Она сидела в просторной комнате с прекрасным видом на сад. Деревья уже коснулись желтые краски осенние, самую малость, но этого было достаточно, чтобы изменить природу до неузнаваемости. Холодный сентябрьский воздух, словно юный сорванец, врывался в комнату, вороша копу бумаг на столе.  На экране ноутбука мелькало письмо, в котором речь шла о встречи со старым другом.
В воздухе висели все предметы, что полностью состояли из металла – поднос с фруктами, серебряные коробочки с украшениями, пара тяжелых канделябров, картинные рамки из бронзы. Все они размеренно покачивались, будто бы от дуновения ветра, который то и дело пробирался в распахнутые окна. Лорин нравилось это незатейливое упражнение, которому много десятилетий назад ее обучила наставница.
«Как неумолимо летит время».
В дверь постучали, как и положено ровно три раза. Ведьма невольно вздрогнула, несмотря на то, что ожидала этого звука вот уже около получаса. Он вырвал ее из приятной неги воспоминаний. Осторожно опустив все предметы на свои места, верховная ведьма ковена направилась в сторону входной двери. Такого гостя стоило встречать лично. Его мощь и силу она почувствовала, лишь рука коснулась дверной ручки.
- Алистер, - на губах женщины засеяла теплая улыбка. Она искренне была рада видеть друга, наставника и в какой-то мере ближайшего родственника, воочию, а не слушать его электронный голос в трубке телефона или видеть его мерцающее изображение на экране компьютера, в одной из современных программ связи, - Не стой на пороге. Скорей же проходи. Иначе местные журналисты тут же припишут тебе очередной роман с незнакомой красоткой.
Ее звонкий смех, легким эхом прокатился по пустынному холлу, в котором все еще стояло несколько чемоданов. Лорин, продолжая тепло улыбаться, увлекала гостя за собой в просторную комнату с выходом на террасу, которую облюбовала под свой кабинет, стоило ее ноге переступить порог этого дома. Она заняла одно из кресел возле небольшого плетеного столика, на котором уже стояли две чайные чашки из китайского фарфора, сахарница, молочник и, конечно же, сам чайник, все, что необходимо для приятного чаепития за не менее приятной беседой.
- Что может случиться в Англии? – ведьма закинула одну ногу на другую, покручивая в руках чашку с ароматным чаем, - Все самое интересное последнее время, происходит, как раз здесь, в Новом Свете, - опустив чашку на столик, сделав лишь пару глотков, Лорин вернула голосу серьезные нотки и внимательно посмотрела на своего собеседника, - Думаю для полноты картины, стоит слегка углубиться в историю. Пару лет назад Нарцисса Эрондейл, глава одного из правящих вампирских домов, обратилась ко мне с просьбой взять в ученики весьма талантливого мага. Так уж вышло, что наш ковен считался ее должником и отказать, по сути, мы ей не могли. К тому же это был неплохой шанс заручиться личными ушами и глазами в доме вампиров. Маг и, правда оказался весьма талантливым и в нем даже раскрылся весьма редкий дар, но пока не в этом суть. За время обучения он очень сблизился с моей крестницей, Марго, внучкой Анабель, ты видел ее, когда она была совсем крошкой. И эта связь переросла в настолько крепкую дружбу, что когда этот самый маг решил вернуться под крышу вампирского дома, моя своенравная дочь последовала за ним, - Лорин недовольно фыркнула, - Наследница древнейшего ковена разгуливает где-то по улицам Портленда и упорно не хочет выходить на связь. Уму непостижимо.
В глазах верховной проскользнули искорки негодования. Если бы Марго находилась сейчас где-нибудь по близости, ей бы явно не поздоровилось.

Пока нечто непроглядно–чёрное окутывает мое сознание, я пытаюсь не сорваться и не зареветь. Снова.
До приезда в этот чертов город я никогда не паниковала так - слишком. Это не поддается контролю, это просто есть, а я не могу, не могу, не могу. Я не вижу, почти не слышу, и не в состоянии дышать. Я вор воздуха, урывками краду его, когда получается. Практически истерю в своём сознании. Мое тело меня не слушается, а крик оглушает, при том, что кричу я лишь в воображении. И я кричу, кричу, кричу, но это не помогает. Я пытаюсь не плакать, но все равно не могу остановить слёзы. Я не понимаю. Я не помню. Я не знаю, что будет дальше. И мне так чертовски холодно, что я боюсь замерзнуть раньше, чем кто-то поможет мне. Если кто-то поможет мне. - шепчет голос в разуме.
Это пугает, не помогая остановить накатывающую истерику. Я - Мара Дженкинс. Мне 19. Я должна вспомнить, черт возьми.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде, чем я прихожу в себя, хоть не много взяв под контроль эмоции. Дыхание - я помню еще со школы, что при панических атаках нужно восстановить дыхание. И я считаю вдохи и выдохи, зажмурившись, не смотря на то, что вокруг все равно ничего не видно. Просто так легче притвориться и абстрагироваться. И это помогает мне с озарением, я понимаю, что поверх моей головы - мешок. Похищение, или розыгрыш? Мне так холодно. Так холодно, что потряхивает, потому что я - на твердом полу, в неудобном положении. Мои мышцы ноют, и я вторю им, поскуливая, и шмыркая носом. Может быть, как в книгах и фильмах, не стоило выдавать того, что я в сознании, но я не могу, просто не могу с этим справиться. И если бы кто-то был рядом, то давно отозвался бы. Я прикусываю губу, чтобы собраться с мыслями, но они предатели, они меня оставили в одиночестве. Металлический запах становится сильнее, вместе с привкусом, когда я прокусываю кожу до крови. Что случилось? Я дергаюсь, но руки меня не слушаются. Они скованы за спиной. Снова паника. Снова забыла о дыхании.

Я знаю, как действуют наркотики. Игнорирую это чувство, игнорирую все, что с этим связано. Я заставляю себя забывать каждый раз, но я знаю, как они действуют, и узнаю побочные эффекты сейчас, после принятия. Это не похоже на похмелье. Мне холодно. Будь мои руки развязаны - они дрожали бы сейчас, но вовсе не из-за температуры вокруг. Привкус, до того, как я прокусила губу, уже был металлическим. Психоз-паника. И я не могу собраться с мыслями, несвязные, рваные они пропадают стремительно, меняются, стираются в памяти. Но я не употребляла вчера наркотики. Не по собственному желанию.

Все, что я помню последним - это вечеринка. Как меня туда занесло - в пропасти воспоминаний, недоступно мне. Днем я слала Каре сэлфи из примерочной, магазин, новое платье, краденная карточка. Я собираю пазлы, восстанавливая событие, стараясь держать себя в руках. Он не мог. И ничего из этого. Ничего такого, что могло привести меня в такое положение. Я пытаюсь, но голова начинает болеть. Вспомнить не получается. Дергаюсь снова, сильнее, но из-за этого только больнее в запястьях. И я кричу, но теперь по-настоящему. Я не сделаю это легким для них. Кем бы они не были.
Крик отдается эхом от стен. Ощущение беспросветности. Из разряда: "никто не услышит тебя". Я убью их. Убью всех, сожгу дотла, только бы выбраться. Черт возьми. Еще один из эффектов наркотика - связь с магией теряется. Я злюсь, в перемешку с отчаянным сумасшествием.

Скрежет металла прерывает мои вопли, хотя, горло начало саднить, я все таки чего-то добилась. Шаги приближаются ко мне. Я невольно дергаюсь в сторону, хотя понимаю, что толку - ноль. Мешок с головы исчезает так резко, что я морщусь, погребенная под взлохмаченными патлами собственных волос. Свет из круглых окон режет глаза, и я не могу рассмотреть, кто стоит напротив меня.
- Проснулась, принцесса? - ни капли доброжелательности. Но я тоже могу поупражняться в сарказме, даже в таком положении.
- Ты пожалеешь, просто предупреждаю. - угрозы, учитывая, что я даже пошевелиться нормально не могу - очень умно, Мара. Очень умно. Я стискиваю зубы, когда зрение восстанавливается. Вижу двоих перед собой, один - на корточках, напротив меня, ухмыляется. Его рука так резко оказывается на моем горле, что я только и успеваю подумать о том, почему снова я. Почему снова со мной и когда я прекращу вляпываться в истории.
- Что ты можешь без своей магии? - тут он прав, и он знает это, довольный собой, пока я кашляю, из-за того, что меня в очередной раз пытаются задушить.
- Калеб велел не трогать её, пока не придет сестра, и он не вернется. - резкий тон, менее заинтересованный в происходящем, прерывает мое умертвление. Первый (буду звать его ублюдок) оставляет меня в покое так же быстро, как схватил до этого. Я пытаюсь воспламенить их взглядом, если не при помощи магии, то хотя бы от силы ненависти. Не получается. Хотя подождите, что?
- О, скоро она будет здесь... - оскал, не предвещающий ничего хорошего. Он разворачивается, и уходит прочь, и второй в след за ним. Пока я пытаюсь понять. Какого хрена? И причем здесь моя сестра?

В момент когда парню удалось освободить свою подругу ведьму из оков, Тео уже ехидно улыбался, представляя как поведет себя кровь в телах этих двух ублюдков, стоит только Холт высвободить руки, но то, что проделала сейчас эта рыжая красотка удивило даже самого оборотня. Головы вампиров разнесло как спелый арбуз, разбрызгав, не столь уж и богатый, их внутренний мир черепной коробки по стенам помещения.
На несколько секунд Тео замер на месте, пытаясь сообразить чем еще можно накачать ведьму, что бы она продолжала радовать его такими спец эффектами, но вовремя придя в себя решил продолжить освобождение из оков, так как ноги еще были зажаты в металлических кандалах.
- А представьте себе, я с ней встречался... - Тяжелое дыхание перебивало слова, Тео все еще был крайне возбужден, когда с усмешкой обращался к обезглавленным вампирам. Его зрачки были максимально расширены, ноздри и грудная клетка ходили ходуном, жадно прогоняя кислород по телу глубокими порциями, но его все равно казалось будто не хватало. Сейчас у оборотня было состояние очень похожее на то, когда ты выпил чрезмерное количество кофе, очень долго не курил и у тебя дьявольский приток энергии, который хлыщет через край, а так же все вокруг кажется чуть замедленным, словно ты сначала делаешь что то, а потом только думаешь. В принципе, для Тео это было нормальное явление, ничего особенного.
Несколько попыток расцепить мощные щеколды на ногах не увенчались успехом и это бесило, бесило все и на ровном месте. Характер парня и без того был далеко не оплотом терпения, а сейчас Джонс был готов рвать и метать, что собственно и сделал, срывая металлические кандалы, с трудом изгибая твердый металл, прилагая максимум усилий, что даже болт начал впиваться в щиколотку. Однако, это сейчас мало волновало волка, в состоянии эйфории он слабо себя контролировал, поддаваясь звериной ярости, что уже с головой пожирала его, как только он вспоминал о беседе с той вампиршей, несколько минут назад.
Раздавшийся лязг железа, затем еще, мог смело сказать о том, что в данной ситуации сила оборотня была тем самым полезным воздействием на ситуацию. Тео с недовольством сделал пару шагов по комнате, попутно оглядываясь по сторонам и в небольшое окно с весьма и весьма толстым стеклом, что вело в темный коридор.
- Надеюсь они нас не слышали, не хочу что бы эти кровососы прибежали сюда толпой. Не-е-ет, я хочу их по одному. Каждого. - Парень в приступе ярости приблизился к Мери, крепко ухватившись за ее оковы на ногах. - Я им ноги вырву, чертовы ублюдки. - Не меньшим рывком, Тео попытался освободить и свою подругу, но получилось это не сразу. Потребовалось не мало усилий что бы разжать ее крепления, но в конечном итоге, когда уже металл стал вдавливаться в кожу оборотня на руках, ему удалось сломать прочные зажимы. - Кто это вообще такие, и что за чокнутая стерва, что клеилась к тебе? Ты знаешь ее?
Сейчас это выглядело примерно как приветствие. На самом деле, Тео, в данный момент, мало соображал что он несет, ему нужно было как-то или на чем-то сосредоточиться, и к несчастью для девушки, Мери была единственным собеседником ополоумевшего от адреналина и злости оборотня, хотя Холт прекрасно должна была знать, что в отличие от вампиров, Тео для нее был не опасен. Он был крайне ожесточен, озлоблен, но не не лишен разума и способности думать еще не отбитой частью мозга, а так же контролировал себя и никогда бы не навредил ей.
А вот навредить кому то ужасно тянуло. Как загнанный в клетку зверь, Джонс быстрым шагом направился к двери с электронным замком. Все его попытки нажимать кнопки, пытаться дергать ручку, даже вышибить дверь не увенчались успехом. От безысходности он колотил к нее кулаком, уже позабыв про свое желание оставаться незамеченным и действовать тихо, он даже пытался царапать бронированную поверхность преграды, только бы выбраться от сюда. Но все было тщетно. От незнания что делать дальше, парень провел глазами по потолку, убедившись, что за ними не наблюдают, а после перевел взгляд на Мерилин. - Идеи есть? - Оборотень все еще глубоко дышал, слабо пытаясь соображать как то логически, но мысли в голове носились слишком быстро, не давая возможности выстроиться в цепочку действий. - Давай, сделай опять этот фокус, только с дверью, сломай ее ко всем...
Парень замер на середине фразы, когда дверь открылась сама собой. А если быть точнее, ее отрыла девчушка лет семнадцати, хотя кто их разберет, сколько ей на самом деле, она тоже вампир, что принесла какой то пузырек с белесой жидкостью и несколько ампул. Время будто замерло между этими двумя, когда их взгляды пересеклись. Девочка явно не ожидала увидеть пленников на свободе, а Тео... Тео был крайне рад, что появился тот, на ком он готов выпустить пар. Это читалось в его глазах, злобном оскале на лице, а так же глухому рыку при дыхании. От нервов его голова даже чуть дернулась в сторону, а после левая рука быстро скользнула в приоткрытый рот вампирши, не давая ей и шанса закричать. Массивная рука оборотня заполнила всю полость рта девчонки, а большой палец крепко сжал ее нижнюю челюсть с низа. - Это ты не вовремя, милая. - Джонс, словно за поводок, подтянул ее к себе ближе, медленно отобрав из ее рук флакон, но ничерта не разобрав, что на нем написано, подбросил его Мери, а после вновь резко вернулся к своей случайно встретившейся игрушке.
Сейчас он хотел прикончить ее быстро, не теряя времени, вот только звериное нутро в подсознании науськивало парня поступить совершенно иначе. - Вы сами меня разозлили. - Задрав голову девочки вверх и обнажив ее шею, оборотень впился зубами в ее плоть, с жадностью выдирая артерию и кусок гортани из тела жертвы. В сочетании со слюной оборотня, для вампира это была дьявольская боль и Джонс это прекрасно понимал, мотая головой из стороны в сторону, разрывая сухожилия и вены. С хрустом и чавканьем крови, Тео выдрал желаемый кусок и выплюнул его на пол рядом с собой. - Что, неприятно кровосос?! - Последняя фраза напомнила ему про клыки вампира, и в больную голову оборотня пришла окончательная идея. Уперев голову вампирши в стену свободной рукой, Тео с рвением животного вырвал нижнюю челюсть девчонки, а после вонзил ее костьми в глазницы. Если бы она еще могла кричать, то истошный вопль бы слышали все, хотя куда там без половины рта.
Смотря как жертва медленно сползает по стене, парень чувствовал некое удовлетворение своей жажды мести, или же просто был рад тому, что удалось на ком то выместить свою злость. Ну и как финальный аккорд, оборотень несколькими сильными ударами ноги превратил голову бедняги в сплошное обмякшее месиво, с довольной ухмылкой повернувшись к подруге. - Сдохнет. А у меня есть предложение найти ту суку и взять кое что, что до чертиков нам нужно. - Сплюнув сгустки крови изо рта, Тео еще и растер потоки крови на подбородке. - Если конечно она не наврала нам про яд, хотя я как то не горю желанием проверять это.  
Выйдя из комнаты, парень огляделся в обе стороны темного коридора. Это было больше похоже на какой то строительный объект, вот только куда идти Джонс не знал. Вокруг было слишком много крови, что бы он мог разобрать запахи, да и на слух ни кого рядом не было. Кивком, он дал Мери понять что путь свободен, хотя несколько задержал улыбчивый взгляд на ее бюсте. - Холт, и почему с тобой так "весело"? Когда мы разругались в нашу последнюю встречу, и я в сердцах выкрикнул, что бы ты искала себе подобных, я имел ввиду охотников, а не проблемы на твой фигуристый зад, которым дорожу и по сей день. - Тео еще раз обернулся в сторону комнаты и пробежался глазами по залитому кровью полу. - Приношу извинения и беру все свои слова назад. Теперь мне больше нравится даже твой сердитый и надутый вид. В том варианте нас не пытался убить отряд упырей-врачевателей, и изуверов из Ирака, по совместительству... Или ты еще чего то не рассказала о своем прошлом? - Слепив удивленную миму, Тео обернулся к Мери, пока они проходили длинным коридором.

-Охотники… Подразделяются…. На… - я выдержу, я смогу, я сильная. Задержи дыхание Джесс. А теперь глубокий вдох носом и выдох… Вдох…И выдох… Мои влажные от пота руки, судорожно вцепившиеся в розовую керамическую раковину, заскользили по гладкой поверхности, от чего я едва не потеряла равновесие. Слабость, предательски расползавшаяся по всему телу, убивала всякое желание к сопротивлению дикой панике, накрывшей меня с головой пять минут назад. Нет, так просто я не сдамся, - Подразделяются на венаторов… Чистильщиков… Химиков… Библиотекарей…Боевые группы…Аналитические группы… - на глаза как будто опустилась едва различимая вуаль, сделавшая все предметы вокруг слегка расплывчатыми, не принадлежащими реальному миру. Я почти плыла в этом эфире, только чудом умудряясь сохранять вертикальное положение в пространстве. Ты сможешь. Вялый хлопок собственной ладонью по щеке, и я вновь бездумно пялюсь в свое собственное отражение, пытаясь взять себя в руки и начать дыхательное упражнение. Глубокий вдох носом. Несколько секунд. Выдох носом. Я дышу. Все в порядке. Я дышу, - Венаторы… Чистильщики… Библиотекари…Боевые группы… Аналитические группы… - контролируй дыхание, девочка. Всё хорошо. Ты в безопасности, - Венаторы. Чистильщики. Библиотекари. Боевые группы. Аналитические группы, - его здесь нет. Нет. Тебе просто послышалось. Это последствия посттравматического синдрома.
Проходит не меньше двадцати минут прежде, чем я становлюсь самой собой, и меня накрывает горький гнев. Три года, три чертовых года я боролась за себя, за свою жизнь, за свой рассудок, исправно посещала психотерапевта, пила хренову тучу таблеток, училась справляться с паническими атаками самостоятельно, прочитала сотни книг, и всё разрушилось в один момент, как карточный домик, от одного-единственного имени. По щекам двумя отчетливыми черными от туши дорожками проскользили слезы, а с губ сорвался трусливый тоненький писк, в котором едва можно было узнать мой голос. Я так не могу, я так больше не смогу, я лучше убью себя, но не смогу так больше жить ни секунды. Рыдания взахлеб, пока сквозь пелену слез холодные скрюченные пальцы ищут на полочках ненавистные оранжевые пластиковые пузырьки, наполненные белыми капсулами. Я самостоятельно отказалась от приема транквилизаторов несколько месяцев назад, так как мне надоело чувствовать себя овощем, едва соображающим зачем и для чего он живет, но сейчас мое собственное тело буквально прижало меня к стенке, заставляя выбирать между относительно здравым и заторможенным рассудком и полной неадекватностью. На ладонь ложатся несколько белых таблеток. Нет, нет, я столько боролась за то, чтобы жить спокойно без них, я не могу так просто сдаться снова…
Джессика…
Я снова отчетливо слышу это имя, прозвучавшее из уст соседа, который мог знать меня только как Джейн Смит. Отголосок имени, которое осталось для меня далеко в прошлом, как будто принадлежащее кому-то давно умершему, буквально парализовал меня на месте настолько, что я даже забыла проверить закрыла ли за собой дверь на все замки. В следующее мгновение я уже стояла в ванной перед зеркалом, покачиваясь словно сомнамбула, белая как простыня от накрывшей меня панической атаки. Он не мог меня найти. Нет. Никто не может. Горло капканом сжала судорога, заглушившая рыдания, каменной тяжестью застывшие в груди. Слишком больно. Онемевшей рукой машинально растираю район солнечного сплетения, как будто это может помощь разогнать нечеловеческий ужас по жилам и хоть как-то облегчить страдания, распределив их равномерно по телу.
Это нереально. Он нереален. Джессика Саммерс давно мертва и лежит на дне залива. Я Джейн Смит. Джейн Смит, - Венаторы. Чистильщики. Библиотекари. Боевые группы. Аналитические группы… - спустя минуты голос становится все тверже и тверже, а дыхание глубоким и ровным. Таблетки выскальзывают из разжатого кулака и с шорохом рассыпаются по поверхности раковины. Слабость нехотя отступает, возвращая мозгу бразды правления над измученным телом. Вот и всё. Я равнодушно смотрю как белая оболочка таблеток размокает под каплями воды из подтекающего крана. Это больше никогда не повторится. Никогда. Но оранжевый пузырек, минуя мусорную корзину, вновь прячется за всевозможными бутылочками на полках, ожидая своего часа.
Это был один из самых сильных приступов за последний год и я не могла оставить его без внимания. Если вы думаете, что это означает, будто я вернулась к пилюлям и зачастила к мозгоправу, вы жестоко ошибаетесь.  Я просто разработала новый план защиты от возможной опасности, о котором думала уже очень давно и откладывала на черный день. Так вот, подобный день настал и дело вовсе не в моей паранойе. Лучше перестраховаться, чем… Неважно. В прошлом я была охотницей на нечисть, и довольно неплохой, но сейчас для охотников я очень лакомая приманка, которая, кстати, уже года три как должна быть мертва. Стоит ли говорить, что я никогда и ни за что к ним не вернусь. А вот к примкнуть к одному из объектов своей охоты было бы вполне разумно. Он может искать меня среди людей, но вот среди вампиров или оборотней вряд ли.
Досконально изучив местные мистические сообщества, я остановила свой выбор на Южной стае. Большое количество сородичей, закрытая община, женщина-альфа – всё это меня более чем устраивало. Джейн Смит новообращенный оборотень, омега. Кому придет в голову искать меня там? Никому. К тому же сила волка станет еще одним кирпичиком в фундамент защиты от моего собственного прошлого. Может быть, там у меня начнется новая жизнь. Всё будет по-другому. Ради этого я готова служить их альфе, забыв о том, что когда-то принадлежала миру людей.
Связаться с Катриной Блэквуд оказалось довольно просто через мою доверенную ведьму, что частенько делала мне всевозможные защитные амулеты. Встреча была назначена на вечер в баре, расположенном на окраине Портленда. Хотя оделась я буквально за несколько минут, процесс выхода из дома затянулся из-за чересчур обострившихся фобий и, пока я не проверила сохранность всех защитных амулетов, секретных ниток на дверях и не убедилась, что все замки крепко заперты, то не смогла сдвинуться с места. Взглянув на часы, я нервно провела рукой по медальону на шее, машинально скользнув взглядом по тусклым камням. Чисто. Никакой магии. Зато теперь я просто катастрофически опаздываю. Торопливо намотав серый шарф на шею, я галопом ринулась к старому лифу, судорожно нажимая на разболтавшуюся металлическую кнопку. Мне везет, на улице я сразу же ловлю такси и тоскливо подсчитываю, во сколько же мне обойдется поездка в такую дыру. Неважно. Всё неважно. Кроме того, что пока что я в здравом уме и впереди маячит вполне радужная перспектива раз и навсегда покончить с прошлой жизнью.
Она уже ждала меня. Почему-то у меня даже не возникло сомнений, что роковая брюнетка, скучающая у барной стойки, и есть та самая Катрина Блэквуд. Я опоздала. Черт. Не лучшее начало для знакомства с будущей альфой. Торопливо пригладив взъерошенные смоляные волосы, я устремляюсь к барной стойке, пытаясь принять наиболее приветливый вид, насколько это вообще возможно с опухшим лицом и синими кругами под глазами. К тому же, приветливость это то, к чему я в принципе неспособна.
-Привет, я Джейн, - охрипший от многочасовой истерики голос стал последним мазком к образу непроспавшейся алкоголички, коей, собственно говоря, я и являлась. Интересно, она сразу меня пошлет или все-таки даст шанс и все равно пошлет?

Централ-Сити… Он ненавидел этот город каждой частичкой своей черной воровской души, и этими же частями собирал любовь к городу, который только он мог грабить, превращать жизни простых людей в ничего не значащую пыль. Этот город сделал его таким, каким он в конечном итоге стал, он поломал слишком много судеб, и, пожалуй, Леонард был благодарен попытке разрушить его ко всем чертям. Снарту казалось, что если разбить это место вдребезги, то не будет больше того камня, что тяготил его душу, напоминал о детстве и нелегкой жизни в семье Снарт, где дети каждый день начинали новую борьбу за свое безоблачное будущее. В конечном счете не вышло счастья, не было радости, он пошел по кривой дорожке, утянув за собой свою сестренку, а ведь у нее были все шансы на другую жизнь. – Я старался сделать все для этого, чтоб ты ни в чем не нуждалась, но я подвел тебя, сестренка. Братец Ленни все снова испортил.
Он криво усмехнулся в ответ на свои мысли, его взгляд упал на крио-пушку, которая спокойно покоилась на столе. Они совершили несколько удачных ограблений, которые никто не остановил – видать Флэш был занят чем-то поважнее, чем спасение ювелирных магазинов и банков от сворки негодяев, в конце концов, их перемирие все еще имело свою силу, и нарушать его Холод был не намерен. Предательство себе во благо было горькой ложкой правды во всей это идиллии: он вор и негодяй, и ничто не сможет изменить этого, но раскрывать личность Флэша или брать на себя ответственность за невинные жизни Леонард не собирался. Все его набеги были спланированы до каждой мелочи, вплоть до чужого взгляда или вздоха – в этом был весь он, человек полюбивших стратегию, дисциплину и жесткое планирование, холодный и расчетливый ум. Ведь не зря он носил свое прозвище, ведь так? Разве кто-то другой мог бы остудить бурный нрав Рори и не дать ему подпалить парочку невинных зевак ради своего собственного удовольствия или же заставить сестренку действовать строго по плану, не позволяя ей мелкие шалости. А ведь с девушками все намного труднее, когда еще единственная девушка в команде его взбалмошная младшая сестра. – Ты не дал котику поиграть со своей мышкой, Ленни. – Лиза надула губы и очень обиженно посмотрела на брата. – В чем же удовольствие тогда, если я не могу с ним поиграть. – Хочется выйти из себя и напомнить ей, что стояло на кону, потрясти деньгами перед носом, но это же Снарт – она такая же, как и он, с одной лишь разницей: с годами в этом бизнесе он стал немного умнее, да и утратил свой запал к игре, жажду приносить страдания и боль. Теперь это только бизнес и ничего более.
Добыча была славная, поделенная на равные доли в полном эквиваленте. Снарт решил, что пока не собирается светиться, о чем и поведал своим подельникам, предлагая на какое-то время залечь на дно. Мик сразу же согласился, возвещая о том, что собирается в маленькое путешествие, не собираясь прощаться, пироман просто пожал руку своему другу и его сестре, отпустил пару сальных шуточек и исчез из виду.
- Ну же, большой братик, расскажи мне, что это такое за дело, на которое ты собрался пойти без Мика? – Сестра выглядела возбужденной и не собиралась так просто оставить брата в покое, Лиза непременно должна была докопаться до сути раздражительного вида Ленна. А что он мог ей сказать? Город в руине, столько мест для наживы, а меня почему-то волнует, что там с этим красным. Не видно его нигде, не случилось ли чего… Ответов для сестры, по крайне мере, внятных и доходчивых у него не было потому, что он, черт возьми, сам не понимал, почему волнуется за этого мальчишку, который без своего костюма ну совсем не походил на борца за справедливость и права невинных и слабых. – Посмотри на Централ-Сити, милый. Мы можем взять все, что нам захочется, в такой панике никто и не кинется на наш след. – Снарт неприятно поморщился, понимая, что его сестра права, но награбленного уже было вдоволь, ввязываться в новое дело абсолютно не было никакой нужды, но разговор с Лизой порядком ему поднадоел. Скучающее выражение его лица сменилось на более жесткое, он нахмурился и подошел к младшей Снарт.
- Если я говорю, что достаточно, это значит – достаточно. Нам не нужны лишние проблемы и внимание, Лиза. Мы взяли, что хотели, ты должна довольствоваться и этим. Прошвырнись по уцелевшим магазинам и прикупи себе барахла, которое ты так любишь, но не пытайся лезть в мои дела и в мою душу… бесполезно это. – Он попытался улыбнуться и даже мягко поцеловал ее в нос, а после схватил парку и пушку. – Не жди меня вечером, развлекайся. – Леонард ушел, стараясь не смотреть на сестру, которая сжимала губы в недовольстве и непонимании того, что происходит с братом. Да и если бы он сам знал, ответ крылся где-то рядом, но пока нащупать его на поверхности не представлялось возможным.
Ноги несли его по улице, он бросал взгляды по сторонам, примерно прикидывая сколько вреда нанесла воронка, которая появилась рядом со Стар-лабс меньше недели назад, все перевернула в городе, не оставила равнодушным никого, а ведь многие сразу стали винить в случившемся лабораторию, Флэша и его команду, немало мирных жителей погибло. Снарту не было до этого совершенно никакого дела, в нем самом ничего не дрогнуло даже тогда, когда он предавал Барри, но сейчас почему-то пацана было жалко, думать даже не хотелось, какого ему сейчас. Чертовы мысли испарились буквально из голову, когда он остановился перед некогда любимым баром и скептически осмотрел это место, склонив голову на бок. – Да уж, тебя ничто не пощадило: ни время, ни люди. – Снарт тяжело вздохнул и прикинул, найдется ли внутри бутылочка виски, которая не пострадала в сингулярности и спешке от рук или ног любопытных зевак, которые уже успели разграбить это место. Ступал внутрь он осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, ему не нужны были неприятности или незваные гости, просто какой-то извращенный интерес и шестое чувство несли его в эту лачугу, он чувствовал себя здесь комфортно. Да что там душой кривить, он любил это место, и видеть его таким разбитым было неприятно. Разбитые бутылки и доски под ногами, кучи мусора, однако внутри все отдавало тусклым светом, шорохи подсказывали, что там кто-то есть. Благоразумнее было бы уйти, но когда это Капитан Холод был благоразумным? Он вошел внутрь и увидел то, чего абсолютно никак не ожидал увидеть: Флэш, нет, Барри Аллен в своей обычной одежде медленно (если такое слово вообще могло быть применимо к нему) и уверенно прибирался, чинил мебель и расставлял все по своим местам так, словно это место принадлежало ему самому. Леонард привалился к дверному косяку и какое-то время заморожено и не скрывая своего интереса, рассматривал его, неверие отражалось на его лице, но на губах играла какая-то своя хитрая ухмылочка, такая, что предназначалась, пожалуй, только Барри, ему одному. – Не знал, что супергероям еще доплачивают и за социальный труд. Да и что ты возьмешься за это гнилое место в первую очередь, - он неопределенно махнул рукой в воздухе и усмехнулся, - удивляешь меня, пацан, а я уж было подумал, что с тобой утратил эту способность. – Снарт застал его врасплох, выражение страха на симпатичном личике, пусть и на мгновение забавляло, хотелось узнать, что же будет дальше, поэтому Холод бесцеремонно прошел внутрь и сел за один из восстановленных столов, осмотрелся и вернул взгляд собеседнику. – А где же твои друзья, Флэш, группа поддержки, разве вы не вместе должны устранять плоды ваших непосильных трудов? – Он насмехался откровенно, абсолютно неприкрыто глядя ему в лицо, в котором кроме растерянности и усталости не было ничего. – Молчишь, видимо соскучился и никак не отойдешь от шока, ну ничего страшного, оторвись от геройских дел и посиди со мной, поговорим? – Снарт расстегнул парку и откинулся на спинку, все еще улыбаясь уголками губ. Ночь обещала быть весьма и весьма интересной.

Я лишь странник бредущий в пустыне обыденных дней.
Время, жёлтым песком, беспощадно сжигает мне ноги,
А душа очумев от бессмысленной этой дороги,
Всё стучит по ночам в затворённые окна людей! (с)

Порывистый западный ветер пригнал свинцово-серые тучи, нависшие над землей темным покрывалом, закрывающие синеву небес, которые погружали город в кромешную темноту, таящую угрозу. Привычный Портленд с его показным весельем и отблеском неоновых вывесок, соседствующих с сиянием старинных фонарей, принадлежавших другой эпохе, сегодня был заперт в черноте безлунной ночи и захлебывался  холодным моросящим дождем, заставляющим прохожих кутаться в свои одежды, мечтая скорее попасть в уют своего дома. Ночь была одинока, но Дэмиан знал, что, несмотря на спокойствие города, в нем кипела ночная жизнь, сокрытая за ширмой благополучия, за тайной, разделяющий сверхъестественный мир от людского…
Сегодняшние предутренние часы он посвятил своему клубу. Облокотившись на кованые поручни лестницы в обманчиво беспечном и ленивом положении, Блэк взирал с высоты на многочисленную толпу танцующих, выпивающих и веселящихся молодых людей, которые не замечали его пристального взгляда. Словно рой мотыльков они летели на свет, прямиком в капкан греховных наслаждений выпивки и похоти, царивших в этом месте, не подозревая, что вокруг уже собралась стая голодных «чудовищ», жадных вовсе не до их плоти. Вампиры были верхушкой «пищевой цепи». Охочие до новых душ, каждый из них урвал себе местечко близ Дэмиана Блэка, мастера одного из уважаемых домов - который до сих пор не чурался пить кровь прямо из «источника». Кто-то из них был низшим звеном, кто-то, как Лета, занимал место повыше, подле хозяина. Но факт оставался фактом – это место, именуемое «Эдемом» скорее напоминало разверзающуюся пропасть ада.
Персонального ада имени Блэка. Обращенный вампир, оставивший родину много десятилетий назад, все эти годы успешно приспосабливался к роли простого смертного, умело лавировал среди бессчетного количества подобных ему, чтобы упрочить свое положение в обществе того Портленад, коим он стал многие столетия после его последнего визита. Дэмиан знал этот город и любил его.  Конечно, когда еще был способен на это чувство.
Что же осталось теперь? Что скрывалось за маской преуспевающего богача и мастера Дома,  застывшего на отметке в тридцать лет? Что таилось в изумрудных глазах, покрытых пылью вечности и таящих в своих глубинах вязкую тоску, как напоминание о новой сущности, которую ему некогда преподнесла Теона, как исцеление от смерти.
Вампир привык к одиночеству, которое было его извечной спутницей, предано, словно старый пес, находилось рядом, не спешило покинуть его, даже когда он так яростно и самозабвенно, подстать былому человеческому я, желал что-то изменить в своей новой жизни. Бывал ли он когда-нибудь по-настоящему счастлив? Способен ли испытать это чувство вновь?
Видимо на эти вопросы ему никогда не найти ответы.
Легкое прикосновение руки к оголенному участку кожи вывело Блэка из задумчивости, вновь возвращая его к звукам громкой музыки и танцующему залу. Чуть повернув голову, он уже знал, кто именно окажется перед ним. Девушка, затянутая в плотно облегающее красное платье, с яркой помадой в тон и темными локонами, чуть спадающими на плечи. В ее глазах плескалось веселье, нетерпение и похоть, а маленький ноготок, аккуратно выкрашенный в алый цвет, скользившей по его шее, оставляя темную полосу, что исчезала чуть погодя, словно ставил метку на свою собственность. Дэмиану не нравилась эта игра, затеянная его юной протеже, но он не мог не признать, что его взгляд, повинуясь ее желаниям, скользнул в открытый вырез платья.
- Тебе что-то нужно, Лета? – голос полный льда, обращенный к своей помощнице не смог бы обмануть девушку, познавшей Блэка в самом, что ни на есть библейском смысле, но она лишь призывно улыбается и встает прямо перед ним.
- Хотела напомнить о том, что сегодня тебе назначена встреча с Эрондейл, - она поглядывает на наручные часы, - тебе не отвертеться, - чуть наклонившись, девушка убирает с его пиджака невидимую соринку, - но у нас есть еще несколько часов до сего знаменательно события, - ее ладонь скользит вниз, останавливаясь на брюках, а улыбка становится воистину плотоядной.
Дэмиан хорошо знает все уловки своей помощницы, но сегодня ему не хочется идти на поводу у тех чувств, которые просыпаются в нем, рядом с Летой. Естественно они не имеют ничего общего с нежностью, сладостью или любовью. Они попросту не доступны таким, как они – двум порочным созданиям, испытывающим друг к другу лишь похоть и страсть, перемешанных с желанием удовлетворить ураган, бушующий в груди. Им не дано и нечто другое, оставшееся за гранью. Прекрасное – стало обыденностью, частицей замкнутого круга и более невозможно почувствовать отголосок человеческой жизни, где они могли бы испытать то, что теперь навечно осталось запертым в их пустых оболочках, призванных наполняться лишь жадным желанием обладать чужими душами.
-Не сегодня, - вампир делает два шага назад, стряхивая женскую руку с себя, и качает головой, пригвождая девушку к месту своим ледяным взглядом. Его не слишком заботит обидел ли он ее своим отказом, но в глубине души он ценит  вампиршу за умение отступать и подчиняться его настроению .В конце концов он мастер Дома Блэка. Ее мастер.

***

Ему всегда нравился вид из окна старинного особняка, служившего главной резиденцией его Дома, открывавший удивительно прекрасную панораму на тонкую рябь местного озера, за которой виднелись кроны деревьев парка. Нравился запах старинных книг, которыми была пропитана его личная библиотека, где он проводил не один час, выискивая нужную ему информацию. Нравилось одиночество.
Не удосужившись переодеться, Дэмиан , избравший для встречи с главой еще одного Дома Портленда именно этот свой любимый уголок, так и остался без галстука в распахнутой на две верхних пуговицы, рубашке, с небрежной щетиной и взъерошенными волосами. Он стоял посреди комнаты и любовался утренним туманом, пришедшим на место черноте и промозглости ночного времени. Как истинный вампир он не скучал по солнцу, но как бывший англичанин не мог не признать, что именно такая погода имела свое притяжение.
Зачарованный видом, Дэм не сразу понял, что в комнате появился кто-то еще. Сначала он услышал сердцебиение, затем втянул нежнейший аромат духов и только потом чуть повернулся, чтобы воочию лицезреть незнакомку.
  На несколько секунд, Дэмиан просто застыл на месте, вглядываясь в эту девушку, окруженную ореолом мягкого света солнца, словно специально пробившегося из-за туч, чтобы осветить ее белокурые локоны, заставив глаза засиять ярче. Их взгляды встретились, и Блэк не без удовольствия отметил, как ее щеки слегка порозовели.
Удивленный появлением незнакомки, Дэмиан продолжал молчать, давая девушке шанс заговорить первой. В конце концов, именно она бесцеремонно вторглась в его владения. Ее мелодичный голос очаровывал и притягивал к себе, заставляя мужчину непроизвольно сделать шаг вперед и только, когда до него дошел смысл сказанной фразы - «я сестра Даны», во взгляде Дэмиана появилась сталь.
О, он очень хорошо запомнил, как звали ту самую ведьму, которая обманула его, посулив помощь, а затем скрылась в неизвестном направление. И вот тебе, пожалуйста. Ее сестра. Вероятно, тоже ведьма.
- Понятно, - протянул он и жестом пригласил колдунью присесть. Удобно устроившись напротив, он, наконец, улыбнулся своей собеседнице, оглядывая ее целиком, отмечая красивые черты лица, чуть задерживаясь на губах.
- Итак, Эйслинн, - улыбка не сходила с его лица, но в глазах все еще горел предупреждающий огонек. Прийти в логово зверя – на это нужна недюжинная выдержка и вера в себя, - я никак не ожидал увидеть здесь, - он обвел руками помещение, - в моем доме, еще одну мисс Харпер. И, конечно же, просто с нетерпением жду, когда вы поделитесь этим заманчивым предложением. Я заинтригован
А затем, нарочито небрежно добавил:
- И, возможно, вы мне расскажите, что случилось с вашей сестрой, потому что я был бы очень, - он сделал ударение на последнем слове, - рад,  снова с ней встретиться.
И также рад, придушить собственными руками, - чуть было не добавил он, продолжая чарующе улыбаться.
Ему начинало нравиться это утро. Определенно.

И тут она опешила. Еще не слетели с губ слова извинения об испорченной рубашке, а ведь она искренне не хотела и не планировала доставить ему такого рода неудобство. Вот же неуклюжая растяпа в самом деле, с чего бы вдруг, подобного никогда за собой не замечала Рем. Так явна была уж очень его реакция на кровавые следы на белой форме, что Редфилд чуть отступила и моментально притихла. И, наверное, оно к лучшему, после такого лепетать извинения было б глупостью. Да и сказанное мужчиной задело Рем, спрятавшую мигом ладони за спину, дабы еще раз не совершить подобную ошибку и окончательно вывести кое-кого из себя. "Вот же брюзга... И вдобавок отчитывает... как ребенка... Я же не специально!" - последнее ей хотелось буркнуть вслух, но пилот грубовато опередил ее. Само собой уже сейчас напрашивались выводы, что с ним иметь дело будет непростой задачей. И наверняка не особо нужной, попросту лишняя головная боль.
   - Давай проверим. - сквозь обоснованную обиду спокойно проронила, к нему не обращаясь в конечном счете. Кто-то заведомо решил стоять на своём и проявляться так рьяно неприязнь, будто девушка прокаженная. Даже для Реми, привыкшей сносить подобные унизительно брошенные фразы от всяких, по ее мнению, не заслуживающих и легкого внимания девушки субъектов, в сей момент было фундаментально неприятно слышать это. Она как-никак не жаловалась ещё, смогла за этим напыщенным петухом через забор сигануть. И он же небось заметил, что перемахнула фактически без единого звука в своем то состоянии. И вот тебе заявка. Может Редфилд еще бы засомневалась, раздумала идти с этим ворчуном после таких заявлений, но обида именно что и сделала её ещё упрямее. Не хочет на неё смотреть - придется. Не хочет, чтоб она следовала за ним - смириться надобно будет кому-то без иного выбора.
   Упрямство не единственная причина, по которой Редфилд не спешила отвязаться и высказаться мужчине, сорваться на нём. Может ей и самой не хотелось самой больше идти за ним, но вот вернуться назад тоже не обнаруживалось желания. Просиживать часы, возможно дни в ожидании спасения, помощи или ещё какого чуда в аэропорту не вариант однозначно. Ощущение такое, будто бы их всех подвесили в воздухе. Выбили опору из под ног, отрезали от остального мира. И это ожидание сводит с ума, ведь ты понятия не имеешь когда же все кончится, упадешь ли с глухим звуком разбивших о землю или к тебя все же спасет отважный супергерой. А если повезет... им всем еще дадут отсрочку, как в фильмах, погоняют словно мышат в лабиринте. Привлекательного более исхода не имелось, были еще худшие сценарии. Скажем, узреть еще раз то непонятное существо, которому не повезло угодить под самолет - нет уж, увольте. Тем более ей казалось, что одной неведомой зверушкой в здании они не обойдутся. От чего-то же погибло столько людей, может эти создания и приложили к оным смертям свои зубки, клыки и мерзкую вонь. По скелетам и едва ли не разложившимся телам понять причину смерти никто бы не смог из выживших. В общем ей не прельщало оставаться со всеми выжившими в закрытом пространстве, а ради этому пришлось прикусить язычок и сносить на нет свою неприязнь к грубому очаровашке пилоту. Прорваться домой в одиночку было.. страшновато, хоть бы полпути с кем-то разделить.. и уже проще.

   "Он что это.." - Редфилд стояла чуть правее мужчины, рисовала на его пыльной машине бездумные узоры и малость не успела сориентироваться, когда оный начал раздеваться. Непредумышленно развернулась к нему поудобнее, как-никак он сам начал шоу, Рем оценила достоинства пилота. "Прямо так? На парковке? Ему не холодно?" Не то чтобы она была против столь скорого стриптиза. И не сказать, что эстетическое удовольствие эта демонстрация атлетического мужского стана ей не доставила... Однако как-то неподготовленной рыжая оказалась и отвела таки взгляд нехотя. Ой как нехотя. После увиденного даже расхотелось писать непристойности на его машине, появилась некая неловкость, но заместо рыжая начала выводить пальцем силуэт птички небольшой, не смея больше отводить взгляд никуда. Куда не глянь ведь всюду следы катастрофы, чьи-то кости с еще не облезшими кусочками плоти, брошенные личные вещи, детские коляски. Не хотелось пускать в мысли коварные домыслы о случившемся, впадать в философские раздумья и вовсе тяжкие пускаться после. Осталось занимать себя чем-либо механическим. Вот и Реми оказалась настолько увлечена рисованием, что не заметила, как пилот сам к ней развернулся и протянул что-то ярко-оранжевое. Несколько заторможено удивленно переводила взгляд то на оранжевое нечто, то на мужчину, лишь после обратила внимание на свою майку. Если бы не наличие засохшей крови, то была бы стильная маечка, по моде прям, проветриваемая. Всё же девушка никак не понимала зачем ей предлагают вещи, если в сумке у нее осталось пара вещей как раз на смену. В аэропорту переодеваться некогда было, шумиха и всюду кто-то шнырял, только оголятся кому там еще не хватало. На заброшенной парковке можно было бы последовать примеру своего компаньона, но сама до такого она уже не додумалась бы. А здесь было поздно отступать, воспользовавшись заминкой мужчина решил помочь Реми и разорвал на ней майку. "Да ему захотелось чтоль получить плату за свое представление... моим?" Стесняться перед кем-то рыжая не привыкла, не того типа она девица, но демонстрация себя усеянной гематомами да ссадинами, и так чувствовавшему виновником вселенских бед пассажиров, пилоту.. давила на девушку. С переодеванием Реми справилась бы сама худо-бедно, но может ему станет проще с помощи и заботы ей, экое заглаживание вины. И нужное ему живучее оранжевое отвлечение от смерти вокруг. "Теперь я похожа на громадную морошку, а образ недобитого зомби был больше под стать атмосфере вокруг..."

   Пилот не унимался, сдалась ему эта аптечка, потащился ведь к зданию, что прилегало к парковке. Она бы потерпела до дому, хуже не стало было. Стал ли он слушать ее ворчание? Нет, пошел искать бинты. "Когда уже этот страшный сон кончится!" На самом деле, Реми никогда не подозревала, что собственный желудок может подкачать и так уж негодовать, однако ароматы разложения тел найденных пошатнули ее уверенность в собственных силах. А ведь она даже не вошла в помещение, оставаясь в дверях, дабы впустить немного уличного света. Редфилд тихо нашептывала себе не смотреть на пол, не разглядывать людей под ногами, если точнее.. то что ранее являлось людьми. "Всюду следовать за ним не лучшая моя идея..." Непроизвольно она по нос втянулась в одолженную мужчиной кофту, благо оная была как раз позволяющего размера, дабы сию операцию совершить. Без возможного оголения и пояса девушки. Не очень удобно носить одежду большего размера, но в данном случае мысленной благодарности габаритному пилоту от Реми хватило бы с лихвой. Оказаться сейчас в пустой и пыльной, грязной, душной машине - было единственным желанием её. Нельзя запоминать эти образы, память не даст покоя ведь после. Принцессой обозвал, ну чтож, заслуженно, нечего было корчить из себя девицу коронованную со сверхчувствительным носиком.

   В машине разговор первой завести Редфилд не спешила, все дулась на мужчину, молча залезла и сидела в окно уставившись, словно искала там смысл жизни всей, мироздания секреты. Как еще поступают люди в некой обиде, когда не хотят сорваться и наговорить гадостей кому-либо, дабы дороги на перепутье не разошлись. Да.. в отместку ему все же измарала кенгурушку она, вроде как со злым умыслом, но как нельзя более невинно вынуждено - стекло протерла.
   Лишь потом пилот нашел чьи-то более не нужные никому вещи и использовал их как бинты для девушки. Повязку как заботливо и нежно он не старался обновить, девушка все равно немного подергалась и скривилась. Руки жгло безбожно, тысячами мелких острых раскаленных иголочек ее кожу терзали словно бы. Запоздало рыжая начала сожалеть, что поперлась за этой тенью, так бы хоть не мучилась. Или же мучилась, но по иному поводу... Конечно Реми понимала, он не специально так, грубость обусловлена вероятно стрессом. А у кого бы крыша не поехала от происходящего, они же не герои приключенческих или фантастических романов, что со второй страницы бросаются наперекор тьме, при этом не чувствуя страха или сомнений.
   Вот и аэропорт остался позади, а конечный путешествия пункт от чего-то оставался в тайне. Оный несправедливо для любопытной Рем был известен только мужчине, что немало волновало. Дорога в неизвестность с незнакомцем. А вдруг она случайно угодила к опаснейшему, отчасти заботливому, но как ни крути маньяку, мало ли у кого какие скелеты в шкафу да помысли в голове. Приплетая еще факт, что они с не самым примерным Таем были друзьями. Возможно мужчина-ворчун понял по ее выжидательному взгляду невысказанный вопрос, хотя более вероятно его просто достал сверлящий взгляд зеленых глаз, а вот ответа так и не дал внятного. Не то чтоб сие пугало или принуждало Рем помышлять о бегстве прямо на ходу машины, скорее в ней мало-помалу зарождался росток любопытства. Быть может не все так и плохо с этим пилотом, вдруг он умеет удивлять. Хотя вдруг она лишь утешает себя, а он таки не в ее вкусе и никак не сумеет скрасить ей испорченный день, да и дороги их все равно еще немного и разойдутся. Отводит взгляд. Снова удручающая картинка за стеклом, нечего разглядывать спутника своего так долго.
   Ехать по городу было трудновато, машины стояли как попало, прямо на дороге валились обломки зданий, разбитые стекла, лежали тела и вещи преграждая проезд. Быстрее было б пешим добраться до нужной точки города, но они же не спешат, привыкают к окружающей среде. По ощущениям рыжей казалось, что их катапультировали в другую реальность, в схожую, но совершенно иную. В новую жизнь. Мертвую реальность. И неизвестно, чем наполнился данный мир вместо людей, ведь в окне девушке все мерещились скользящие тени, казалось город постепенно оживал с закатом. Помотав головой она развернулась к мужчине и только хотела попытаться вновь завести разговор, в этот раз самой. Вышло коряво, ибо вместо все же попытки представиться, у нее вырвалось:
- Что за черт..
   Неслабый глухой удар со стороны водителя, после которого машину резко развернуло и занесло во впереди стоящие авто. Им было не избежать ещё удар, а после пара стуков о крышу и звон разбитого стекла. Перед глазами все мутнеет, а голова медленно опускается вниз, наливаясь свинцом. Знаете же, никто из водителей не любит ехать в ночи, ибо непонятно с кем ты встретишься на следующем повороте, будет ли это невинное слегка слетевшее с катушек напуганное животное или олень в человеческом теле, что решил повилять на дороге со сломанным движком.
- Да у тебя талант к мягкой парковке.... - да, она за языком все ж не всегда следит. Ещё и глаза не открыла, а уже язвит - вполне обычная Реми. Жалко мужчину, ему только предстоит к такой занозе привыкнуть. "Если он меня не угробит раньше времени.."
   Спереди послышался треск и еще неясный звук, который подтолкнул Реми поскорее придти в себя и оценить ситуацию. Лобовое стекло было пробито металлической трубой из грузовика, в который они и вписались. Сама труба же прошла ровненько между сиденьям. Везунчики; еще немного и эта штуковина могла бы оказаться в теле кого-то из них. Судьба определенно желает их пока оставить в живых и хорошенько потрепать, в отличии от существа, что корчилось от боли прямо за стеклом. Вышеупомянутая труба проткнула монстра, вот и непонятный звук - оно захлебывалось в собственной крови. Тварь как одержимая шипела и кидалась на стекло, прожигала взглядом людей в машине. Оно было так близко, но с той стороны его кровь, жижа непонятного цвета и консистенции, что все сильнее растекалась по стеклу, не дозволяла хорошенько рассмотреть своего владельца. Кажется именно разъяренное Это и послужило причиной аварии, том самым оленем, выскочившим под колеса с какой-то радости. Твари была нипочем дырища в груди, она не желала сдаваться и тянула свои ламы в сторону их. Оцепенение прошло, пальчики Рем сами собой потянулись к дверной ручке, но толчки не дали результата. Так же выпавшие трубы из грузовика заблокировали выход со стороны рыжей, кажется ей предстоит проползать под металлической преградой к пилоту, через стекающий по оной миниводопад крови твари..

Касаточка была растеряна. Она явно не ожидала, что ее мать вернется не одна, а с четырьмя людьми разной внешности, возраста, одетых так, словно в последний раз мир представал перед их глазами лет сто или двести назад в лучшем случае. Медея и сама не ждала, что поездка к месту, кипящему от магии Хаоса, обернется подобными результатами. Долгое планирование побега оказалось совершенно бесполезным перед лицом обстоятельств в лице влюбленных голубков и прибежавшей на магический след малолетней твари, забравшей все, что только могла дать ей женщина и не вернув ничего взамен. В этот раз она отплатила частично за все совершенные ошибки, но этого было мало. Полное искупление несут только две вещи: кровь и смерть. И если бы не внезапно объявившийся в стиле индийского кинематографа брат-близнец, способный отравить мозги возможному пополнению своими словами, то ни один, ни другая не сделали бы больше ни одного вдоха.
Медее не нравился оставленный след. Не нравилось и то, что город опутали следы Хаоса. Охотники и прочие любители порядка наверняка выпрыгивали из своих штанишек, доставая запылившиеся инструменты и звоня во все колокола, чтобы спешно залатать дыры в решете некогда грозной магической тюрьмы. Теперь от нее остались лишь одни ошметки, из которых массово не повалили преступники только потому, что у них не осталось больше сил. Лимб выпивал все — или почти все — имеющееся у ведьм и колдунов, и поэтому Медея тратила столько сил на маскировку, искала пути не применять свою магию и старалась решать проблемы мирным путем. Но сейчас... О, сейчас можно позволить себе немного расслабится и отметить столь радостное событие. Десятилетия ожидания начинали наконец-то окупаться.
Юки отправилась бродить по дому, изучая все возможные входы и выходы, проверяя кладовки и заглядывая под кровати: старые привычки умирали долго и трудно, а привычки, заложенные в кланах ниндзя, и подавно. Касаточка пыталась общаться с Истиславом, который, почуяв такого же мага Жизни, как и он сам, стремился узнать о новых приемах в этой области. Улла же сидела на полу перед телевизором и смотрела на разворачивающуюся драму жизни хакера-наркомана с лягушачьими глазами.
«Луиарн, - подумала Медея, мельком осматривая гостиную и не натыкаясь взглядом на мужской силуэт. Она повернула голову в сторону выхода из комнаты и вздохнула. Энергия — знакомый темный кокон, отдающий чужими стонами, железом крови и запахом внутренностей даже здесь — тянулась в сторону кабинета. Женщина пользовалась им достаточно редко, заводя порой в него приходящих для разговоров различных важных для ее планов людей, и чаще всего в нем царила тишина. То, что нужно для успокоения и концентрации. - Разумеется».
Шаги ведьмы были тихими, отдаваясь на краю сознания воспоминаниями ударами бамбуковых щепок о ступни и остающимися ссадинами на коже. Она не планировала прятаться в своем доме, но само присутствие в доме суровой леди японского происхождения пробуждало в мышцах старую память, выстраивая в нужное положение плоть и кости. Однако даже с ним, с этим навыком, женщина не осталась незамеченной. Сидящий в ее втором любимом кресле гость явно чувствовал себя так, как будто сам был хозяином кабинета, и на губах Медеи появилась слабая улыбка. В этом изменившемся мире бывшие заключенные являлись осколками прошлого, пока еще не изменившимися, соединяющие долгие годы жизни с настоящим днем, и это ощущение... Оно скорее нравилось, чем вызывало раздражение на собственную сентиментальность. Оно могло быть здесь, в ее теле.
- Нет никакой магии. Немного науки и коммерции творят чудеса не хуже, чем заклинания, - отозвалась ведьма мягко. На ее языке звуки давно уничтоженного народа звучали туго и тяжело. Прошло слишком много времени с тех пор, как она использовала их, и кем именно были они, уже не скажешь: то ли люди, которых Медея покинула, то ли сокровища, забранные с собой и лежащие в большей своей части в хранилище, то ли слова без особой лжи. За это ведьма не ощущала стыда: каждый выживает так, как может. Она пыталась помочь, но не могла выручить тех, кто хотел идти на дно с решимостью упрямого буйвола.
Женщина чуть наклонила голову в сторону и задумчиво посмотрела на Луиарна, словно решая, стоит ему говорить о чем-то или нет. За годы заключения из памяти стерлись черты лица, оставив лишь след энергии, но теперь стертое изображение наполнялось чертами. Густые брови, карие глаза, жесткая линия губ и подбородка — все именно так, как и было когда-то, только на коже не лежала застывшим жирным слоем краска, а одежда мало напоминала богатое одеяние правой руки Верховного мага. Сама же Медея выглядела куда хуже со своими растрепанными от поездки и попыток действовать быстро волосами, с синяками после ночных смен и начинающими проглядывать морщинами. Долгая жизнь начинала давать о себе знать.
- Как насчет того, чтобы последовать славным традициям романтизма и изменить этот мир? - спросила ведьма. Ее голова медленно выпрямилась, а в голубых глазах мелькнул озорной огонек, называемый в честь продавших свою душу Дьяволу женщин. Очаровательные фантазии испуганных неизвестным людей, и сколько таких будет, если все пойдет именно так, как должно пойти... - Скажем, добавить в него немного крови и жертв? Вернуть магии забытые ритуалы и заброшенные заклинания, которые в попытке превратить жизнь в комнату с мягкими углами убрали пришедшие на эти земли? Может быть, - Медея позволила поднять себе уголок губ вверх, отражая выражение лица гостя моментами ранее, и сделала шаг. В ступни врезался жесткий ворс багряного ковра, - даже отомстить тому, кто привел тебя в Лимб?
Улыбка стала острой и опасной, обещая любому неосторожному пустить кровь при случайном контакте, но само лицо оставалось спокойным. Ведьма не тратила свое время на блеф и не затягивала на шее удавку, заставляя идти за собой. Она всегда звала, приглашала и вела потом за собой опасными дорогами. И если того хочет Луиарн, то Медея могла разделить эти пути с ним.