every time you learn, you don't regret
all your hurting
all your debts
because the wife and kids won't help you to forget
Теперь солнце светило ярче, дождь стучал громче, птицы пели звонче, мысли становились короче. Больше его не занимали излишние переживания о том, останется он сегодня в живых или нет, встретит ли он того, кого так боится и ненавидит, сможет ли при встрече убить гребанного психопата. Теперь он стал свободнее; он стал свободным во всём. Потому что ему больше не о чем было волноваться: самый главный кошмар его жизни исчез, истлел в той самой забегаловке. И Бэн искренне этому был рад. Может быть, это и было слегка жестоко, но только лишь совсем крохотную малость, после того, что ему пришлось стерпеть от погибшего Нэо Грассо. Нож из-под подушки наконец-то перекочевал на положенное место в кухне, дверь теперь запиралась лишь на один замок, Бэн не боялся засидеться в баре и идти поздно ночью по улице пьяным, он теперь уверенно расслаблялся привычным для него образом, не исключая привычного ему женского внимания. Хотя, вот с этой частью были все-таки кое-какие проблемы. Нет, не в том плане, про который сейчас подумали ваши юные, взбудораженные, пытливые умы. Скажем так, была всего одна проблема – подарок на память, который все-таки не давал Бэнджамину полностью абстрагироваться от мыслей о Нэо Потрошителе. Кольцо. Всего лишь золотое украшение. Всего лишь у-кра-ше-ни-е. Однако для Каупервуда оно, как и полагается, было нечто большим. Только вот совсем вызывало противоположные чувства, нежели у новобрачных. Его невозможно было снять, всеми способами Бэн пытался доказать обратное, но его эксперименты привели лишь к тому, чтобы прибегнуть к самым крайним мерам. Однажды вечером он все-таки решился взять нож в руки, совсем небольшой ножичек, который было удобно держать в руке. Он планировал это чуть ли не неделю, наконец, как он думал, решился. Зажав полотенце во рту, он молча держал нож над безымянным пальцем. Рука его дрожала, в горле застрял комок, сердце колотилось все чаще и чаще. Его страшили боль, запах и вид крови, да и, вообще, то, что он будет издеваться над самим собой. Облокотившись о стену, он поднес ножик к коже и дотронулся до неё. По пальцу сразу же потекла тоненькая кровавая струйка – Бэн выплюнул полотенце и выкинул нож на пол. Он уже сбился со счета, в какой раз пытался срезать кожу с пальца, чтобы наконец-то стащить с себя злоебучее кольцо. Вот кому бы он был благодарен, так это какому-нибудь психу, вроде Нэо, который мог бы, в ус не подув, сделать всё за Бэнджамина и помочь ему. Жаль, что таких маньяков вряд ли можно остановить только на своей просьбе. Рана, как и следовало, быстро зажила, кстати, способность прогрессировала с каждым днём – это радовало Каупервуда только лишь по тому, что боль, которую он испытал бы при каком-либо ранении достаточно быстро проходила, так как раны затягивались быстрее. Да и внешний вид тоже не мог не радовать писателя. Иногда он не спал сутками, но не из-за своей занятости, а из-за того, что пропивал и прокуривал заработанное. На нём не осталось ни единого следа даже самой угарной попойки.
Стоит отметить, что такие «вечеринки» в жизни Бэна были не столь частыми, поскольку он пытался показать себя с самой наилучшей стороны. Он старался даже оградить свою жизнь от надоедливых журналистов, которые очень активизировались с того самого пожара на Норт-Стрит. И Бэнджамину даже неплохо удавалось расположить к себе свою любимую женщину, кстати говоря, к огромной радости Бэкки. Поскольку новоявленный отчим не смог вытерпеть её пофигистического игнора в свою сторону и великой и чистой любви к своему, как она говорила, единственному и любимому отцу.
- Ну, привет моим красавицам!- посвежевшее лицо Бэнджамина озарила сияющая, радостная улыбка. Он был безумно счастлив, что наконец-то сможет побыть с ними наедине. Ужин только лишь на троих, как раньше. В этот вечер улыбка не сходила с его лица, а в кармане пиджака уже в который раз томилась небольшая коробочка с кольцом, которое он выбирал с трепетным энтузиазмом, даже обращаясь за помощью ко всем близким подругам своей возлюбленной. Всё было хорошо, пока Бэкка не ушла спать, и они не остались наедине. – Бэн, у тебя кольцо, - недовольно, но спокойно проговорила женщина. Это звучало даже несколько насмешливо, с нотками ревности. И, может быть, хорошо, что Бэн частенько вел себя, как придурок, поскольку несложно было поверить его словам. – Ну, тут такое дело приключилось. Ты же заметила, что мы всё чаще остаемся наедине, да? И я подумал, что всё равно до этого дойдет, ведь ты же поняла, каких мужчин надо выбирать,- он говорил наигранно шутливо, а внутри у него всё переворачивалось – ей он никогда не умел врать, как бы ни старался, но в этот раз он старался изо всех сил, чтобы она не узнала правды; он и дальше будет стараться, чтобы она не узнала, почему после того пожара он носил кольцо. – Понимаешь, тот пожар…он во мне что-то изменил, и я понял, что важнее тебя, Бэкки, папы и Чарли у меня никого и нет. Поэтому я и пошел присматривать нам с тобой обручальные кольца. Ну, не утерпел и от счастья великого получилась такая вот хрень, - Бэн продемонстрировал безымянный палец с золотым кольцом. – Ты…- она качнула головой, вздохнула, а потом засмеялась – ты такой придурок, Бэн.
- Я знаю, милая, я знаю, - проговорил Бэнджамин, затапливая наплывавшие воспоминания очередным бокалом виски.
Этим утром он проснулся в отличном настроении. Он всегда просыпался с ним, если в этот день он виделся с Бэккой. Нет, само собой, виделся он с ней чуть ли не каждый день, особенно теперь, когда решил меняться ради своей семьи, но ведь сегодня она проведет с ним целый день, а затем, скорее всего, его вновь позовут на ужин втроем. Он потянулся, а затем он уже не стал медлить и собрался практически за несколько минут, не забыв при этом посмотреться в зеркало, одеться как можно приличнее (кстати, теперь даже рубашки были отглаженными), но все-таки некоторых привычек он не изменил: ему по-прежнему было лень бриться и он ни в коем случае не мог отказаться от творческого беспорядка в квартире, сигарет и алкоголя. Предварительно он всегда звонил маме Бэкки, чтобы предупредить о своем приезде. Но так он делал не из какой-то элементарной вежливости. Ему просто нравилось, что как только Бэкка узнавала, что за ней скоро заедет папа, она сразу же бежала собираться, а затем дожидалась его, уже готовая на мини-приключения. Конечно же, это поднимало отцовское самолюбие Каупервуда, ведь что может быть приятнее, когда твой ребёнок с таким желанием рвется провести время со своим родителем.
Они не стали долго думать, где бы им сегодня провести время вдвоем, да и обоим было всё равно, хотя, Бэнджамин был более равнодушным. Он с удовольствием купил бы Бэкке всё, что она хотела. Но, во-первых, мама Бэкки запрещала избаловывать свою дочку, а, во-вторых, Бэкка была особенной девочкой, которая больше интересовалась рок-музыкой, нежели платьицами и косметикой. Поэтому, недолго думая, они практически одновременно и обоюдно решили посетить местный парк, в котором иногда можно было встретить довольно много интересных личностей, даже знаменитости любили здесь прогуляться.
-Пап, а вы же теперь с мамой будете вместе? Ты, кстати, когда к нам собираешься переезжать?- Бэкка заинтересованно взглянула на своего отца. Она даже будто любовалась им, ожидая каких-то слов, которые она запомнит на всю свою жизнь, но, как правило, когда Бэн открывал рот, Бэкка в который раз убеждалась, что её отец и выглядит моложе своих лет, и мыслит точно также. Однако всем своим сердцем и всей своей душой она его любила и считала самым-самым, как это, в принципе, и принято.
Бэн хмыкнул и усмехнулся: - С чего ты это взяла, милая? Переехал бы прямо сейчас, но…
- Мама,- продолжила за него Бэкка, - она любит тебя.
-Бэкка, я не сомневаюсь, что у тебя очень круто развита женская интуиция, и ты очень умная у меня, но откуда ты это знаешь?
Девочка качнула головой и закатила глаза: - Пааап, к нам же всё время ходит тётя Сью. Вчера они болтали с мамой за вином. Ну, и когда я ушла спать, я случайно услышала, как мама разоткровенничалась с ней. Но остальное я не имею права тебе говорить – это будет нечестно и нехорошо.
По взгляду Бэнджамина сразу было понятно, как он гордился своей дочерью. Он согласно кивнул и улыбнулся. – Ну, так, ты чего-нибудь хочешь? Ты наверняка голодная и не завтракала. Бэн решил перевести тему, чтобы полностью все свои мысли посвятить только лишь Бэкке, которая охотно согласилась с предложением своего папы.
Бэнджамин обожал баловать свою дочь, но, к сожалению, в апреле, особо ничем из "уличной" еды ребёнка не побалуешь, и от безысходности папаше пришлось идти к прилавку с хот-догами, которые, кстати, продавала весьма миловидная юная дама. Бэн посмотрел на Бэкку, стоявшую неподалеку и гововрившую по телефону. Даже на таком небольшом расстоянии он почему-то боялся оставлять её одну, одно дело, когда она была вместе с мамой или даже с тем говнюком, претендующим на место отца Бэкки, но сейчас она стола совершенно одна и заинтересованно оглядывалась по сторонам, пытаясь найти что-то интересное. Бэн поспешил со своим заказом хот-догов, зато вот юная леди никуда не торопилась.
– О! А я Вас знаю! Вы Бэнджамин Каупервуд, писатель.
Бэн чуть приподнял уголок губ и съязвил: - Вы ошибаетесь, милейшая. Я всего лишь его двойник.
– Ну, точно, Вы!- восторженно выкрикнула девушка. Она наклонилась под прилавок и достала из-под него блокнот в жутко-розовой обложке. Бэн даже чуть поморщился от такой пёстрой расцветки блокнота. – Пожалуйста, оставьте мне автограф! Девочки в группе только про Вас и говорят. Ой! У Вас кольцо?! Это же так здорово! Жаль, многие девочки расстроятся, что вы уже заняты.
– Спасибо за комплимент. А теперь почему бы Вам не поработать, прелестная юная особа, - улыбнулся Бэн, достав ручку из кармана. Он быстро чиркнул свою подпись в девчачьем блокноте и поспешил забрать горячую «еду». Сейчас он еще больше гордился Бэккой: хорошо, что она не носила розовое, не покупала таких вот блокнотов, да и, вообще, ненавидела этот цвет.
К огорчению Бэна, его дочь пропала из поля зрения. – Бля,- ругнулся он, злясь на себя и одновременно пугая старушку, стоящую рядом с ним, которая сразу же метнула свой строгий взгляд на мужчину, ему оставалось лишь извиниться и поспешить на поиски Бэкки. Искать долго не пришлось, но Бэн успел поволноваться за неё. А Бэкка радостно восклицала, как рада видеть какого-то дядю Нэо и начала также радостно задавать множество вопросов. Бэн знал лишь одного человека по имени Нэо. Но ведь Нэо Грассо уже исчез с лица этой земли, поэтому Бэнджамин постарался отогнать свои парноидальные мысли прочь. И все-таки бомжеватого вида мужик с какой-то непонятной прической, в одежде, нацепленной не пойми как, пытавшийся слегка радость Бэкки обуздать, казался Бэну подозрительным.
-Ну, вот ты где!- сказал Каупервуд, незамедлительно подоспевший к своей дочке.
– Пааап, смотри, какой тигрёнок! Бэн недовольно нахмурил лоб, но, заметив, маленького тигрёнка и сам чуть улыбнулся и даже распрощался со злостью и недовольством. – Пап! А это его хозяин, когда-то он жизнь мне спас! Только такой скромник и не хочет даже со мной нормально поболтать.
Девочка просто сияла от счастья, чего нельзя было сказать об её отце, он вновь весь был пропитан недовольством, он терпеть не мог, когда что-то из жизни Бэкки проходило мимо него, сейчас ему еще больше захотелось оградить свою дочку от общения с этим типом, который даже не удосужился поднять голову. Лицо его невозможно было разглядеть, поскольку оно было закрыто волосами, скатанными в дреды. Да, и весь остальной вид не внушал доверия такому заботливому папане, как Бэн.
– Слушай, Бэк, отстань уже от этого бомжа. Давай поедем домой, я думаю, мама заждалась нас уже.
– Но, папа! Мы не можем так уйти! Он же в беде.
- О чем ты? С тигрёнком всё будет хорошо, не переживай, я надеюсь дядя позаботиться о нём.
- Папа! Мы должны позаботиться о дяде Нэо, он же наверняка голоден и ты посмотри, во что он одет.
Каупервуд покачал головой, ему очень не нравился этот мужик, да еще и имя его… Бэн достал несколько сотен долларов и кинул их в чехол, лежащий у ног гитариста. Он хотел разделаться с этой ситуацией как можно скорее, поэтому даже не посмотрел на уличного музыканта и ничего ему не сказал. Однако затем Бэнджамину стало интересно, кто же все-таки спас его дочь, кстати, об этом он расспросит её маму за ужином, и саму Бэкку тоже ждут вопросы. И тут он встретился с до боли узнаваемой улыбкой. Его аж пронзила легкая дрожь, он от неожиданности задержал дыхание, лицо его побледнело, он так и продолжал молча стоять и смотреть на лицо, которое больше не выдавало ничего знакомого, поскольку было закрыто. Однако он быстро пришел в себя, когда его окликнула Бэкка. Не сказав ни слова, он выкинул уже подостывшие хот-доги в урну, стоящую рядом. Затем он крепко взял дочку за руку и сказал: - Поедим дома, Бэкка. Поехали, нас уже заждались, - он еще раз смирил ненавидящим взглядом дреды мужика, продолжающего играть на гитаре, как ни в чем не бывало.
– Папа! Ты что делаешь? Я не хочу уходить сейчас. Пап, ну, пожалуйста,- Бэкка уже потихоньку начинала истерить, её больше всего злило, что отец не удосужился объяснить, почему они так быстро должны уйти и почему они не могут позвать на ужин дядю Нэо. Пришлось применить силу отцовского слова и включить всё своё отцовское обаяние, чтобы Бэкка сдалась и согласилась поехать домой к маме.
По пути домой в машине царило молчание, лишь тихонько играла музыка. Но она играла как-то навязчиво, и вскоре её пришлось выключить. Остановившись у дома, Бэн не поспешил выйти из машины, также как не спешила и Бэкка.
– Прости меня, я не хотел тебя обидеть и показаться перед всеми мудаком.
- Но ты уже показался,- Бэкка смотрела в лобовое стекло, не желая переводить взгляд на сидящего рядом мужчину, - и уже обидел.
- Я обещаю, мы поедем туда завтра. Накормим обоих, честное слово. Я… Я не знаю, что на меня нашло, - он взял её руку и продолжал смотреть на миловидное личико, ожидая, когда же наконец он удостоится хоть какого-нибудь взгляда Бэкки.
- Правда?- повернув голову, она все-таки посмотрела на него, чуть прищурившись, пытаясь отыскать подвох.
- Ну, само собой! Тебе я врать не стану никогда, ты же сама знаешь это прекрасно.
- Это всё из-за того пожара? Или из-за той истории в тюремной камере?
Бэн не ожидал услышать подобный вопрос из её уст, поэтому он даже растерялся, но он, действительно, всегда говорил ей всё, как есть. Благо, Бэкка была очень умным ребёнком.
- Ты знаешь об этом? – спросил он удивленно.
- Пап,- легкий вздох и такая же легкая улыбка,- ты до сих пор думаешь, что я не сижу в интернете? Ты бы знал, сколько там об этом пишут. Это всё из-за него, да? Давай не будем об этом, если не хочешь. Просто знай, я люблю тебя, чтобы там не произошло. Я верю тебе.
Бэн лишь улыбнулся и мягко поцеловал её в щечку. – Пойдем, она и вправду заждалась.
Остаток дня был превосходным. Всё шло своим милым и уютным чередом. На них было приятно посмотреть: они улыбались, смеялись, рассказывали разные истории, дразнили друг друга, шутили. Бэнджамин не хотел уезжать домой, но в этот раз он решил быть вежливым и поэтому, даже не смотря на выпитое количество вина, он отказался остаться и переночевать. Каупервуд вернулся домой около полуночи, немного потерянный, но счастливый.
