Imagine Dragons - I Bet My Life
      Он - отец. Любимый и любящий.
    Джонатан родился в США на одной из военных баз. Воспитывался семьей военных, был тем мальчиком, которого заставляли учиться думать, размышлять, дисциплинировано жить. В нем воспитывали чувство долга перед страной и учили делать правильный выбор (кого вы выберете: одно родственника или десять незнакомцев? Джон точно знал, что десять незнакомцев - это правильный выбор). Он хотел быть военным и защищать свою страну. С самого детства грезил о полетах и хотел стать летчиком - истребителем. Любил технику, поэтому стал инженером (доучился или нет - зависит от возраста, который выберете, естественно, чем старше - тем опытнее). 
   Он был из тех мальчиков, которые разбирали свои игрушки, чтобы понять как работает устройство, а потом собирал обратно и только тогда играл. Свою первую машину они с отцом купили на каком-то аукционе или в магазине поддержанных машин. Это была старая раритетная, но почти не ездящая, машина. Они ее починили и потом она бегала почти как гоночная.
   Джонатан хорошо учился, не потому что он боялся, что отец его накажет, а потому что ему нравилось и он хотел. Самого Джона трудно было назвать хорошим мальчиком. Да, его учили дисциплине и в важных, опасных ситуациях он прекрасно ориентировался, но натура у него веселая и комедийная. Он из тех, кто даже на смерть пойдет с музыкой. Старается искать позитивные стороны во всем. Юмор у него не обязательно добрый.
   Когда пришли Ангелы - участвовал в сражении против них, а когда проигрыш стал очевидным - был распределен на ферму, где и встретил Мэрэдит Олден, маму Мэгги, свою жену. Она была хорошей женщиной, заботливой, хозяйственной и домовитой. Потом у них появилась Маргарэт. Жизнь была трудной, но у них получалось все сглаживать, приспособиться и чувствовать хоть какое-то наслаждение от существования. Джон научился прятать немного еды в яму под камень за домом, чтобы Ангелы забирали не все.
   Марджи всегда была папиной дочкой. Еще в шесть лет она поняла, что хочет быть механиком, а в подростковом возрасте не раз спорила, что знает достаточно много. Они достаточно близки. В лет шестнадцать Маргарэт начала видеть странные видения при контактах с Ангелами. Об этом знают только родители. Истинную причину появления таких странностей не обнаружено. После смерти Мэрэдит (воспаление легких) три года назад они с отцом остались вдвоем.
   Несколько недель назад Джон разбудил дочь посреди ночи и они бежали с фермы, потому что кто-то рассказал ему о лагере Повстанцев. Бежали они на, оставленной Джонатаном у обочины, машине. По дороге им встретились Ангелы от которых им чудом удалось бежать, но мистер Гриффин был ранен. Сейчас они в лагере ПОСОЛ, а Джон в больничном крыле.

Спойлер

На самом деле Маргарэт не дочь Джона, потому однажды ее мать изнасиловал Ангел. Мужу Мэрэдит не рассказала, потому что боялась его желания отомстить, которое увенчается смертью всей семьи. Впрочем, она тоже думала, что ее дочь - это дитя Джона. Не известно, узнают ли они когда-то правду.

- Внешность можно поменять, но обязательно обсудите со мной.
- Имя тоже менябельно, но тоже обговорите со мной.
- Его историю можете написать сами, я предоставила лишь варианты, но тоже обсудите.
- Характер тоже разрешаю менять, только не делайте его педофилом или бабником. Он нормальный отец, который любит свою дочь и которого любит та же дочь.
- Я буду вас любить. Заиграю до смерти.
- Участие в сюжете Повстанцев.
- Пишите в гостевую - дам аську или скайп при личной беседе.

«И так, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд» (Лк.6,36)

И ты всегда пользовалась этим наставлением.

Ты – истинный ребенок Господень. Светлое создание. Ангел, жаждущий справедливости.

Ты добра. По-настоящему, без злого умысла и корысти. Ангельски чиста и искренна. Ты защищала всегда обездоленных, порицала лжецов и карала предателей. Ты первая рвалась доказывать правду, искать истину и искоренять ложь. Меч свой применяла только в делах праведных и верила в чистоту Божьего Суда.

Ты – противоречива. Будучи открытой, в той же мере скрытна и молчалива. Будто бы пламя и лед сошлись в твоей сущности. Будто бы твой лик раздвоился, и сегодня ты – олицетворяешь добро, а завтра – словно подвержена тьме. Ты неуловима. За все эти бесконечные столетия я так и не смогла разгадать тебя, Саткиэль. А человеческая оболочка только усилила эти качества в тебе.

Ты никогда не бросаешься в омут с головой. Сначала думаешь, потом делаешь; и ни разу за свое существование не поступала иначе. Ты взвешиваешь все решения и обладаешь невероятной проницательностью. Не той столетней мудростью, а, скорее, способностью читать души. Иначе как объяснить твою поразительную способность находить правых и виноватых?

На человеческую землю ты ступила вместе с нами и, вдохновившись речами, убивала. Я пришла к тебе на четвертый день, и увиденное надолго засело в моей памяти. Ты оплакивала своих жертв. Каждую из них, неважно был ли это негодяй или праведник. Твоя скорбь была необъятна и неразделима. И она чуть не поглотила тебя сполна. Тогда ты спросила у меня: «А правильно ли мы поступаем?», я молча кивнула и приказала выкинуть такие мысли из головы. Хочешь правды, Саткиэль? Я до сих пор не знаю, что тебе ответить. Ангел правды солгал тебе в тот день; я сама не уверенна в наших действиях.

Ты поверила мне тогда, но все же осталась при своем мнении. Я видела, с какими смешанными чувствами, с какими жалостью и отвращением ты смотришь на падшие города, горящие руины и тела бывших Божьих Созданий. Но я не могу ничем помочь тебе, Саткиэль. Ты должна сама решить, во что верить. Я знаю, что за помощью ты всегда придешь ко мне. И я поддержу любое твое решение.

Сейчас ты занимаешь место в Небесном Суде. Ты именно та, которая оглашает «Суд идет» и записываешь ход процесса. Ты помогаешь мне разобраться в сути дела, ведь я читаю твои мысли по одному взгляду (человеческие глаза – зеркало ангельской души), и, признаюсь, изредка именно твое порицание останавливает от смертного приговора. Ты словно говоришь мне, что это лишь презрение движет мною, что в последнее время смертей было и так много, что справедливее было бы смягчить приговор. Ты именно та, кто напоминает мне, что я – ангел правды. Напоминаешь мне то, что я уже начинаю забывать.

Человеческая оболочка угнетает тебя, я же вижу. Ты все также весела и остроумна, по-прежнему борешься за правду, но я вижу демонов внутри тебя. И эти твари чернее ночи. Поддашься ли ты их речам? Увлекут ли они тебя соблазнами? Я не знаю этого. И боюсь, что однажды самые мрачные мои мысли сбудутся. Но пока ты верна мне, я буду пытаться не дать тебе упасть в бездну.

Но самое удивительное в тебе – ты жалеешь людей. Ты сумела сохранить в себе сочувствие, и каждый день я вижу, как ты пытаешься бороться за остатки справедливости в этом мире. Прошу тебя, прекрати. Их уже ничего не спасет, Саткиэль. Только вот ты меня не слышишь. Упрямо стоишь на своем и даже сравниваешь их с нами. Жалких созданий с ангельскими душами. Говоришь, что мы от них ничем не отличаемся, устроив хаос на Земле, что мы стали такими же. И спрашиваешь меня о Творце. Наблюдает ли он за нами и почему ничего не предпринимает?

А я не знаю, что тебе ответить.

Твоими сосудами были разные люди. Особенно твой юмор оценили, когда ты два года находилась в теле десятилетнего мальчика. Суд тогда стал гораздо веселее проходить. Сейчас же твоим сосудом стала девушка, и, похоже, это уже традиция, что в зале Верховного Суда заседают одни блондинки.

Иногда мне кажется, что ты знаешь о моих сомнениях. Но я не могу окончательно склонить тебя не в ту сторону. Даже несмотря на то, что я знаю, что ты любишь своих братьев и сестер и никогда не предашь их. Я боюсь, что такие мысли погубят тебя.

Прошу, Саткиэль, прекрати задумывать о милосердии и справедливости. Забудь об этом. Ведь если ты падешь, что будет со Мной?