1. Полное имя, прозвище: на Вашей совести, мне главное, чтобы Вы поскорее нашлись. Но можете назваться Олегом, выйдет довольно забавно!
2. Возраст: 20-25 лет
3. Внешность: Риз Уэйкфилд, вы только посмотрите, как он маньячина, а.
4. Раса: человек
5. Дополнительно:
характер: Воплощение истинного джентльмена: вежливый, донельзя воспитанный и обходительный, со старшими всенепременно на "Вы". Никогда не повышает голоса, уступает место девушке в общественном транспорте, придержит выходящим дверь и обворожительно улыбнется. Плюс ко всему при близком с ним знакомстве можно будет разузнать то, насколько этот юноша эрудирован и всесторонне развит. Ему нравится узнавать что-то новое и жить, собственно, ради этого самого знания. Отличник и зубрила, без этого никуда, но никогда не позволит себе умничать, скорее очень мягко и вежливо сможет объяснить в чем конкретно заблуждается его собеседник. Внимательный, заботливый, отчасти даже романтичный - цветы, стихи, прогулки под луной давно стали его кредо. Он живет "правильно", лишив себя самого понятия вульгарности, поэтому мало походит на реального человека без изъянов. Но он реален, и червоточины имеются даже в таком идеальном юноше. Прежде всего, он - хитроумный убийца. изворотливый, находчивый и потрясающе жестокий. Он не знает пощады, даже если его жертва будет есть землю и умолять сжалиться. Нет, убивать для него лучшее из всех земных развлечений, ведь именно смертью приходит осознание самой жизни. Ему всегда было интересно узнать, что же там за чертой, но ни один из "отправленных на разведку" не вернулся, поэтому ему приходится убивать еще и еще. Его действия лишены характерных черт серийных маньяков, он прекрасно знает, что его могут вычислить, допусти он какую-то мелкую погрешность, потому его явная осторожность позволяет оставаться незамеченным уже не первый год. Ум юноши развит настолько, что каждое новое дело оказывается непохожим на предыдущее и не имеет никакой очевидной связи с ним. Он прекрасно оценивает свои способности и не превращается в бездумного мясника, одержимого жаждой крови. Все дела он проворачивает с присущим только одному ему изяществом, он не убивает, он творит смерть. Изысканность в поступках, самоуверенность и абсолютная безнаказанность - вот его отличительные черты. Он гений, знающий себе цену. И этим всё сказано.
биография: Вы вольны впоследствии разнообразить биографию по собственному усмотрению, моя же задача указать то, от чего стоит отталкиваться, а именно:
· Вырос в благополучной приёмной семье среднего достатка, не знал никаких гонений, рос в любви и согласии. Его биологический отец был художником-комиксистом, мать - натурщицей. Также у него был младший брат. Кровавая трагедия унесла их жизни, когда мальчонке не исполнилось и четырёх лет: отец в то время переживающий тяжелейший творческий кризис убил свою жену и младшего сын, забив тех до смерти молотком, а сам позже повесился.
· Интерес к насилию, как к способу самопознания и установления справедливости пришел в начальной школе, когда задирающие его рослые и куда более сильные физически мальчишки получили по заслугам: будущий убийца пришел на встречу с задирами вооруженный остро заточенным карандашом и не долго думая засадил его главному обидчику в глаз. Парень остался в живых, но стал инвалидом, а незадачливого заморыша затаскали по психиатрическим экспертизам. Мальчик был признан абсолютно вменяемым.
· За плечами осталась музыкальная и художественная школа. в итоге умеет играть на пианино и виолончели, а масляным краскам предпочитает графику и акварель. В "художке" с ним произошёл ещё один нелицеприятный случай. Преподаватель изобразительного искусства неоднократно высмеивал юное дарование, ссылась на то, что только больной на голову человек может рисовать искорёженные трупы, висельников и маленьких мёртвых детей. Мальчик долго не протянул и, вооружившись направленной острием кистью, накинулся на педагога. Результатом стало обезображенное лицо мужчины и исключение агрессора из школы. У приёмных родителей начала созревать идея изоляции его от общества, принудительного лечения и домашнего образования, но повторная экспертиза не дала никаких плачевных результатов. Он был нормален, даже несмотря на свои выходки.
· Старшая школа-интернат, куда определили возмужавшего и, казалось, успокоившегося юношу тоже была полна сюрпризов. Будущий убийца не хотел играть в бейсбол и его задирали. Он рисовал и читал целыми днями, молчаливо тянул руку на занятиях и был куда более аккуратным, воспитанным и прилежным, нежели одноклассники, и его пытались затравить. Дразнили голубым, конечно, всячески пакостничали и однажды даже зажали его в общем душе. Лучше бы они этого не делали, потому как уязвлённый и отчаявшийся юноша оказался сильнее, чем они предполагали. В результате всё было обставлено им, как несчастный случай. Двое парней поразбивали себе головы о кафельный и скользкий пол, сам же он также сильно ударился затылком о стену, но недостаточно для госпитализации. Через месяц юношу отчислили из интерната по его собственному желанию.
· Несмотря на все эти казусы, он смог закончить своё образование, перебравшись из Онтарио в Лос-Анджелес. Там же он и поступил в Южнокалифорнийский медицинский институт, где проходит обучение до сих пор.
· Нет, такой творческий юноша никогда не мечтал стать музыкантом или художником. Его сильнее привлекал человек, что у него внутри, как он работает, как мыслит, как дышит. Что вообще происходит в его организме, почему он поступает так, а не иначе. В результате, он поставил перед собой цель - выучиться на нейро- или кардиохирурга.
· Первое убийство он совершил в возрасте 19-ти лет уже после своего переезда. Маленький и вусмерть перепуганный мальчик остался в Онтарио, в Лос-Анджелесе же поселился полностью осознающий то, что он делает, мужчина. Это случилось неожиданно даже для него самого. Он возвращался поздно вечером домой через метро и стал свидетелем того, как пьяный мужлан пристаёт к молоденькой и беззащитной девушке. И будущий убийца просто не мог пройти мимо такого нахальства. Тем более после того, как на справедливое замечание и воззвание к разуму пьяницы не подействовали, а, наоборот, повлекли за собой угрозы в сторону девушки и агрессию, направленную к "рыцарю". Тогда ему здорово разбили лицо, и после этого он решил - мразей надо убивать. Он выследил этого мужчину и в довольно-таки длительной потасовке прикончил его ударом поднятой с земли арматурой в висок. Конечно же, полицейские поверили ему на слово, мол, этот охламон напал первым, поэтому это убийство сошло ему с рук.
· Безнаказанность придаёт самоуверенности, и на счету за несколько лет жизни в Лос-Анджелесе у молодого студента-медика накопилось около двух десятков жертв. Он находит самых испорченных, самых отвратительных людей и играет в Господа Бога, отбирая у них жизни. приходит к ним домой, поджидает в тёмном переулке, придумывает сотни способов умертвления своих жертв, зачастую обставляя всё, как несчастный случай. Он мнит себя чистильщиком города, а заодно и исследователем в области потустороннего - кара небесная не постигла его, значит, за гробом жизни нет. Или же потому, что он поступает правильно и творит благородное дело.
· Если исключить из его жизни тот факт, что он - хладнокровный и расчётливый убийца, то этот юноша сейчас ведёт вполне себе размеренную и шаблонную для интеллигента жизнь. Прилежно учится, мечтая стать хорошим хирургом, на досуге рисует что-то для себя, посещает театры, выставки, инструментальные концерты, заводит себе совершенно нормальных знакомых и друзей, ни один из которых не подозревают что за маской вежливого тихони скрывается настоящий маньяк.
отношения: "Жена террориста" - это прошлый век, сейчас куда моднее любить правильных парней. Я люблю красивых и обходительных юношей, а ты относишься как раз к одним из них. Можно сказать, что я от тебя в восторге: у тебя потрясающий взгляд, завораживающая улыбка, глубокий голос, - что еще нужно для того, чтобы увлечь падкую до мужского очарования девушку? Правда не стоит делать поспешных выводов. Ты мне нужен для того, чтобы мне было кем восхищаться, из-за кого чувствовать себя живой и всё ещё нужной. Разумеется ты не в курсе того, что я вампир. Равно как и я не знаю о том, что ты убийца. Видишь, сколько у нас уже есть тайн? Наверняка я в свое время вела никак не связанные дела, виновником которых был ты собственной персоной, но все зашло в тупик, поэтому смысла возвращаться к висякам у меня сейчас явно нет. Может быть, мы только только познакомились, а может знаем друг друга около полугода - неважно. Главное, что я готова сплясать от радости, что ты такой идеальный появился в моей жизни. Нам еще предстоит узнать, какие же мы на самом деле, поэтому разоблачение я с удовольствием откладываю на десерт. И одно могу сказать точно - сколько бы ты человек не убил, я всё равно буду рядом.
6. Пример вашего поста с этой ролевой:

такие дела.

Смотрите-ка, оно заговорило! Кэйл возвела глаза к потолку автомобиля. Да-да-да, ничего нового от этого Алекса невозможно было услышать от слова «вообще». Как бы он ни старался вывернуться и разразиться ядовитой тирадой, у него всё равно ничего не выходило. Нос не дорос, - как говорится. А вот у Килли с запасом язвительных замечаний и бранных слов был полный порядок, и, более того, она всегда держала их наготове. Сейчас этот охламон иссякнет, а пока девушка снова полюбуется тем, как замечательно играют солнечные лучи на отлакированных пластинах её ногтей.

Её коллега говорил что-то про своё отношение к ней, о том, что Дауни любит каких-то там девочек и ещё что-то невнятное и бесполезное против железобетонной стойкости Килли к такого рода подколам. Уж она-то знала, как собеседника бесит игнор в его сторону, а уж такого, как Алекс – тем более. А ещё ей было чем заняться. Всё то время, пока сосед по сидению сосредоточенно подбирал слова, чтобы ударить ими девушку побольнее, она принялась демонстративно прихорашиваться, как будто была в салоне одна. Сначала сосредоточенно расчесала спутанные ветром волосы, затем осторожно разложила их по плечам и принялась за лицо, отложив в сторону солнцезащитные очки. На переносицы от них остался едва заметный отпечаток, смазавший тональный крем, и это не скрылось от внимания Килли, которая уже вооружилась зеркальцем и спонжем и продолжила приводить себя в порядок. В довершение всего девушка пару раз пшикнула на волосы и шею духами, из-за чего и без того душный салон наполнился тяжёлым запахом вечерних цветов, сандала, мускуса и амбры. Кэйл даже злорадно представила каким грузом осядет этот аромат в лёгких у Алекса, ведь она могла задерживать дыхание надолго и волне себе подождать, пока всё выветрится, а он-то нет.

Наконец, когда Алекс обратился к ней по имени и даже начал выдвигать свои условия по взаимному и безконфликтному сотрудничеству, она с громким щелчком захлопнула крышку зеркальца и совершенно невинным тоном обратилась к коллеге:

- Прости, ты, кажется, что-то сказал?

И её тут же заинтересовала початая пачка сигарет, в которую она залезла на предмет пересчитать, сколько их ещё там осталось. Семь. Нет, уже шесть.

- Здесь можно курить, док? – судя по зажатой в уголке рта цигарке, отказы в адрес Кэйл от таксиста не принимались, поэтому ему наверняка уже порядком замученному перебранкой и бесконечной пробкой до такой степени, что тот включил радио, оставалось лишь кивнуть и пробормотать что-то вежливого «угу». – Вот и отлично.

К запаху духов присоединилась тяжесть сигаретного дыма, потому как от своего девушка отступаться не собиралась и изо всех сил бесила Алекса, как только могла. Она давно заметила, что её напарник ведёт себя как-то странно, словно у него что-то болит. Он постоянно хмурился, тяжело вздыхал, морщился и всячески выражал то, что ему явно некомфортно. По-человечески надлежало справиться о его здоровье и предложить болеутоляющее, которое у Кэйл всегда было с собой, но зная то, чем такое проявление заботы окончится, она взялась за самые настоящие издевательства над парнем. У тебя болит голова? Бедняжка. Подыши дымом, она сразу пройдёт!

Нет, в глубине души её настойчиво грызла девка по имени «Совесть», царапалась изнутри и заставляла сидеть, как на иголках – Килли довольно быстро раскаивалась во всех своих зловредных поступках. Она даже начала подумывать о том, чтобы перестать дымить и выкинуть окурок на обочину, мол, настрадался он уже, хватит на сегодня, но изменить себе в этой ситуации не могла. Да и к тому же дашь раз слабину, тебя сожрут с потрохами и будут обстёбывать каждый день на этой почве. Алекс же ни за что бы не унялся, прояви Килли к нему сейчас хоть грамм сострадания. Посему – пускай мучается.

Машины же не были столь подвижны, как Кэйл. Они ленивым строем тянулись вдоль обочины, продвигаясь вперёд раз в пять минут. Положение, которое в самом начале казалось не таким сумрачным, на деле вышло абсолютной безысходностью. Девушка вновь выглянула из окна и, разочаровавшись, нырнула обратно, начиная рыться в клатче, чтобы отыскать себе хоть какое-то развлечение на ближайшие сорок минут, если не на «подольше». Мобильник как назло оказался разряженным. Что ж, придётся развлекать себя самой.

Отовсюду доносились раздражённые и протяжные сигналы клаксонов, водители нервничали, переругивались друг с другом, но от этого всё равно не сдвигались с места, что вызывало у Кэйл полузлорадную ухмылку. Её всегда веселили подобные мелочные дёрганья со стороны людей. Попытки обвинить в собственной неудаче ближнего своего, свалив на его голову всё, что накопилось от обиды и горечи в сложившейся ситуации. Списать жару, неисправный светофор, поломанный кондиционер и отсутствие укрытия на стоящий спереди автомобиль и человека, сидящего в нём, напрочь забыв о том, что в первую очередь нужно смотреть прогноз погоды и пользоваться метрополитеном, затем вовремя выплачивать налоги и следить за исправностью охладительных приборов самостоятельно, а не искать виноватого в своих же оплошностях среди окружения.

Мысли Килли как-то сами собой вернулись к неудачному интервью. Казалось бы, чем она лучше тех, над кем сейчас сидит и ухмыляется, кого мысленно укоряет с немым «так нельзя, ребята»? Да хотя бы тем, что не она начала всю эту заварушку. Никто не просил Алекса лезть впереди паровоза, чуть ли не отталкивая девушку локтями. Кэйл не была виновата в том, что у парня болит голова, равно как и он не был причастен к тому, что ей стало скучно в пробке. Чёртова совесть взяла своё.

- Это, послушай, - начала она ровно с долгожданным движением автомобиля вдоль шеренги. Тот проехал около пяти метров и снова замер, но это уже разительно отличалось при сравнении с жалкими дёрганными сантиметрами, которые заставляли сидящих в салоне забавно подскакивать при каждом новом рывке. – Меня саму, если честно, достала вся эта невразумительная хрень, творящаяся между нами. Я не знаю, что тебе ударило в гениальную голову в тот момент, когда мы познакомились, но я предлагаю тебе оставить меня в покое. А если что не нравится, то держать язык за зубами. Ок?

Кэйл заискивающе приподняла брови, глядя на Алекса и задумчиво покусывая длинный ноготь на большом пальце. Нет, что-то как-то у неё всё вышло слишком вежливо. Подумает ещё, что ей действительно обидно за произошедшее, а теперь приходится хоть так держать оборону и не дать себе расстроиться окончательно.

- Если тебя воспитали псы, которые привлекают приглянувшихся им собак громким  агрессивным лаем, так и скажи, - по лицу девушки расползлась издевательская усмешка, а глаза ехидно сощурились. – У каждого есть свои недостатки, и этого не стоит стыдиться.

Кэйл с победным выражением лица откинулась на спинку сидения и закинула ногу на ногу. Вот пусть только попробует огрызнуться в ответ. Тогда ему точно мало не покажется.

1. Полное имя, прозвище: Vidal Jarbeaux,| Видаль Жарбо
2. Возраст: 20 лет | 271 год. 20 февраля 1748 года.
3. Внешность: Джуд Лоу
4. Раса: Вампир, Тореадор
Дисциплины: Прорицание (3), Стремительность (3), Стойкость (2), Затемнение (3), Могущество (2), Присутствие (5).
Концепция: Шулер.
Натура | Маска: Щеголь | Бон Вивант.
Путь: Человечность.
Должность: Архонт.
Лояльность: Камарилья.
5. Дополнительно:
• краткая биография: Видаль жил в Париже восемнадцатого века и был ничем особо не выдающимся человеком. Однако уже в то время его таланты подлеца впечатляли. Рожденный в семье среднего класса, Видаль использовал свои очарование и грацию, чтобы добывать деньги у французских аристократов. Он идеально играл в социальные игры и обманул многих, выдавая себя за значительного человека. Он принимал гостей в якобы своей летней вилле в то время как ее владельцы также находились в Париже, ухаживал сразу за несколькими женщинами и умело «курсировал» между своими любовницами, а так же часто использовал трюк с «испанским заключенным», чтобы прокормиться. Смертные купились на уловки Видаля, однако, Тореадоров Парижа было не так-то просто провести. Они позволяли ему оттачивать свои навыки, так как он был весьма хорош и развлекал их. Ненадолго среди Каинитов даже стало модно принимать участие в играх Видаля, изображая из себя недоумков или же свидетелей. Когда Видаль добивался успеха, Тореадоры поднимали планку, устраивая ему новые социальные затруднения. Видаль всегда выдерживал их испытания и за его умения они прокляли его Становлением.
После того, как Видаль получил Становление, он стал скучным для Тореадоров и они заявили, что он утратил что-то особенное. Публично Видаль отрицал это, однако он чувствовал, что его творческая искра умерла вместе с его сердцем. Отчаявшись возродить свою страсть к… не-жизни, он решил поучаствовать в новых играх, где ставки были выше. Более высокие ставки означали большую опасность, а большая опасность означала более серьезные испытания. Выигрывая Видаль мог лгать себе и говорить, что ничего не изменилось, однако после двух веков попыток он так и не нашел испытания, которое могло его увлечь так же, как и в смертные дни.
Решив исследовать новый мир и опробовать новые возможности, чтобы улучшить свои навыки, Видаль оставил Париж и отправился в путешествие по Европе, и как раз вовремя. Французская революция пронеслась по Франции вскоре после того, как Видаль отбыл из нее и уничтожила множество Сородичей, которые его знали. В течение века Видаль надувал элиту общества. От колониальных Ливана и Египта до лондонского двора королевы Анны Видаль примерил множество личин и ролей. Он заявлял о своем членстве в каждом из кланов и проявлял свойственные ему навыки. Он был археолог, который разыскивал средства для путешествия в Египет, исследователем, который отправился в экспедицию на Амазонке, ассистентом Фрейда, ребенком Линберга и любым, кем хотел стать. К несчастью его удаче пришел конец. Сам того не зная, Видаль привлек внимание юстициария Монтекалма, который потратил почти десять лет чтобы изловить этого талантливого и таинственного жулика. Не желая, чтобы его таланты пропадали зря, юстициарий взял Видаля под свое крыло после того, как нашел его, и стал использовать Видаля для особых заданий. Видаль стал доверенным лицом Монтекалма. Лишь сам юстициарий, его архонты и Внутренний Круг знали о Видале.
Недавно его срок окончился и Монтекалм покинул свою должность юстициария из-за одной ссоры. Внутренний Круг назначил Видаля архонтом (неожиданное назначение, так как юстициарии обычно сами выбирают себе помощников) и приписал его к юстициарию Тореадоров Гил. Официально Видаль является посредником и дипломатом для нетерпеливой и противоречивой Мадам Гил. Однако во Внутреннем Круге кое-кто стал сомневаться в надежности этого юстициария и тайно решил использовать Видаля как шпиона. Видаль о многом подозревает и имеет собственные догадки касательно Мадам Гил. Она заявляет, что до революции являлась французской аристократкой, однако Видаль знает, что это не так, так как он сам получил Становление примерно в то время. Однако подобная должность непоколебима, к тому же Гил является весьма скользким оппонентом. Она никому не доверяет и мало чему позволяет просочиться. Однако Видаль надеется, что эта игра и является тем испытанием, которое он так отчаянно искал.
• примерный характер: Очаровательный, учтивый, с хорошим чувством юмора, всегда готовый подобрать нужное слово, сексуальный, искренний, немного лукавый, но не злобный – обычно Сородичи используют подобные термины, чтобы описать Видаля Жарбо, Тореадора-архонта Мадам Гил. Подобные похвалы вполне заслуженны, так как Видаль является наиболее способным и доверенным «артистом» Камарильи. Одинаково умелый в актерском деле и ораторстве, могущий вести разговоры на самые различные темы, мастер загадок, обладающий острым умом и творческим мышлением, это Тореадор-архонт счастлив, когда играет в «игру». Благодаря своим способностям он является идеальным дополнением к Мадам Гил, которая иначе окружила бы себя злобными приспешниками. К несчастью, Мадам Гил стала чем-то вроде бремя для Видаля.
- Видаль держит нос по ветру. Он является хорошо одетым и опрятным индивидуумом и носит лишь лучшую одежду: костюмы из Парижа, золотые запонки из Монако, свитеры из Лондона, немецкие галстуки, итальянские брюки, туфли и золотые швейцарские часы.
- Он постоянно улыбается и носит с собой розу, чтобы обезоруживать этим подозрительных личностей. А для тех, на кого это все же не действует, у него есть меч-трость.
- Видаль говорит так, что лучшие драматурги мира могут записывать его диалоги. Слова подобны шелку на его серебряном языке, и он никогда не ведет себя грубо по отношению к другим.
- Однако, несмотря на его прилизанную внешность, Видаль - игрок. Он всегда может воспользоваться ситуацией и обратить ее себе на пользу. Джентльмен и плут, вот кем он является.
• отношения: Мы познакомились тогда, когда оба путешествовали по Европе. В тот раз тебе не удалось обмануть Сородича - ты прикинулся шутом из клана Малкавиан, но я быстро тебя раскусила. Сказать, что меня это за дело? Нет, мне было абсолютно все равно. Возможно, это удивило тебя, ведь не каждый Сородич может так отнестись к подобным шуткам.
Тем не менее, мы замечательно скоротали с тобой несколько ночей. Казалось бы, последует продолжение, но я исчезла из твоей не-жизни, не оставив ничего. Почти один из тех самых трюков, что ты претворял в жизнь. Наверное, так бывает. На вора может найтись своей вор, на хитреца свой хитрец.
Но Город Ангелов преподносит странные сюрпризы. Возможно, нам суждено встретиться здесь.
6. Пример вашего поста с этой ролевой:

Читать пост

Замок пощелкал, отзываясь на движения ключа. Входная дверь распахнулась, и в дом вошла Роксанна, мокрая от дождя. Ее каштановые волосы стали практически черными, налипли на лицо и грудь. Облегающее платье просвечивало обнаженную грудь и тонкую полоску трусиков. Несмотря на непогоду, девушка улыбалась.
Скинув туфли у порога, Рокси прошла босыми ногами в свой дом. За ней тянулась мокрая дорожка следов, но ее это не особо волновало. Она на ходу скидывала одежду, пока не осталась лишь в своих украшениях - крупные серьги-кольца и серебряная цепочка с подвеской в виде большого камня.
Девушка прошествовала в ванную, и по привычке налила воду с пеной. Зачем? Вампирам ведь не нужно мыться, если только они не грязные. Их не волнует ничто человеческое. Но вместе с тем, некоторым из них ничто человеческое и не чуждо.
Погрузившись в сладко благоухающую пену, Роксанну провела около часа, раскинувшись в широкой ванне. Белая мочалка, с шапкой пены на ней погружалась в воду и выныривала, чтобы прикоснуться к коже своей хозяйки. Рокси сжимала мочалку в руках, задумчивая поглаживая ей свое тело. Ей было нестерпимо скучно, несмотря на то, что предыдущие пару часов она провела в стриптиз-клубе. Она не знала, куда себя деть, и чем заняться. Это, пожалуй, одна из самых неприятных вещей в существовании вампира. Проходит одна человеческая жизнь, другая, третья, и создается впечатление, что все что нужно, уже пережито, и вкус не-жизни становится еще более пресным.
Поднявшись из ванны, Роксанна застыла. Вода с остатками пены стекала по будто бы загорелой коже, охватывая полные груди, и спускаясь вниз, к талии, к ногам и промежности меж ними.
Смыв под душем остатки пены, Рокси вытерлась махровым полотенцем, и отправилась в спальню. Пока она лежала в ванной, в голове мелькнула неожиданная идея. Возможно, это прибавит остроту...
Она давно не использовала свою силу, чтобы покинуть собственное тело в астральной оболочке. Что и говорить, Роксанна всегда была гедонистом, она не чуралась удовольствий, хотя большинство из них были плотскими. Именно поэтому совершать такие "астральные" выходы из тела было для нее редкостью. К тому же однажды она слышала, что иногда можно и не вернуться обратно.
Риск и опасность были так велики, и так заманчивы, что она решилась.
Высушив волосы полотенцем, Рокси опустилась на мягкую кровать. Сложив руки на груди, девушка закрыла глаза, расслабившись. Она стала отпускать себя, разматывать клубок своего внутреннего "я". Это давалось непросто, и не быстро. Надрывно, потому что не всякое сознание готово с легкостью покинуть бренное тело.
И вот она уже стоит, нагая, босая (но что от той наготы, если ее трудно увидать за смазанной сущностью?) рядом со своим телом. Оно будто спит. Нет, не спит. Оно мертво, как и бывает во время сна. Во время торпора. Сердце не бьется, зрачки не реагируют. Оно недвижимо и спокойно. Все. Теперь можно отправляться в путь.
Мигом отправившись в другой конец города, Роксанна ощутила, как серебряная нить, соединяющая ее сознание, ее "я" и ее тело натянулась. Будто напоминая, что всегда можно вернуться обратно. Хорошо, это очень хорошо.
Все вокруг казалось не совсем таким, как выглядело обычно. Стены с налетом обшарпанности, деревья будто бы облетевшие. В некоторых домах свисает паутина, будто в них давно не убирались. Все вокруг серое-серое, будто бы неясное. Даже люди, снующие по улицам выглядят несколько иначе. Словно художник решил, что достаточно с него ярких красок.
Роксанна пролетала сквозь дома, останавливаясь в некоторых ненадолго. Вот малыш плачет, заходясь слезами в своей старенькой колыбельке; пара занимается сексом, медленно, словно это такой эффект съемки; мужчина кушает свиную отбивную за столом, а жена что-то рассказывает ему про прошедший день. Неинтересно. Скучно. Обыденные обыкновенные жизни, одинаковые люди.
Парень лежит, раскинув руки на своей кровати. Его песочного цвета волосы (кажется такого, трудно разобрать) раскиданы по подушке, к ним хочется прикоснуться. Его хочется позвать.
Рука Роксанны потянулась к парню, но прошла сквозь его волосы. Да, точно. Она и забыла.
Как же тебя зовут, красавчик?
Девушка прошлась по квартире, ища хоть какие-нибудь ответы. На небольшом столике лежат какие-то журналы, книги, бумаги. И вот письмо. Адресованное некоему Улиссу По. Ах, вот оно как, значит.
Вампирша повернулась к юноше, подошла ближе. Ее волосы, жемчужно-белые в этом состоянии развевались, будто она была под водой. Она наклонилась ближе, еще ближе, к самому уху. Чувственные губы раскрылись, немного издевательски шепча на ухо:
- Улисс. Улисс...
Роксанна закусила губу, улыбаясь. Парень ворочался во сне, будто его кто-то потревожил. Значит, он все-таки слышит ее. Как интересно.
- Улисс.
Его глаза внезапно распахнулись. Улыбка Роксанны стала еще шире. Девушка отступила назад, слегка запрокинув голову. Принялась наблюдать за происходящим. Вот он ругается на бессоницу, потом снова засыпает.
Роксанна тоже закрыла глаза, концентрируясь на парне.
Ощути меня. Вот же я. Я здесь...
- Улисс.
Он вновь проснулся. На сей раз встал, и пошел на улицу. Постоял немного, позвал кого-то. Вернулся обратно. А, кот.
Животное, не мигая, смотрело ярко-желтыми глазами на девушка. Роксанна помахала ему рукой. Кот зашипел.
Тем временем, Улисс уже уснул. Нет, милый, ты так просто не уйдешь от меня.
Отогнав кота, Роксанна застыла на пороге двери.
- Улисс.
Кажется, парень повернул голову в ее сторону. Роксанна расхохоталась.

1. Полное имя, прозвище:
Клайд Ривер | Clyde Reever
2. Возраст:
1792 | 227
Видимый возраст: около 35 лет
3. Внешность:
Michael Fassbender
4. Раса:
Вампир, отступник Гангрел
5. Дополнительно:
Дисциплины: Стойкость (4), Могущество (5), Превращение (4), Стремительность (4), Анимализм (3)
Концепция: Военный.
Натура | Маска: Опекун | Мастер выживания
Путь: Дикого Сердца (7)
Лояльность: Саббат либо независимый на ваш вкус (вольны отредактировать моменты в био)

        • краткая биография: Клайд появился на свет в семье отставного военного больше двухсот лет назад, и судьба его была предрешена с самого начала по праву рождения. Колледж и армия, четкая дисциплина, жесткая военная выправка - это никогда не было "его", однако фамилия создала ему определенную репутацию, да и солдатом он показал себя очень способным. Но Клайд никогда не отличался чрезмерными амбициями. Он отклонил направление в школу офицеров и остался рядовым, действительно привязавшись к роте, ставшей для него практически семьей. Вдобавок к этой семье, у него появилась и не "названная" 30 годам он осел в Чикаго, и женой и сыном, олицетворяя этим свое маленькое воплощение типичной американской мечты.
Но прожить такой жизнью долго ему не дали. Клайд с еще несколькими военными привлек внимание собирающей молодняк стаи шабашитов в Чикаго, и одной, казалось, совершенно не отличающейся от других ночью его не дождались домой. Он прошел свое перерождение в лучших традициях шабашевских "лопаточников" - на пустынном косогоре, в земле, в окружении таких же как он подвернувшихся под руку стае несчастных, готовившихся в качестве пушечного мяса для очередной осады города. Он выбрался, пожирая все на своем пути в припадке голодного безумия. Он и еще трое, вошедшие в стаю. К своей семье Клайд больше не вернулся. Это не значит, что вампир предпочел забыть их - ему просто проще не думать о том, что он оставил.
Стремительно теряя оставшиеся после Становления крупицы человечности, Клайд познавал безумные ночи Шабаша, и они почти свели Гангрела в пасть Зверя. Его спас Сир, дуктус стаи, став наставником на Пути Дикого Сердца. Оказалось, что новоявленному шабашиту действительно близка концепция выживания, и он быстро выбрался из лап Зверя уже по новой лестнице, прочно укрепившись на Пути, часто практикуемом представителями его клана.
Принимал участие в совместной с люпинами осаде Чикаго, в ходе которой погиб князь Лодин. Несмотря на достаточно тесное в этот период сотрудничество с оборотнями, относится к ним с плохо скрываемой ненавистью, лично ставил клейма на уши люпинам в ходе шабашевских игрищ, и обзавелся серебряным оружием (длинный кинжал и поставляемые на заказ пули).
В ходе осады потерял большую часть своей стаи, после чего дуктусом было принято решение позволить немногим выжившим покинуть город на правах "свободных" рядовых, чтобы примкнуть к другим стаям. Гангрел не торопился признавать какую-то из стай своей, довольно щепетильно относясь к таким вопросам по принципам своего Пути. Но в общем и целом, ему пришлось по душе одиночное, отчасти независимое существование. Довольно нестандартная (в основном своей "нормальностью") среди прочих Отступников Гангрел, внешность и неприметное поведение типичного городского хищника немало способствовали хотя бы внешней его свободе. Клайд способен успешно внедриться в общество других Гангрел, и представиться независимым. Он примыкал к различным стаям в ходе боевых операций на недолгое время, а затем снова отправлялся в путь, останавливаясь там, где его присутствие было наиболее нужно.
В течении одного из таких путешествий по стране, он встретил девочку, совершенно затерявшуюся в ночи. Поначалу он принял ее за каитиффа, и, входе недолгих расспросов выяснилось, это это недавно становленный птенец Шабаша, не знающий и малой доли всего, что следует знать, не прошедший обряд создания, и не знающий, куда теперь, отбившись от стаи, себя девать. Понимая, что дитя не сможет выжить в одиночку, Клайд взял ее под крыло и отвез с собой в Лос Анджелес. К счастью, им было по пути.
Они провели в месте всего несколько дней, но Рита напомнила ему о потерянной давным-давно семье, и вернула потребность в том, чтобы опекать того, кто действительно в нем нуждался. И, хотя он отдалился от нее, отправив город - Клайд часто следит за ней, и может выручить из беды, если в своем пути на познании ночи она потеряется снова или попадет в беду. По этой причине впечатлительный подросток воспринимает его чем-то вроде личного супергероя, но Клайд не против - у него давно уже не было того, кто был бы ему хотя бы сравнимо с ней близок. Впрочем, на опекунство у него свой, присущий гангрелу взгляд, поэтому большую часть времени он дает ей осваиваться в ночи самой, приходя лишь в крайние моменты.

        • примерный характер: Клайд - личность суровая, и предельно сдержанная, в любой ситуации он предпочитает оставаться невозмутим, зная, насколько разрушительна бывала его ярость и к каким последствиям это приводило. Впрочем, он не лишен циничного чувства юмора и довольно груб в общении даже с теми, кто ему, в общем-то, по душе. Он знает, что опыт, страх и боль - лучшие учителя, поэтому предпочтет скорее зашвырнуть щенка в воду, чтобы научить его плавать, чем учить каким-то другим способом. Рука у Клайда тяжелая, характер - тяжел не меньше. Для Сородича он еще не настолько стар, чтобы полностью избавиться от тяги к чьей-то близкой компании, но ужиться с ним действительно сложно. Впрочем, он личность искренняя (там, где ложь не предполагает выживание), и не симулирует хорошего или плохого к кому-то отношения там, где оно диаметрально противоположное. Как следствие, терпеть не может лицемерие, ставшее визитной карточкой большинства обитателей ночи, и поэтому потребность в чьем-то присутствии рядом успешно подавляет. По меркам Шабаша считается до ереси независимым, хотя формально и не против оказаться там, где его помощь секте будет необходимо. Просто он не испытывает желания присоединяться к какой-либо стае и в силу своего возраста и крови - может себе это позволить.

Формы, в которые превращается Гангрел - волк светлого пепельного окраса и сокол.
Редкие впадения в безумие наградили его лишь несколькими звериными чертами за почти два столетия - появилась жесткая пепельная шерсть тыльной стороне рук, и вдоль позвоночника, заметные при разговоре клыки, и глаза, похожие скорее на волчьи, чем на человеческие. В остальном, он вполне может зайти за человека, если будет носить темные очки, кожаные перчатки, и не слишком активно улыбаться. Все эти косметические недостатки были получены Клайдом вскоре после становления, до обретения гармонии с собой и своим существованием. Также, Клайда сопровождает довольно тяжелый звериный запах.

        • отношения: Эти отношения сложно охарактеризовать. С первого взгляда - Клайду просто плевать на прибившегося к нему чужого дитя, и он скинул ее в Лос Анджелесе просто чтобы наконец отвязаться. С другой - в редкие моменты через маску грубого безразличия проглядывает защитник и наставник, готовый дать Рите в руки оружие, чтобы она хоть как-то могла выжить в ночи. Маленькая сумасшедшая - это давно забытое чувство привязанности к кому-то, а Путь и клан - отрицание наличия этих самых привязанностей.
Для Риты же в наиболее непростой, начальный период нежизни - это практически единственный Сородич, который, как она уверена, может прийти ей на помощь в случае чего. Ведь, как бы то ни было, он не оставил ее на дороге на расправу солнцу, и пару раз мог позволить себе мягкость по отношению к ней. Для самой малкавианки это нечто среднее между дочерними чувствами с явственным налетом детской влюбленности, и понятным трепетом перед чудовищно старым и могущественным по ее меркам существом. Но так или иначе - она тянется к нему.

6. Пример вашего поста с этой ролевой:

Читать пост

Человеческая память - штука коварная. Излишне долго и увлеченно бродя в ней, можно заблудиться. Иногда, среди длинных стеллажей, на которых штабелями уложены события повседневные и тривиальные, можно потерять что-то важное. Потерять так надежно, что уже никогда не найдешь.
Наверняка, это чувство знакомо многим. По крайней мере в какой-то степени - когда чувствуешь, что забыла что-то действительно значимое.
И вряд ли это хоть кому-то бывает приятно. Что уж говорить о ситуациях, подобных этой.

Первое, что Рита увидела, когда отвоевала себя у блаженного забытья - свои собственные руки. На вид самая знакомая и родная вещь на свете, но, несколько раз моргнув и пытаясь сфокусировать взгляд в электрическом полумраке пятна под фонарным столбом, сдавленно вскрикнула и отпрянула, натолкнувшись спиной на кирпичную стену.
Инстинктивный порыв отереть руки девушка даже не пыталась подавить. В ход пошли джинсы (сумка куда-то подевалась, но сейчас это вызвало только отстраненное удивление и лишь небольшой укол страха где-то в груди), сразу украсившись красными полосами. Только теперь, пытаясь убрать свидетельство ужасного подозрения, она заметила другое - мелкие пятнышки брызг, в темноте казавшихся черными, а не красными, живописно усыпали левую сторону блузки.
Что ж, более чем повод заподозрить неладное, правда?

Стоп. Спокойно. Пожалуйста.

Несколько глубоких вдохов. Паника подступала к горлу, грозила вырваться из него пронзительным воплем, из тех, что давно стали визитной карточкой любого фильма ужасов. Рита зажмурилась и прижалась спиной к стене, находя в ней холодную, сырую и чертовски неуютную... и все же опору.
Она точно вынырнула из затяжного сна (или нырнула в него? эта мысль при всей своей жуткой неправдивости, успокаивала). Сон был страшным, не мог не быть, об этом красноречиво молчали пятна крови на груди и руках. Коснулась белых, поразительно горячих щек кончиками пальцев, точно старалась поймать себя саму, удержать от нового побега в нереальность. В конце концов, сложно сказать, лучше ли там, если не помнишь...

А ты действительно не помнишь?

Попытки проанализировать свое состояние дали хотя бы какой-то результат. Колотье в груди, и трудно дышать. Сердце мечется как обезумевшая от ужаса птица в тесной клетке ребер. Значит, бежала, и бежала долго. Сюда ли, неизвестно, но от кого-то или чего-то - точно. Ничего не болит, кроме ноги. Боль характерная, противно тянущаяся по сухожилию вверх и собирающаяся у стопы в пульсирующий комок - значит, подвернула лодыжку. Ничего, поправимо. Главное, что эта боль - единственная. Значит, жива, и умирать пока, вроде бы, не собирается. Несколько хромающих шагов в сторону от стены. Опора исчезла, и ей на замену появилось потрясающей силы ощущение беспомощности и потерянности.
Ночь казалась вязкой, как патока, поглощала звуки, кроме гулкой пульсации крови в ушах. Небо, черное и неприветливое - вот-вот упадет, как чернильный океан, раздавит своей массой. О стекло фонаря беспомощно бился ночной мотыль, легко, но отчетливо в тишине, постукивая своим маленьким пушистым телом о единственное видимое ему вместилище света.

На долю секунды мелькнувшая мысль о глупой безнадежности насекомого сменилась тягучим порывом ухватиться за этот столб, спрятаться в свету от темноты, всегда внушавшей ей инстинктивный, но упорно подавляемый страх. Ведь, боясь темноты, человек боится неизвестности, и часто закрывает глаза, потерявшись в ней. Как будто так станет светлее. В свету - как голая, на виду. По по крайней мере видишь сама.
Еще два шага, на третьем - едва не упала, хотя нога с каждой секундой ощущалась все комфортнее по мере того, как рассасывался маленький болезненный комок, в который на время превратился сустав. Металлический столб ощущался горячей кожей как резная глыба темного льда - странно, ночь совсем теплая. И не менее странно, что это показалось даже приятным. Рита прижалась лбом к металлу, обхватив столб рукой.
Избавиться от мыслей. Успокоиться. Ведь в глубине души она понимала, что не просто не может вспомнить... скорее всего, что-то глубоко внутри слишком сильно не хочет вспоминать. Нужно подумать, что дальше. Двигаться дальше. Без толку тратить время на то, что уже прошло и вряд ли вообще вспомнится.
Не нужно быть параноиком, чтобы не чувствовать себя в опасности, оказавшись в такой ситуации. Иронично то, что в ночи никто из простых, напуганных одной только неизвестностью, серых масс, даже на малую толику не может представить себе, в насколько большой опасности оказался.