Рейнард написал(а):2. Жаклин получила задание от Канцлера раздать малышам в Приюте Эринайта подарки – все знают, что Канцлер занимается благотворительностью, и каждый год два его подчиненных наряжаются Сантой и Оленем и приносят мешок с дарами бедным детям. Подчиненным такая работа не очень нравится, и они бросают жребий – вот и выпало в этом году идти Жаклин и еще одному бедолаге. Поделили роли: он - Санта, Жаклин – Олень. И все бы ничего, но... спускаться в здание приюта надо через трубу (как и положено), а Санта, подлец, не рассчитал силы и упился – спит на крыше, не разбудить. Ослушаться Канцлера нельзя, пришлось Жаклин брать мешок и лезть в трубу самостоятельно. И все бы ничего, но почти у финиша (т.е. внизу трубы) верная секретарша Ховарда застряла. Рогами. Чтоб их стиши забрали! И ни туда, ни сюда. Как бы выбраться?
Алхимик нахлобучил шапку оленя на голову девушке.
- Поздравляю! Это твой образ, - одобрительно произнес фон Хардек.
Жаклин осталась стоять неподвижно, несмотря на то, что внутри у нее кипела нешуточная буря: желание сорвать этот убогий костюм, преданность начальству, чувство праздника, а тут еще и прибавилась идея познакомить нос фон Хардека со своим кулаком…
- Почему я олень? – Обреченно спросила Жаклин.
- Санта мужчина, а ты, вроде бы, нет
- Но олень…
- А олень и девушкой может быть, олениха ты или нет?- парировал Блейз.
Терпению оленихи медленно приходил конец: мало того, что ее заставляют в праздник лезть через трубу, так еще и в несуразном костюме! Шапка наезжает на глаза, почти делая девушку незрячей, бубенцы на рогах дребезжат при любом движении, да и вообще этот фасон не подходит ее фигуре! Но против начальства идти нельзя, так что все эмоции она взяла в кулак, развернулась на каблуках-копытцах и на огромной скорости направилась к открытой двери. Вот только выйти из помещения не получилось с первой попытки: огромные оленьи рога не пролезли в дверной проем, поэтому Жаклин хорошенько треснула ими по стене и, подчиняясь всем законам физики, рухнула на пол. Бубенцы зазвенели.
- Дверь, олень, - запоздало предупредил Блейз, давясь смехом.
У двоих подручных Канцлера еще было полтора часа в запасе до начала своей миссии, поэтому фон Хардек предложил разойтись, дабы не мозолить глаза друг другу, а потом встретиться на самой крыше. Сказано – сделано. В условное время Жаклин пришла в условное место, держа одной рукой норовящую сползти на глаза шапку, а другой она волочила за собой мешок подарков.
- Блейз, - она позвала напарника, но ответа не последовало. Точнее как, внятного ответа не последовало. Вместо него послышалась неразборная, пьяная речь. Юноша был пьян, очень пьян, жестко пьян.
- Олень! – Удивленно воскликнул Блейз, поднимаясь на локтях. Внешний вид оставлял желать лучшего: поверх его обычной одежды был надет костюм Санты, белая борода наполовину отклеилась, а импровизированный живот из мешка вот-вот готов был выпасть.
Цокая копытцами, девушка прошествовала к юноше, ее ноздри так и раздувались от гнева, еще чуть-чуть и огонь из них повалит.
- Между прочим, олениха, – гордо заявила она и влепила отрезвляющую пощечину Санте. Он на минуту встрепенулся, но затем снова ушел в сон, свернувшись калачиком.
- Как?! Как?! – Девушка в отчаянии воздела руки к небесам, - Ты же, стиш тебя подери, алхимик! Как ты мог напиться?!
Вокруг горе-алхимика лежали пустые бутылки из темного стекла, словно это было ответом на вопрос: «а вот так».
Жаклин со злости пнула Блейза, ну так, легонько погладила копытцем. Юноша лишь открыл один глаз, невнятно озираясь по сторонам, достал из-за пазухи колбу, этикетка которой гласила «взрывоопасно», и слегка потряс ею.
- О.. Жидкое?..
Девиэль поспешно оставила мешок подарков и выхватила зелье из рук выпускника текианской Академии. Последний вновь провалился в сон, что-то бормоча, а девушка, осознав что ей одной придется лезть в трубу, громко выругалась. Пьяный Санта пробурчал что-то одобрительное, словно соглашаясь с ней.
Жаклин села на крышу, свесив ноги вниз, и посмотрела вперед. Праздник, каждый радуется этому дню, провожая уходящий год в компании семьи и друзей. Заботливые хозяйки накрывают на стол, ребятишки играют во дворах. Кто-то украшает свой сад, кто-то свой дом, все добры друг к другу! Но что же насчет сирот? Они тут, внизу, совсем одни. Их бросили собственные родители, кому они вообще тогда нужны? Кому до них есть дело в праздник? Пьяному Санте и отчаявшейся оленихе? А если говорить начистоту, если бы не Ховард, то эти дети и не знали бы праздника. Пусть он это делает не из самых добрых и чистых помыслов, но все же, кто, если не он? Поток мыслей перебил храп алхимика, а вместе с храпом вернулось недавнее раздражение
«Да психопат он, а не добродетель!» Жаклин встала на ноги, отряхивая бока костюма от грязи, и посмотрела на трубу. Решать надо было сейчас, оставить детей без праздника или переступить через свою обиду и принести радость сиротам.
- Это праздник, стиш его, нет места сомнениям! – Она решительным движением перекинула мешок подарков через плечо и не менее решительно сиганула в дымоход.
Аккуратно приземлиться она собиралась с помощью магии, но тут случилось нечто…
Сначала резкая остановка, потом такая же резкая боль в шее, словно кто-то рывком потянул волосы девушки, рога прочно застряли в печной трубе, бубенцы звякнули, ноги остались болтаться в воздухе, едва не достигая потухших поленьев, а тут еще сверху давил вес мешка с подарками.
Энтузиазм дарить радость и счастье канул в небытие, а вот отборная речь, нецензурного содержания, полилась рекой.
- За что, боги? Это за мои выходки в Академии? Или за то, что я мешаю документы Ховарда? Или за то, что я всем лезу в головы?! Но это моя работа! – Оленья голова налезла на глаза.
- Да, да это плохо! Но кто же еще? Это ради государства… Я это делаю не по своей прихоти! – Вот так и звучало начало ее исповеди. Давно надо было сознаться в подобном, хотя бы самой себе.
- Что страна делала бы без канцлера? Текиана держится на его плечах. А наша работа в том, чтобы помочь ему! Придет время, и люди поблагодарят его, - девушка почти уже сломалась под весом мешка.
- Да, я порой нелестно думаю о нем, но я обещаю! Если я выберусь отсюда, то больше ни одной дурной мысли. Ни о канцлере, ни о ком-то еще.
Возможно, существует так называемое новогоднее чудо, иначе просто никак не объяснить случившееся. Так как голова оленя была съемной, то Жаклин под тяжестью своего веса выпала из нее, приземлившись на золу и поленья и подняв облако пепла. Длинные волосы окрасились в серый цвет, костюм был безнадежно испорчен, а на грязном лице были видны лишь голубые глаза. Следом за Жаклин из трубы выпала шапка, стиш знает, как рога проскользнули, а еще через мгновение упал мешок.
- Олень в беде! – сверху послышался голос алхимика. «А я уж о нем и забыла» Волшебница вздохнула и надела оленью шапку, вставая со своего места. Кстати, это было очень вовремя, потому как через мгновение с громким криком «Олень, я спасу тебя!» в камин упал Блейз, подняв повторную волну пыли. «Помни, что ты обещала. Ни единой дурной мысли. Ни е-ди-ной»
На шум пришла пожилая женщина в халате, с виду напоминающая высохший и сморщенный лук. Она поправляла свой чепец и, как только завидела двоих посторонних, принялась кричать: «ВОРЫ!»
- Мы не воры, мы тут детей поздравить, - поспешно затараторила олениха, звеня бубенцами.
- К-к-каких детей? – Опешила пожилая женщина.
- Сирот, - неуверенно послышалось из шапки.
- Тут нет никаких сирот! Это мой дом! Приют – следующее здание, – дамочка потуже завязала халат и грозно добавила, - Уходите прочь!
-С-с-следующее? – Жаклин удерживалась от того, чтоб заскулить. Она понапрасну лезла в эту узкую трубу, а теперь стоит тут, полностью измазанная сажей, с тупой болью в шее. «Да чтоб вас всех! Найтмар вас побери!» Девушка рявкнула, произнеся что-то непонятное, и решительными шагами направилась к выходу, но стукнувшись рогами об стену, Жаклин упала на пол.
- Ик… Дверь, олень! – Подал голос Санта, сидящий в куче пепла и золы.
Жаклин лишь процедила сквозь зубы:
- Вижу…
(с) Жаклин Дэвиэль
)
