из-за него, героя, пила.
Не таким Аня хотела Артёма видеть, пусть и понимала откуда корни растут. Ведь муж ей доверял, всякое рассказывал, ещё когда они в Полисе были и вместе яичницу готовили в уютненькой квартирке. Но сейчас ни квартирке не было, ни яичницы. Палатка брезентовая, в которой шептаться приходилось (хотя соседи всё равно все слышат), и чай грибной. Ну и ничего! Аня не жаловалась и даже на ферме этой полюбилось ей возиться. Принюхалась и к пахучему душку от свиней, и с населением на ВДНХ сдружилась. Но напрасно всё.
Почему лампочка сначала горит, а потом перегорает?
За семью их Аня отчаянно билась. Одна, ибо муженек только в облаках витал - о мечте думал, о вине своей, о людях, но не о ней. Говорила сначала с ним, ругалась. Пыталась через свекра на него повлиять (благо, тот начальник станции). Только бестолку всё. Не герой, не помешанный. Кретин и мудак. Гробил себя, рентгены ловил, рискуя через год облысеть и язвами покрыться. Чтобы потом либо детей-уродов родить, либо от рака сдохнуть. Плакала Аня из-за него, пила из-за него, колени свои обхватив. Прям как мама. Вроде бы и сильнее была, более цепкая и напористая, а всё равно не выдерживала. Как тут по-другому? Видится они почти перестали, случайно на станции только, во время обеда, или ночью дома, когда приходил и сиротливо к плечу прижимался - одергивала и даже под одеяло не пускала. Вещи его разбросанные с утра перешагивала и выходила на смену. Уйти совсем думала. Часто думала. Обратно в Полис, где у них душ отдельный был, кухня не общинная. Но всякий раз его на больничной койке бледного видела и рядом присаживалась. Забывала о том, что думала и ждала рядом, когда проснется. В итоге не выдержала, когда Артему третий раз за месяц переливание крови делали, а он на уговоры не поддавался. Вместе с ним на поверхность вышла, хотя и думала, что свадебные ходки у них давно позади остались. С ним на 46 - сорок шестой! - этаж поднялась, помехи эти дурацкие слушать. Одергивать, когда он начинал с лучшим другом - давно умершим - в слух разговаривать. Спину прикрывать, чтобы раньше не сдох.
А потом вместе с ним правду треклятую открывать.
О Невидимых Наблюдателях, о Щите, о Враге.
О целом мире, который все эти 20 лет жил.