Адам Кэролл пишет:
Как же, нормальный.
Адам вовсе не считал, что сестренка очень плохо разбирается в людях. Скорей у нее, как и у него, проблемы с некорректно выставленной планкой. И если у Адама она слишком высоко, и в свою жизнь он банально не пускает никого дальше, чем на порог, то Никки, напротив, отчего-то пускала слишком многих. То ли не верила, что лучшего достойна, то ли ждать не умела. Адам не знал, да и не его это дело было. Но по возможности от сестренки всяких кретинов старался отвадить. Много делать не приходилось. Иногда пересекаться с ними - у нее дома, на пороге, на улице, в компании Никки. Вырастая между сестенкой и очередным ухажером нерушимой стеной. Он давал понять, что не даст ее в обиду, порою молча, цепким взглядом исподлобья, жестикуляцией и позой, полной скрытой угрозы и предупреждения. Так хищник показывает, что перегрызет горло любому, кто попытается причинить вред близкому. А порою говорил - предельно уверенно и тихо, заставляя к себе прислушиваться. Ему всегда верили.

Остин Картер пишет:

Хорошо было сидеть в уединённой, прохладной гостиной, вдали от изнуряющего дневного жара, который ещё окутывал воздух снаружи. Леди Далтон не обладала той благоухающей, бесстыдно цветущей красотой, которая свойственна молодым девицам: её красота была иного толка — строгой, спокойной, как выдержанный бренди. Острый ум и твёрдость характера придавали этому напитку пьянящую горечь. Картеру было приятно её общество.
— Чепуха, — небрежно отмахнулся он, когда речь зашла о здоровье друга,  — Гарри иногда мучают боли в спине. Неудачно сходил на охоту.
О, это был очень крупный лось. Остин развеселился было; но в следующую секунду озорная улыбка сползла с его губ.
— «Baie swak»? — меж бровей блондина пролегла суровая складка. Вопрос ему почему-то не понравился. Перед глазами вновь встало лицо Мэри-Энн: бледное, осунувшееся, увядшее от тревоги и забот. Дурной знак? Картер не верил в интуицию. Удача ему всегда благоволила, — по крайней мере, так считали его друзья и соратники, — но всеми своими успехами, как он сам полагал, Остин был обязан умению трезво оценивать ситуацию. Какой бы путь он для себя не выбрал, тот неизменно казался ему прямым и надёжным как стрела. Может ли быть, что на этот раз хвалёное чутьё дало осечку, и Картер сам не заметил, как допустил непоправимую ошибку?
— Нечто очень нехорошее, мисс. Большую беду, — спустя несколько томительных мгновений ответил он на вопрос Киоты. Взгляд блондина подёрнулся дымкой. Сердце сжалось тоскливо. Нерешительность была не свойственна Остину, — но даже его иногда одолевал бес сомнений. Он задумчиво посмотрел в окно: темнело, и вид покидавшего небосвод светила ещё больше омрачил настроение мужчины, бывшее таким благостным по приезду.
— Вы думаете, у нас что-то выйдет, мисс Далтон? — неожиданно тихо и серьёзно спросил Картер у женщины.