мы с тобой – испорченные и никем не любимые дети.
наша первая встреча отпечатывается на твоих губах совсем не робким моим поцелуем. думаешь, что просто так. не придаёшь значения. у тебя таких, как я – множество, уверена ты. но зато не уверен я. потому что таких в твоей жизни не было и не будет никогда, к твоему же счастью. я знаю о тебе абсолютно всё, ты обо мне – ни черта. меня мало волнуют твои привычки, мало волнует то, что ты любишь делать, а что – нет. меня волнует лишь факт твоего существования, который хочется подпортить. я целую тебя не за твои красивые глаза и кукольное личико. целую назло. чтобы потом сломать: «прости, но мне было просто интересно», «прости, вообще-то я вроде как по парням», «прости, но ты – моя сестра». будет больно, обещаю тебе. но это достойная плата за моё испорченное детство и отсутствие правильного примера правильных отношений в семье, где отец – с кем угодно, но только не с той женщиной, с которой должен быть.
я строю в своей голове безумные планы, меня не останавливает даже тот факт, что ты – хрупкая девчушка, которая, возможно, не заслужила такого отношения к себе. плевать. в моём сердце трещина на трещине. и раз уж так вышло, что ты – моя сестра, почему бы не сделать нас ещё более похожими? меня не мучает совесть. мне просто срочно необходимо избавиться от этого тяжелейшего груза. понимаешь меня, хиён?
а в ответ – не улыбка – оскал. мои расчёты оказались неверны. и «прости» говоришь мне ты, перекрывая все пути к твоему сердцу. хрупкости в тебе разве что от холодного хрусталя, который разбиваясь, вонзается глубоко под кожу. хищный взгляд и хищная улыбка. хищные и колкие слова. и вся ты – достойная копия того надлома, что вытягивает все душевные силы из меня, изнутри. мы похожи больше, чем можно было бы себе это представить. обманываю себя, что общаюсь с тобой против своей же воли. но на деле –  уже не потому, что надо. а потому, что нравится. задевать. делать больно, пытаться, но получать удар ножом в спину в ответ. улыбаться недвусмысленно и обещать однажды переломать хребет, но давиться от спазма в лёгких, когда маленький кулачок упирается с силой под рёбра: «прости, что ты сказал?» я больше не прикасаюсь к тебе. так, как хотел. мне не за чем. я просто честно признаюсь, что, вообще-то, мне всё равно на твои потрясающие внешние данные, а вот тот проходящий мимо парень вполне хорошо бы смотрелся в моей постели. на что ты киваешь и смеёшься. уже не так зло. скорее даже понимающе. а затем я признаюсь и в том, что я – та ещё скотина. ненавижу тебя, хиён. ненавижу и сам факт твоего существования. ненавижу, потому что у моего отца не должно быть детей, кроме меня, ты – ошибка. ненавижу, потому что понимаю, что за пару месяцев общения уже вижу свою родственную душу и не могу ничего с этим поделать. получаю в ответ пощёчину. и тут же – едва ощутимый поцелуй в щёку (ты со всеми такая, или это – особая привилегия, только для меня?). и снова прости. «прости, потому что я догадывалась». ты не спрашиваешь, как я узнал о твоём существовании. пусть мои бесконечные поиски и игры в шерлока холмса останутся в прошлом, тебя ведь не интересует. но зато ты смело рассказываешь о том, что видела своего настоящего отца лишь пару раз. а самого меня – на фотографии в его бумажнике. они детские, но глаза, говоришь, не изменились.
какие мы с тобой больные придурки, ан хиён, не находишь?
я не намерен извиняться за свои намерения. потому что знаю, что ты бы сделала ещё хуже, не будь я «таким же чокнутым».  давай забудем, прошу?
мы не держимся за руки и никогда не говорим, что любим друг друга. как брат сестру. забота друг о друге – то, что, никогда не будет нам знакомо. наши отношения – вывернутая наизнанку друг к другу ненависть и болезненная привязанность, потому что никто больше понять нас с тобой не сможет. ты – это я. у тебя в голове бардак. в жизни – тоже. у тебя нет друзей, у тебя есть те, кем ты просто можешь пользоваться. надменная, холодная, ненастоящая. твой взгляд пробивает насквозь и не оставляет шансов на выживание. ты давишь. потому что искренне уверена, что ты – лучше, выше всех (знаешь, какой бы невыносимой я тебя не считал, на деле ты права. вот только я никогда не признаю). ты хочешь, чтобы все так считали, пряча глубоко внутри искреннее желание найти своё тихое счастье. сжимаю твою ладонь в порыве сочувствия, вопреки всему на свете, крепко, почти до боли. чувствуешь? моя боль – твоя.
академия часто видит нас вместе. и только. ходят слухи о том, что я наконец-то «исправился», завёл себе девушку, вот только обидно, что она – такая же тварь. я давно плюю на мнение окружающих. ты – тем более. мы ничего не говорим. никому. обмениваемся ответными взглядами, и я неосторожно и грязно шучу о том, что ты, хиён, целуешься вообще-то неплохо, может, повторим? и спасибо, что твоё «нет» такое уверенное. нам кажется это забавным – не давать никакой информации о том, что происходит. никто не знает, что между нами на деле. никто и не узнает. и все наши грязные тайны останутся только нашими, сестра, ведь так?
в ответ снова говоришь, как сильно меня ненавидишь.
всегда.
но я то знаю, что в твоём «ненавижу» –  отчаянная просьба остаться рядом. взаимно, хиён. теперь уж точно н а в с е г д а.

❖ честно? я не могу сказать, как в голову пришла эта идея. я просто понял, что надо. очень сильно. вот жизненно необходимо. а если я загорелся, потушить меня будет сложно :д
❖ как видно из заявки (ну я надеюсь, что это правда видно :д), хиён хочу себе в качестве сестры. у них с ёнхо на двоих один отец, который едва ли хотел, чтобы его дочь вне брака хоть когда-нибудь встретилась с его законным сыном. но судьба решила всё иначе.
❖ отношения лишь намечены. более подробно расскажу всё при вашем же желании. но это больше похоже на этакий лав/хейт, когда из одной крайности в другую, причём за один шаг. с учётом, правда, того, что всё-таки связывает их исключительно родственная привязанность (хоть и видно, что я попытался в инцест, но знаете, это инцест «на поржать», потому что обоим нравится провоцировать)
❖ просто берите её и любите. честное слово. она прекрасна. и с ёнхо смотрится, по-моему, хорошо. есть что-то в них такое, что торкнуло меня :д
❖ характер, био – всё на ваших чудесных плечиках. в общем-то, основу я дал. а как пойдёт дело дальше – решаете только вы. я приму любой. любить тоже буду любой. можете прописывать себе кого угодно, как угодно, кем угодно. я не привязываю только лишь к себе.
❖ замена внешности ПРИ ОЧЕНЬ СИЛЬНОМ ЖЕЛАНИИ возможна. но я упрямый до безобразия, и вряд ли у вас получится меня уломать :д я влюблён в хани, мне хорошо только лишь от мысли о том, что такая красота будет где-то рядом.
❖ мне не важен размер ваших постов. мне важно качество. да, банально звучит, но я действительно не смотрю на количество символов в принципе. вы только, пжлста, будьте активны, не бросайте роль через пару недель. эта девочка важна для меня.
❖ что я могу предложить вам взамен? весь мир к вашим прелестным ногам :д но если серьёзно, то я – весь ваш. игрой обеспечу, графикой – тоже (проблем с этим, к счастью, у меня нет, и любое ваше желание с радостью воплощу в жизнь), любовью и заботой – тем более :з
❖ если возникнут вопросы, то гостевая, а дальше и любая моя личная связь к вашим услугам. правда, очень жду. и скрещиваю пальцы. ЧТОБЫ УЖ НАВЕРНЯКА ♥♥♥

маленькая вечеринка никогда и никого не убивает. только если парочку нервных клеток и возможность отдохнуть так, как хочется именно тебе именно в этот вечер, думает со ёнхо, лениво перебирая струны чужой потасканной временем гитары в углу душной комнатки, развалившись на полу и с периодичностью раз в пять минут закрывая от усталости глаза. говорили, что будет безумно весело: алкоголь, который доставался с большим трудом, не говоря уже о нелегальном попадании в общежитие, возможно, тайком пробравшиеся девочки-первоклассницы, которые понятия не имеют, во что ввязываются, куча тупых шуток, поединок на приставках, бои чипсами, одна сигарета, что ходит по кругу, и куча всего прочего, что маркируется как «потрясающе интересно», но в глазах ёнхо лишь – скукота смертельная. интересно – разбивать окна, прыгать с крыши на крышу, разбиваться самому, падая со скейтбордов. интересно – валиться от усталости после очередного сумасшедшего прогона своего скудного репертуара на предстоящий, в далёком будущем маячащий сольный рок-концерт. свою крайнюю степень «заинтересованности» джонни демонстрирует открытым неприятием происходящего и нежеланием прекращать под пьяные вопли едва знакомых людей «бренчание на этой развалюхе». «единственная развалюха тут ты» – промежду прочим произносит он, мотнув головой и смахивая лезущую на глаза чёлку в очередной попытке наклониться ближе к инструменту и прислушаться к тому, как надрывно издают звук струны, готовые тут же порваться. какой придурок сумел так поиздеваться над святым? ёнхо бы запросто поотрывал ему руки, чтобы больше не прикасался. в ответ, конечно, он получается парочку смачных ругательств и вполне отчётливое «проваливай вообще отсюда», но лишь улыбается, всё ещё изучая гитару в своих ладонях. раздражать окружающих – слишком прекрасное занятие. одно из немногих, что искренне доставляет. одно из немногих, что держит здесь. на кой чёрт он вообще притащился, ёнхо не знает. на кой чёрт хвитэк в принципе решил его позвать, но сам сослался на незапланированную, но важную встречу для подготовки к тесту (ну и из какого класса она на этот раз?), со в принципе думать не хочет, но успевает отправить ему красноречивое сообщение, где чёрным по белому: «готовься, просто так тебе с рук это не сойдёт».

ёнхо понимает, что готов продублировать эти слова тысячу и, быть может, даже миллион раз, когда, подняв глаза на чужие бурные возгласы и приветствия, внезапно сильнее, чем обычно, сжимает музыкальный инструмент, и без того едва ли дышащий. ёнхо не трус и никогда им не был. ёнхо готов быть максимально откровенным и открытым. ёнхо пялится, по-настоящему так, без стеснения, на хёджона, улыбающегося своей блядской улыбкой всем вокруг, осознавая, что в этой кучке дерьма он всё равно, что кусок драгоценного металла. чёрт бы тебя побрал, мистер-само-совершенство. конечно, джонни более чем уверен, что хёджон не такой, каким рисует его воображение долгие несколько месяцев. и вполне возможно, что идеальная картинка – лишь недалёкость самого художника, который не желает присмотреться к ней внимательнее. джонни, впрочем, плевать. чужие глаза отвечают хитрым прищуром, кончики пальцев немеют, а в голове – оглушительная тишина.

ёнхо помнит, как первый раз «нарвался» на его стрим. ёнхо помнит, как решил, что этот мальчик – творение самого искусного живописца, не иначе (или как объяснить эти тонкие черты лица и болезненную бледность со взглядом некогда горящим, но вдохновляющее затухающим?). ёнхо помнит, как услышал его голос и решил, кажется, стопроцентно, что сошёл с ума, если захотел в ту же секунду посвятить едва знакомому парню сотни, тысячи написанных собственноручно и сыгранных, впрочем, тоже треков. таких голосов не существует. такие голоса – лишь плод несбыточной фантазии. однако факт налицо. ёнхо знает, что этот человек находится ближе, чем следовало бы. отслеживать каждый его шаг. ловить в коридорах, попутно на манжетах школьной рубашки записывая строки будущих песен, которые он посвятит только ему, мальчику, который никогда о нём не узнает (да и надо ли?). мечтать о том, как вместе они взорвут сцены. не без боли признавать, что его сердце уже взорвано. это чертовски страшно – осознавать, что снова и снова приходится падать в бездну слепой привязанности, понимая, что у этих чувств выхода не будет – только тупик. ёнхо пообещал не влюбляться, потому что его единственная любовь – давно погибла. ёнхо проще ломать цирк с дешёвыми представлениями, таская по углам хиён, о которой треплются все, но никто не догадывается, что она – всего лишь сестра. ёнхо проще забывать о поцелуе на каникулах с симпатичным мальчиком-баристой в одной из любимых кофеен, как и забывать о том, что наутро он оставил, оказывается, свой номер телефона, но со попросту сметает весь лишний мусор с прикроватного комода, не глядя на него. ёнхо проще просто быть по-настоящему привязанным лишь к своей гитаре, к своей музыке, к самому себе. но никак не к абсолютно чужим людям, от которых – лишь имя звучное, глаза, печально искрящиеся, да голос, от которого можно случайно потерять сознание, если захотеть.

со ёнхо не трус, но всё, на что его хватает сейчас, – лишь смотреть в ответ. а затем осознавать, что к чёрту. он не переживёт этот вечер рядом с собственным крашем в отвращении ко всему живому и льющихся оскорблениях со стороны в усмерть пьяных товарищей. встать и уйти. финита ля комедиа. как-нибудь в следующий раз.

парень пинает валяющиеся под ногами бутылки, хватает чужую гитару, о пропаже которой даже никто не вспомнит, и, хлопнув дверью, буквально вылетает в просторный коридор, оттягивая ворот и без того свободной чёрной футболки. чертовски душно. и ёнхо не уверен, что причина лишь в том, что народу много, а комната – мала. душно из-за собственных мешающих нормально существовать чувств.

шаг, второй. «с т о й».

и этот голос он узнает, даже если стремительно будет терять слух. этот голос он бы записал на диктофон и поставил на репит. он бы молился на этот голос. но это же болезнь, остановись.

и вот он напротив. катастрофически доступный. протяни руку, притяни к себе, заставь шептать на ухо безумные вещи и умирай, умирай, умирай, пока он прожигает тебя своими лисьими глазами. ёнхо смотрит на него слишком серьёзно, зацикливаясь лишь на том, как бы не выдать себя слишком быстро. половина академии, конечно, говорит о том, что у джонни интересы смещены в стороны смазливых мальчиков, но остальная же часть железно уверена, что зажатая в ладони ручка ан хиён – верный знак, что тут всё серьёзно. сам же джонни попросту устал от всех и вся. что же на уме у ким хёджона, он не знает. считает тот ли ёнхо натуралом? или свято верит в то, что слухи на пустом месте не рождаются? и нравится ли сам джонни ему хотя бы немного так же, как он, хёджон, ему? слишком много вопросов, ответы на которые путаются, словно клубок.

– не для меня. напиться я могу и в своей комнате. а от шума болит голова, – ёнхо и сам не понимает, как переходит на хрипловатый бас, но считает, что это лучше, чем дрожащий от волнения голос. перед хёджоном хочется выебнуться максимально, и со не скрывает это. – а ты следил за мной? – претензия на наезд выглядит несерьёзной, со подкрепляет её усмешкой и полным копированием каждого движения хёджона: прислоняется спиной к противоположной стене и улыбается, как идиот.

– и чем ты мне поможешь, ким хёджон? – один один. этот паренёк откуда-то знает его имя, значит ему не всё равно. ёнхо, в принципе, тоже. оба дают это понять друг другу в первые же несколько секунд общения. – знаешь, вот я бы перепихнулся ради снятия стресса и избавления от одиночества. но вряд ли это в твоей компетенции, парень. извини.

ох, знал бы ты, хёджон, как чертовски сильно свело всё внутри у ёнхо. и несмотря на пропущенный между словами смешок, развязную улыбку и взгляд в упор, джонни действительно боится. боится приближаться к тому, что кажется слишком совершенным. потому что он знает, что на деле оно – недостижимо.